100 шкафов - Уилсон Н. Д. - Страница 20

• Предыдущая
• 20/45
• Следующая

Генри взглянул на сестру.

— Кто-то знает, что я нашел шкафы.

— Откуда ты это знаешь? — заметила Генриетта. — Это совсем не обязательно должно быть о тебе. — Она выдавила улыбку. — Кстати, ты действительно хнычешь во сне.

— Это совсем не смешно, — сказал Генри. — Кто-то за мной наблюдал. Это бред какой-то.

Генриетта только пожала плечами, однако ногти ее пальцев снова оказались зажаты между зубов.

Генри доел кашу, и они поспешили наверх. Содрав баскетбольные фотообои, они встали около кровати и уставились на покрывавшие стену двери. А двери, казалось, смотрели на них.

— Я хочу сначала заглянуть в почтовый ящик, — сказала Генриетта. — А потом, думаю, нам надо постучать по ним, чтобы посмотреть, не застряла ли еще какая-нибудь дверь, как было с первой.

Генри отдал Генриетте ключ от почтового ящика. Она убрала от лица волосы, присела на корточки, открыла ящик и заглянула в образовавшееся небольшое темное отверстие. Генри в это время стоял на кровати и ручкой стамески простукивал металлические запоры на дверях.

— Ты уверен, что видел там что-то желтое? — спросила Генриетта.

— Да. Наверное, там другой часовой пояс. Поэтому сейчас там темно.

Генриетта села.

— Сегодня ночью приду посмотреть. Надеюсь, Анастасия и Пенелопа будут спать крепко. Ты проверил те, что около пола? Я хочу посмотреть, давай отодвинем кровать.

Генри слез с кровати, и они отодвинули ее как можно дальше от стены — фута на полтора. Генриетта вынула из кармана резинку и собрала волосы в хвостик.

— Мне нравится вон та в самом низу, — сказала она, — черная.

Эта дверь была квадратной, со стороной дюймов в девять. И необыкновенно черной. Пыль от штукатурки выглядела на ней, как мел на школьной доске.

— Ты уверена? Тебе не кажется, что она выглядит мрачно?

— Нет. Она выглядит волшебно.

— Но она же черная.

Генриетта улыбнулась.

— Вот потому она и кажется волшебной. Хотя она, скорее, не просто черная, а как черное дерево. Более приятный оттенок.

Генри внимательнее присмотрелся к черной двери. По какой-то причине он раньше избегал на нее смотреть. Конечно, было поздно, и он был ужасно уставшим, когда впервые соскоблил с нее штукатурку, но даже тогда она ему не слишком понравилась. Тогда он просто продолжил скоблить дальше, даже не обернувшись на этот шкаф. Генри не знал, почему так поступил.

— Ты пробовал ее открыть? — спросила Генриетта.

Теперь, когда она спросила, Генри понял, что не пытался.

— Я не помню, — сказал он.

Генриетта взглянула на него.

— Хорошо, тогда попробуй сейчас.

Генри не хотел. В центре двери была небольшая металлическая ручка. Он наклонился и потрогал. Она была холодной. Он попытался повернуть.

— Не поворачивается, — сказал он и отступил в сторону.

— А должна? — спросила Генриетта. Она протиснулась рядом с Генри, облокотилась на кровать и потянула за ручку. Дверь открылась. К задней ее части была прикреплена золотая цепочка, конец которой бряцал где-то за дверью.

Генриетта выглядела удивленной.

— Я ее открыла, — сказала она.

Генри же отчаянно хотелось убежать из комнаты.

— Думаю, это совсем нехорошая дверь, — прошептал он. К горлу подступил ком. — Кажется, меня сейчас стошнит.

Генриетта не слушала. Она потянула за цепочку.

— Она закреплена где-то внутри шкафа, — сказала она. — Все время соскальзывает обратно. Ой, погляди-ка на это. — Она отодвинулась подальше от кровати и пошарила рукой в темноте.

Генри стошнило на пол рядом со стеной шкафов. Затем он потерял сознание.

Придя в себя, он почувствовал себя гораздо лучше. Генриетта сидела на кровати и смотрела на него сверху вниз.

— Ты как? — спросила она. — Тебя стошнило на пол. Я бросила туда старое полотенце, приберешь потом.

— Не нравится мне этот шкаф, — сказал Генри. Он лежал между кроватью и стеной со шкафами. Подняться он не решался. — Мне от него стало плохо. Я что, отключился?

