Сумеречный мир - Андерсон Пол Уильям - Страница 19

• Предыдущая
• 19/51
• Следующая

— Честно говоря, не знаю, — ответил он. — Разум во многом зависит от обучения и воспитания, то есть от культуры и окружающих людей. Можно сказать, что гении и слабоумные проявляют здесь большую самостоятельность. В каком-то отношении они тоже мутанты. История знала многих людей, которые имели склонность к пространственному осмыслению проблем — например, Юлий Цезарь, Наполеон или Никола Тесла. Как математику, мне часто приходилось сталкиваться со сложными вариациями данных. Возможно, это тоже как-то повлияло на Ала. Но лишь мутация могла создать абсолютно новое качество, для которого, по всей вероятности, понадобился новый набор генов. Мы не знаем, насколько огромны или ничтожно малы возникшие изменения. Ясно одно — это мутация.

Несмотря на многовековую приверженность людей к линейной логике, мы можем заметить в нашей культуре некоторые зачатки пространственного мышления. Например, ученые-семантики имеют свой нон-элементарный принцип; физики и математики отдают предпочтение объединению в целое и лишь изредка пользуются операциями присоединения. Прекрасным примером может служить обобщенное исчисление векторов и тензоров. Но знаете, чего здесь не хватает? Естественности! До этих вещей доходили медленно и упорно — в течение многих столетий.

Ал родился таким. Он от рождения обладал пространственным мышлением. Но, как и в случае других мутантов, этот дар сопутствовал потере других качеств, в том числе и потере простой прямолинейной логики людей, которая ему абсолютно не свойственна. Он не гений. Он ребенок — пусть даже с пространственным мышлением. Ему не понятны принципы логики, по он лучше других разбирается в вопросах нон-элементаризма. Я убежден, что мы можем научить Ала другому типу мышления, но вряд ли он освоит его выше элементарного уровня.

— Тут есть еще одна тонкость, — добавила Карен. Ее взгляд задержался на снявшей лампе, которую включили сегодня в первый раз за шестнадцать лет.

— Род прав, — при правильном обучении Ал может усвоить основы логики. По крайней мере, он будет понимать людей и общаться с ними. Его вид мышления не имеет отношения к простым проблемам повседневной жизни. Но мальчика можно научить справляться с ними так же, как мы обучаем нормальных детей неестественным делам типа алгебры и физики. Может быть… Может быть, потом он тоже научит нас каким-то непостижимым вещам.

Бонд кивнул и покашлял.

— Я думаю, это вполне возможно, — сказал он. — В столице есть психиатры, логопеды и другие специалисты. Кстати, доктор Вэйн, если бы мы знали о вашем ученом звании, вас давно бы уже пригласили в наш научный центр. И отныне можете считать, что вы получили такое приглашение. Обучив Аларика общению с людьми, вы могли бы привлечь его к своей работе и создать новую биологическую или социальную математику. И, может быть, тогда нам удалось бы построить первую в истории разумную цивилизацию.

— Мне очень хотелось бы надеяться на это, — прошептал Вэйн. — И я верю, что это возможно. Спасибо, мистер Бонд. — Он устало улыбнулся: — Послушай, Карен, ты все-таки получила своего супермена — величайшего гения, которого когда-либо видел мир. Если ему сейчас не создать тепличных условий для роста и не обучить основам логического мышления, он просто не выживет в нашем мире. Боюсь, что этот тип суперменов не будет отличаться большой выживаемостью.

— Знаешь, Род, — шепотом ответила Карен, — пусть он не такой, как все, но он наш сын.

Она погладила мальчика по голове, и тот застенчиво улыбнулся.

Стрела вылетела из-за кустов так неожиданно, что Колли заметил ее в самый последний момент. Он рефлекторно отпрыгнул, и стальной наконечник с тупым звуком впился в дерево. Второй прыжок вознес его на двенадцать футов вверх — туда, где кипело море листвы и солнечного света. Пальцы уцепились за ветвь. Колли подтянулся и перекинул ногу через сук. Прильнув к коре, он перевел дыхание и посмотрел вниз.

Из густой поросли вышли двое мужчин, одетых в старые потрепанные джинсы и рубашки из дубленой оленьей кожи. Босые ноги мягко ступали по лесному ковру. Оказавшись на поляне, они начали изумленно озираться вокруг. Первый — крупный индеец с седыми волосами — выглядел слишком старым для мути, но второй — молодой, возможно, лет шестнадцати — имел на каждой руке по три пальца. У парня был лук, старик держал копье, и у обоих за поясами виднелись ножи.

Колли знал, что от них так просто не уйти, но времени на прятки не оставалось. Он прыгнул вниз и, падая, выдернул из пожен короткий меч. От удара о землю заныли ноги и клацнули зубы. Одним быстрым движением он вонзил лезвие в живот лучника.

Юноша закричал, выронил оружие и, удивленно моргая, вцепился руками в кровавую рану. Его спутник отступил на шаг и взмахнул копьем. Острый наконечник разорвал рубашку и оцарапал плечо. Вырвав меч из оседавшего тела, Колли отбежал шагов на десять. Глаза индейца удивленно расширились. Он выставил копье перед собой и приготовился к обороне. Колли, пританцовывая, обошел вокруг него, выискивая слабое место. Индеец издал свирепый клич и, подзадорив себя, метнул копье. Он вложил в бросок все свое мастерство и все свои силы, но Колли успел увернуться.

Верткий соперник пригнулся к земле, стремительно бросился вперед и вонзил меч в грудь старика. Индеец потянулся за ножом, вяло занес его для удара, но Колли без труда отвел руку в сторону и, сломив сопротивление, закончил бой. Ему не понравилось убивать и еще больше не понравилось смотреть, как умирают люди.

Он вытащил клинок из тела и, переведя дыхание, склонился над поверженными врагами. Удары сердца гулко отдавались в ушах. Колли резко выпрямился и прислушался. На фоне ровного шелеста листвы до него донесся далекий трескучий хохот сойки. Сквозь кроны деревьев проглядывало небо, которое казалось неописуемо голубым на зеленом полотне лесного свода. Огромное царство теней и солнечного света наполняли таинственные шорохи и неясные очертания, но людей поблизости не было — это Колли знал наверняка.

Он медленно воткнул меч в землю, а затем протер его рукавом. В душе разрасталась тревога. Когда же они последний раз сражались с мародерами? Почти три года назад. Неужели где-то недалеко остановилась крупная банда? Или он просто столкнулся с парой заблудившихся странников? Теперь об этом не узнать. Его противники лежали на земле, их невидящие глаза смотрели в никуда, а на ранах уже жужжали мухи.

Колли поежился. Прежде ему не доводилось убивать людей. И у него даже не возникало такого желания.

«Интересно, — подумал он, — вырвет меня после этого или нет? А впрочем, какая чушь. При чем здесь рвота? Теперь они только мертвые тела на упавшей листве, и скоро земля приберет их к себе, оставив лишь белые кости». Эти люди означали для него опасность. Они таили зло. Они могли оказаться бандитами. Он должен рассказать о них городу и как можно быстрее.

Колли поднял оружие и осмотрел ножи. Грубый примитив — холодная ковка из стальных полос. Лук и стрелы сравнительно хорошие, но у них в городе такие вещи делали гораздо лучше. Однако кузнец может взять их на перековку, и тогда Колли перепадет цент, а то и два. Колли сунул ножи за пояс, забросил колчан за спину и поднял копье. Короткий меч мягко вошел в кожаные ножны.

• Предыдущая
• 19/51
• Следующая