Я ждала тебя или Вегетарианство не порок (СИ) - Коркина Соня - Страница 17

• Предыдущая
• 17/31
• Следующая

   Так и хотелось подойти и провести руками по лопаткам, обвести контур татуировки. Пальцы даже начали гореть от сильного желания прикоснуться к любимому. Невольно я сделала несколько шагов к Матвею, открывая дверь. Но я вовремя себя остановила и замерла на пороге, уже собираясь развернуться и уйти. Но дверь продолжила открываться и задела гантели, лежащие за ней. Гантели были старые, ещё советские, поэтому грохнули они на славу, ударяясь друг о друга и возвещая о моём присутствии.

   Не успела я и шевельнуться, как меня прижали к стенке, а горло сжали стальные тиски. В глазах потемнело от недостатка кислорода, но я смогла разглядеть перед собой безумные глаза Матвея. Несколько секунд он сдавливал моё горло, крепко прижимая к стене всем телом. Потом его глаза прояснились и он резко отстранился от меня. Сделал несколько шагов назад, дыша, как загнанная лошадь.

   - Какого чёрта ты ко мне подкрадываешься?! - не своим голосом заорал он, - Я же мог тебя придушить!

   Я только испуганно смотрела на него, не в состоянии выдавить из себя ни звука. Теперь уже Матвей смотрел на меня озабоченно.

   - Ты в порядке? - взволнованно спросил он, подошёл поближе и поднял мой подбородок своей рукой, заставляя заглянуть ему в глаза.

   Я только кивнула. Он несколько долгих, томительных минут вглядывался в моё лицо, глядя на меня своим странным взглядом, который я пока никак не могла идентифицировать. Всё это время он поглаживал мой подбородок большим пальцем. И от этого простого прикосновения хотелось растечься лужицей у его ног. Ноги немного подкосились, и я оперлась о стену.

   - Ты точно в порядке? - спросил Матвей.

   - Да, - я прокашлялась и хрипло повторила свою попытку заговорить, - Да, со мной всё нормально.

   Матвей отпустил мой подбородок, кивнул и, не глядя на меня, снова отошёл на несколько шагов. Теперь я увидела, что татуировка покрывала не только его спину, но и правую половину груди, спуская к резинке шорт и исчезая под ней. На левой половине груди я увидела длинный шрам, протянувшийся вниз от сердца. От мысли, насколько близко эта рана была к его сердцу, у меня перехватило дыхание от страха. Ещё немного, и я могла бы его потерять. На глаза невольно навернулись слёзы.

   Ноги снова зажили своей жизнью и понесли меня к Матвею. Теперь и руки взбунтовались и обхватили любимого за пояс, крепко прижимая меня к его груди. Я легла щекой на его грудь и замерла, боясь спугнуть его. Матвей на несколько секунд озадаченно замер, а потом обнял меня.

   - Ты чего? Испугалась? - ошарашено спросил он, - Прости, малышка, прости. Но ты подкралась ко мне со спины так тихо... А у меня старая привычка... Прости... - извиняясь, прошептал он.

   - Нет, - я отрицательно затрясла головой для убедительности, - Я не этого испугалась. Я за тебя испугалась. Тебе было очень больно? - спросила я и провела пальцем по его шраму на животе, - Мне так жаль...

   Матвей резко отшатнулся от меня, как будто я его ударила. Его глаза потемнели и сузились от гнева.

   - Уходи! Убирайся! Не нужна мне твоя чёртова жалость! - заорал он.

   Я непонимающе уставилась на него.

   - Я сказал уходи! - орал он, остервенело натягивая на себя футболку.

   На глаза снова навернулись слёзы.

   - Дурак! - отчаянно зашептала я, давясь солёными слезами, - Господи! Какой же ты дурак, Герасимов!

   Я развернулась и побежала в комнату Матвея, временно служившей моей комнатой. Упав на кровать, я заревела. Через несколько минут слёзы просто закончились. И я лежала, уткнувшись носом в покрывало, и тихо всхлипывала. Вдруг я услышала за дверью шаги. Матвей остановился перед дверью, нерешительно потоптался, но так и не вошёл в комнату. Господи! И этот человек служил в спецназе! Ему, наверно, было легче проводить военные операции, чем просто войти ко мне в комнату. Но тут я услышала, как повернулась ручка. Матвей зашёл в комнату и замер на пороге. Я не подняла голову. Тогда он подошёл ко мне и сел на кровать.