— Ага. Но ты продолжал дышать, поэтому я не беспокоилась. Одно время у Анастасии до того перехватывало дыхание, что она падала в обморок.

— Ты закрыла тот шкаф?

— Да. Кстати, не думаю, что это было из-за шкафа. Он мне все еще нравится. Ты посмотри, что я нашла внутри. — Она показала ему ключ. Этот ключ был гораздо больше, чем тот, что Генри нашел в последний раз, и выглядел гораздо старше. Он был выполнен в виде скелета.

— Это может быть ключ от комнаты дедушки. У папы есть еще такие, и все они выглядят как этот. Я ждала, пока ты очнешься, чтобы пойти и попробовать открыть дедушкину дверь.

Генри приподнялся. У него в ногах лежало скомканное старое зеленое полотенце.

— Но откуда там было взяться ключу от дедушкиной комнаты? — спросил он. — Ведь эта стена была замазана ужасно давно. Ты уверена, что с тех пор, как не стало дедушки, прошло только два года?

— Ключей могло быть несколько. И кроме того, шкафы ведь волшебные. Если ты можешь увидеть в своей стене лицо почтальона, то не думаю, что ключ — такая уж невидаль.

— Не уверен, что ключ поможет. Кажется, там есть что-то, что не дает открыть эту дверь.

— Ну, так давай попробуем. — Генриетта встала, и Генри последовал ее примеру, гадая, станет ли ему опять плохо. Встав, он оглянулся на полотенце.

— Совсем небольшая лужица, и полотенце вроде как скрывает запах, — сказала Генриетта. — Идем.

Отодвинув кровать со своего пути, они направились к лестнице и спустились с чердака на площадку. Переступив через дыру в полу, окруженную разорванными и спутанными волокнами ковра, они остановились перед старой и теперь изуродованной дверью.

— Давай ты, — сказала Генриетта и протянула ключ.

— Ведь ты же его нашла, — возразил Генри.

— Да, но я хочу, чтобы воспользовался им ты.

— Почему?

— Не знаю, — ответила она. — Просто мне кажется, что это должен сделать ты.

Генри взял ключ. Он нащупал некогда прикрытое медной накладкой отверстие в древесине, вставил ключ и повернул его. Он зацепился за что-то внутри, и замок щелкнул. Генри отступил назад.

— Ручки нет, — сказал он.

— Толкни.

Генри дотронулся до искромсанной поверхности двери и толкнул. Не издав ни единого звука, дверь распахнулась настежь.

— О боже, — произнесла Генриетта, и оба уставились внутрь.

Большая кровать была аккуратно застелена, на тумбочке тикали часы, а рядом с ними переплетом вверх лежала раскрытая книга, как будто кто-то оставил ее так, чтобы не забыть, где закончил читать. Там же стояла чистая стеклянная ваза со свежими цветами. Одно из окон было открыто, и занавеска развевалась на ветру.

— Они искусственные? — спросила Генриетта.

— Кто?

Она показала пальцем:

— Цветы. В вазе около кровати.

— Не похоже. В вазе есть вода. — Генри шагнул в комнату.

— Не ходи туда, — произнесла Генриетта.

— Почему?

— Там не должно быть цветов. Дедушка умер два года назад, и дверь все это время была закрыта. Там не может быть цветов. И посмотри — окно открыто, а этого тоже не может быть. Оно всегда заперто снаружи.

Генри огляделся.

— На цветах какие-то коричневые пятна.

— Но они не сухие. И почему нет пыли? — Генриетта просунулась в дверной проем, нервно теребя собранные в хвост волосы. — Дедушка, — позвала она, — ты здесь? — И отступила обратно на площадку.

— Думаю, нам стоит зайти, — сказал Генри.

Генриетта не ответила. Генри переступил через порог и осмотрелся.

— Ну что? — спросила Генриетта.

— Его здесь нет, — ответил Генри. — Только горы книг.

— Посмотри за дверью, — отозвалась Генриетта. Она кусала ноготь.

Генри посмотрел и обнаружил там висящий на гвоздике пурпурный халат. Он замер, всматриваясь в него.

— Что там? — спросила Генриетта. — Что за дверью?

— Я видел… — начал Генри, но в его сознании словно выросла стена. Халат был просто пурпурным. И грязным, и длинным. В раздражении Генри вытянул руку и схватил ткань халата. Он словно бросился с размаху на возникшую в его голове стену.

• Предыдущая
• 20/45
• Следующая