Мерседес из Кастилии, или Путешествие в Катай(без илл.) - Купер Джеймс Фенимор - Страница 8

• Предыдущая
• 8/110
• Следующая

Дальнейший ход беседы постепенно успокоил Изабеллу. Самообладание, а также опыт в обращении с людьми, который она терпеливо накапливала в отличие от других высокорожденных особ, расточающих свое драгоценное время среди придворной суеты, позволили ей быстро освоиться и обрести привычную ясность мысли.

— Надеюсь, теперь уже ничто не помешает нам скрепить наш союз священными узами брака, — продолжал Фердинанд начатый разговор. — Мы выполнили все, что требовалось от нас в отношении блага и интересов обоих королевств. Теперь я могу подумать и о своем счастье. Мы не чужие друг другу, донья Изабелла, — наши деды были братьями, — и я с детства наслышан о ваших добродетелях и пламенной вере.

— Я тоже не случайно согласилась на наш брак, — ответила Изабелла. — Теперь, когда дело решено, когда разумность нашего союза полностью установлена, а необходимость закрепить его как можно скорее для всех очевидна, ждать более незачем. Я думаю, свадьбу можно назначить через три дня: это даст нам обоим время приготовиться к столь важному событию и позволит церкви совершить обряд с подобающей торжественностью.

— Да будет так, — проговорил Фердинанд, почтительно склонив голову. — Теперь, чтобы нас потом не упрекали в забывчивости, я хочу поговорить еще кое о чем. Вы знаете, донья Изабелла, как жестоко теснят моего отца враги, и, наверное, сами догадываетесь, что казна его опустошена. Клянусь, дорогая моя кузина, только страстное желание как можно скорее получить тот драгоценный дар, который провидение и ваша доброта…

— Не смешивайте, дон Фердинанд, провидение божье с ничтожными помыслами и заботами людей, — строго прервала его Изабелла.

— … Тот драгоценный дар, который мне ниспослало провидение, — поправился король, осенив себя крестом и склоняя голову из уважения к богобоязненным чувствам своей невесты, — это желание заставило нас без промедления выехать из Сарагосы. Но, увы, в наших сердцах было куда больше пылкой любви к сокровищам, ожидавшим нас в Вальядолиде, чем презренного золота в карманах. И даже оно по несчастной случайности досталось какому-то ловкому мошеннику в придорожной харчевне.

— Донья Беатриса уже уведомила меня о вашей беде, — улыбаясь, заметила Изабелла. — Поистине для начала совместной жизни у нас не слишком много земных богатств. Я почти ничего не могу предложить вам, дон Фердинанд, кроме чистого сердца и преданности, в которой, я думаю, вы не сомневаетесь.

— Вас одной, моя прекрасная кузина, достаточно для счастья любого разумного человека. Но положение и забота о будущем обязывают: нельзя допустить, чтобы потом говорили, будто наша свадьба была беднее, чем у наших подданных!

Кровь прилила к лицу принцессы так, что оно порозовело до корней волос. Однако ответила она с обычным величавым спокойствием:

— Не пристало женщине заботиться о средствах для своей свадьбы, и при других обстоятельствах наша беседа могла бы показаться странной. Но сейчас, когда от нашего брака зависит счастье двух королевств, всякое тщеславие должно быть отброшено. У меня еще есть драгоценности, и в Вальядолиде найдется немало ростовщиков: если вы позволите, я охотно расстанусь с моими безделушками ради такой высокой цели.

— До тех пор, пока у меня останется драгоценная оправа, в которой заключена ваша чистая душа, мне нет дела до других украшений, — любезно проговорил король Сицилии. — Но в такой жертве не будет нужды. Наши друзья, хотя и у них тоже больше сокровищ в сердцах, чем в сундуках, предоставят заимодавцам необходимое поручительство и добудут деньги. Отныне я это беру на себя, дорогая кузина. Но… могу я называть вас моей нареченной?

— Да, Фердинанд, это слово гораздо приятнее, чем родственное «кузина», — ответила принцесса с такой сердечностью и простотой, что можно было подивиться, насколько истинная скромность выше притворной чувствительности, столь обычной у женщин. — И я думаю, что мы имеем право так называть друг друга. Я верю, что бог благословит наш союз, и не только на счастье нам, но и на благо нашего народа.