   - Анюта! - он положил ладонь мне на спину и ласково погладил, - Малыш, прости меня, пожалуйста. Просто я настолько устал от этих всех "мне так жаль" за все эти годы, что не выдержал и сорвался. Прости, я не должен был на тебя кричать.

   Я подняла голову и повернулась к нему лицом.

   - Расскажи мне, - тихо попросила я.

   Лицо Матвея сначала окаменело, потом скривилось, но потом он кивнул. Подтянув подушку к изголовью кровати, он сел, опираясь на неё спиной. Я последовала его примеру и села с ним рядом, прижимаясь плечом к его плечу. Он рассказал мне обо всём: и том шраме на груди, и о всех шрамах на спине. Я молча слушала, раскрыв глаза от осознания того, через что пришлось пройти любимому. Закончив, он опустил голову на грудь.

   - Матвей, а татуировка? Можно мне ещё раз посмотреть? - снова попросила я.

   Матвей горько усмехнулся, но стянул с себя футболку, отбросил её в сторону, и снова опёрся о подушку.

   - Каждый из этих рисунков символизирует тех ребят, что я потерял в ходе операций, - хрипло сказал он.

   - Так много?! - ахнула я.

   Матвей только кивнул в ответ.

   - Их убивали у меня на глазах, некоторые умирали у меня на руках. А я ничего не мог с этим поделать! - сжав кулаки так, что побелели костяшки, сказал он.

   - Я уверена, что ты сделал всё, что было в твоих силах! - отчаянно прошептала я.

   - Моя маленькая глупышка! Ты всегда думала обо мне лучше, чем я есть на самом деле, - усмехаясь прошептал он.

   - Матвей, можно я потрогаю? - пальцы снова начали зудеть от неудовлетворённого желания прикоснуться к горячей коже.

   Получив утвердительный ответ, я протянула трясущуюся руку и прикоснулась к мягкой коже груди. От одного касания у нас обоих захватило дыхание. Я слышала только, как быстро бьётся пульс у меня к ушах. Я легко пробежалась пальцами по узорам завитков, и, не встретив никакого препятствия со стороны Матвея, присоединила вторую руку к первой, теперь уже двумя руками скользя по рисунку. Я, как зачарованная изучала все линии, стараясь проследить их пальцами от начала до конца.

   Наклонившись ещё ниже, я рассматривала искусный рисунок на коже. Я почувствовала, как дыхание Матвея овевает мою макушку, шевеля волосы. От ощущения такой близости, кровь бежала ещё быстрее. С трудом оторвав руки от кожи любимого, я подняла голову и увидела, что Матвей откинулся на подушку и закрыл глаза. "Неужели мои прикосновения доставляют ему удовольствие?" - подумала я. Но в этот момент Матвей открыл глаза, и я не успела подумать над ответом на этот вопрос. Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я невольно подалась ему навстречу, зачарованно глядя в его почерневшие глаза. Матвей тоже придвинулся ко мне. Я уже почувствовала его дыхание на своих губах. Я почти прикоснулась губами к губам Матвея. Почти. В тот момент, когда мы уже были готовы поцеловать друг друга, где-то в глубине квартиры зазвонил телефон. Мы оба подскочили на кровати и резко отпрянули друг от друга. Матвей поднялся на ноги и уже в дверях обернулся.

   - Может позавтракаем? - хрипло спросил он.

   Я смогла только утвердительно кивнуть.

   Несколько минут я лежала на кровати, пытаясь привести в норму дыхание и хоть как-то собрать мысли в кучку. Отдышавшись, я поднялась с постели и пошла на кухню готовить завтрак. Я как раз заканчивала варить кашу, когда на кухню вошёл Матвей.

   - Звонили по поводу ремонта в вашей квартире. Говорят, что там работы ещё на две недели, - сказал он.

   - Так долго? - невольно вырвалось у меня.

   - Тебе что, плохо здесь со мной? - нахмурившись, спросил Матвей.

   - Нет, что ты! Просто мне как-то неловко напрягать тебя своим присутствием, - начала оправдываться я.

   - Ты меня совсем не напрягаешь, - отрицательно покачал головой Матвей.

   Когда мы позавтракали, я стала мыть посуду. Матвей в это время пил чай. Я стояла к нему спиной, но его взгляды ощущала кожей. Они прожигали одежду и раздражали кожу, заставляя толпы мурашек бегать по позвоночнику. Наконец, он допил чай и подошёл ко мне, чтобы поставить кружку в раковину.

• Предыдущая
• 17/31
• Следующая