— Благодарю, невеста моя! Итак, отныне у нас будет одно общее состояние и вы позволите мне заботиться обо всех ваших нуждах.

— О нет, Фердинанд! — улыбаясь, возразила Изабелла. — Что бы вы ни говорили, мы не можем поступать, как дети простых идальго, начинающие жизнь со скромным приданым. Уже сейчас вы король, а я по договору в Торрос де Гисандо торжественно признана наследницей Кастилии. Поэтому у каждого из нас должны быть свои заботы и свои обязанности, хотя я не представляю, чтобы у нас были разные интересы.

— Вам никогда не придется упрекать меня в недостатке уважения, и я всегда буду помнить о своих обязанностях перед вами как перед наследницей древнейшего рода, самого знатного после рода вашего брата, короля.

— Надеюсь, вы хорошо прочли брачный договор, дон Фердинанд? Вы искренне принимаете все его многочисленные статьи и условия?

— Принимаю и понимаю точно так же, как значительность всех выгод, которые он мне сулит.

— Я старалась сделать этот договор как можно более обстоятельным и приемлемым для вас, чтобы все предусмотреть. Ибо, хотя я скоро стану вашей женой, я всегда буду помнить о том, что я королева этой страны.

— Уверяю вас, прекрасная невеста моя, что Фердинанд Арагонский тоже никогда этого не забудет.

— Бог возложил на меня обязанности королевы, я перед ним в ответе и постараюсь свято исполнить свой долг перед Кастилией. Корона не игрушка, Фердинанд, с нею шутить нельзя. Для человека нет более тяжкого бремени, чем бремя власти.

— Заветы нашего рода хорошо помнят в Арагоне, и я радуюсь, невеста моя, что они одинаковы для обоих наших королевств.

— Вступая в союз, мы не должны думать только о себе, — проникновенным тоном продолжала Изабелла. — Это значило бы подменить обязанности государей чувствами влюбленных. Надеюсь, вы не раз просматривали и достаточно хорошо знаете все статьи брачного договора?

— У меня на это было достаточно времени, кузина: ведь договор подписан девять месяцев назад!

— Может быть, вас сердит то, что я на этом настаиваю, — продолжала Изабелла с той же серьезностью и простотой, — но я еще раз спросила об этом лишь потому, что государь не имеет права забывать о своих обязанностях. Кроме того, вы знаете, Фердинанд, какое влияние муж оказывает на жену, и должны заранее обещать, что поможете мне справиться с моей собственной слабостью, когда нужно будет защищать интересы моих кастильцев.

— Если кастильцы до сих пор страдали только от вашей слабости, донья Изабелла, то им сейчас остается лишь благодарить бога!

— Все это не более как любезности, Фердинанд, которым не место в столь серьезном деле. Я на несколько месяцев старше вас и буду считать себя вашей старшей сестрой, пока положение супруги не отнимет у меня этого преимущества. Вы, наверно, заметили в статьях нашего договора, как тщательно я стараюсь защитить моих кастильцев от произвола чужестранца. Вы знаете, что многие знатнейшие люди моего королевства противились нашему союзу, опасаясь засилия арагонцев, и должны понять, что мы были вынуждены удовлетворить их требования.

— Причины мне понятны, донья Изабелла. Ваши желания, а также все условия договора будут нами соблюдены.

— Я буду вам верной и покорной женой, — сказала Изабелла, бросив на своего жениха серьезный и вместе с тем нежный взгляд. — Но я сделаю все, чтобы сохранить права и независимость Кастилии. Не стоит говорить о том, какую власть вы будете иметь над женщиной, которая добровольно отдала вам свою руку, но для других мы должны сохранять видимость независимых государей двух отдельных королевств.

— Доверьтесь мне, кузина! И через пятьдесят лет люди будут говорить о том, как свято дон Фердинанд держал свое слово и выполнял свой долг.

— Еще одно — условие: война с маврами. Я считаю, что совесть испанских христиан не будет чиста до тех пор, пока последователи Магомета останутся на нашем полуострове.

— Ни вы, ни ваш архиепископ не могли бы поставить более приятного условия: я сам мечтаю о том, чтобы направить свое копье против неверных. В сражениях с ними я уже завоевал рыцарские шпоры, но скорее мы оба лишимся корон, чем я успокоюсь, пока мавры не будут изгнаны и отброшены в их заморские пески.

• Предыдущая
• 8/110
• Следующая