Академия домашних волшебников - Сахарова Саида Юсуфовна - Страница 3

• Предыдущая
• 3/52
• Следующая

— Нет, только не мороженое! Очень тебя прошу! Опять у тебя все подгорит!

— Это потому, что я кастрюлю на огонь поставила. Давай попробуем еще разочек. На «паровой бане». Ну, Марин!

— Нет! Лучше скажи, Калинка на самом деле есть или кто-то над нами подшутил?

— Подшутил! Кто мог зеленые листья на третий этаж закинуть? Да еще зимой! Я сейчас читала «Уральские сказы» Бажова. Помнишь Хозяйку Медной горы? Она была? И Калинка тоже есть. Вот только Хозяйку я представляю, а Калинку — нет.

Лёка зажмурилась, пытаясь представить Калинку…

Вдруг за окном что-то засвистело пронзительно, вспыхнул ослепительный свет, форточка распахнулась, снежный вихрь промчался по комнате и с невероятной скоростью закружился на любимом мамином кресле.

Марина и Лёка испуганно вскочили с дивана. Динь-дон-динь!.. — послышался тоненький перезвон колокольчика, и снежный вихрь умчался на улицу, форточка сама собой захлопнулась, а в уголке любимого маминого кресла девочки увидели фигурку, маленькую, не больше полутора ладошек. Она была одета во все красное: красные сапожки и красные колготки, клетчатую красную юбочку и красный пушистый свитер. Даже щеки у нее были красные, как румяные рязанские яблочки. Только чернела толстая косичка, высоко перехваченная на затылке ленточкой, да под короткой челочкой весело блестели черные бусинки-глаза. Маленькие руки держали зеленую вязаную шапочку с колокольчиком вместо помпона.

— Здравствуйте, я — Калинка, — сказала Калинка и шагнула навстречу девочкам. — Простите, вас напугал мой кораблик, новый фотонный двигатель еще не совсем отлажен и развивает слишком большую скорость при посадке.

— Ка-лин-ка! А это мы. Я — Лёка.

— А я — Марина. Ромашовы.

— Очень рада вас видеть.

— Ты не торопишься, как в тот раз, и не улетишь сразу?

— Нет, не улечу. Я пришла к вам в гости. Куда я могу положить свою шапочку?

— Куда хочешь! На диван, — сказала Марина, — или на полку…

— Или на стул, — предложила Лёка, — или на вешалку в коридоре.

— Шапочку надо повесить на вешалку, — задумчиво сказала Калинка, — но там столько разных вещей: и шубы, и Маринин домашний халат, и мокрая лыжная куртка, чьи-то колготки и даже Лёкин школьный фартук…

— И колготки тоже мои, — засмеялась, ничуть не смущаясь, Лёка, — а фартук мама собиралась отнести в химчистку, да вот уехала.

— Ах, мама, мама… И колготки — мама? И халат?.. А на диване шапочке совсем не место, тем более там бумажки конфетные и даже конфета прилипла. На полке двухдневная пыль. — Калинка осмотрелась: — На полу сор, в вашей комнате с утра постели не убраны, и сквозь стенку видно, а в кухне немытая посуда.

— Там немножко, только от завтрака, — беспечно сказала Марина.

— Жаль, что от сегодняшнего, а не от вчерашнего! — нахмурилась Калинка и сердито топнула своим красным сапожком.

Динь-дон-динь!.. Она хотела было уже надеть и шапочку, но внимательно посмотрела на сразу погрустневшую Лёку, потом на расстроившуюся Марину, потом на диван с конфетными бумажками и решительно сказала:

— Хорошо, я остаюсь… Тридцать пять минут даю на уборку, или…

— Калинка, «или» не будет! — и девочки заметались по комнате с пылесосом, веником и тряпками.

Калинка примостилась на спинке любимого маминого кресла и посматривала, как суетятся девочки, а косичка ее раскачивалась влево-вправо, словно часовой маятник.

— Так, — тихонько, почти про себя, говорила она. Лёка и Марина дружно принялись за уборку. Вначале, как и следовало, застелили постели. Простынки стряхнули, подушки подбили, одеяла постелили ровно и накрыли пледами аккуратно. Хорошо. Лёка сняла с вешалки все лишнее. Мокрую куртку расправила и повесила сушиться в ванной, а колготки положила в тазик, потом постирает. Вот с фартуком что делать — не знает. Ничего, не все сразу. Марина уже влажным веником смела сор и след от прилипшей конфеты замыла мокрой щеткой. Всю мебель протерла сухой тряпкой, а обивку стульев и кресел чуть влажной. Не забыла тряпку прополоскать под краном. Хорошо! Лёка пылесосом собрала остатки пыли, а Марина влажной тряпкой вытерла подоконник.

Калинка прищурилась, пытаясь рассмотреть через три стены, как Марина стирает пыльные тряпки — сначала в холодной воде, потом в горячей с мылом, потом снова в холодной и хорошенько отжимает. Теперь Марина чистит диван. Ах, как она неловко водит пылесосом, щетка пылесоса должна скользить совсем плоско, а Марина водит ее боком — пыль плохо всасывается… Калинка сжала покрепче руки — они так и просились взяться за тряпки и пылесос.

— Нет, сегодня девочкам помогать нельзя, пусть с уборкой справятся сами, — прошептала Калинка, уговаривая свои нетерпеливые руки. — Мало научиться убирать дом, самое главное — поддерживать чистоту и порядок, чтобы это не казалось назойливым. Чрезмерная чистота в доме, так же как и чрезмерная аккуратность в одежде, иногда оборачивается неожиданной стороной. — И громче, обращаясь к появившейся Марине, продолжала: — Однажды я встретилась с девочкой, настолько занятой своими наутюженными складочками, что она и думать ни о чем больше не могла. Кому интересен наутюженный манекен! К сожалению, и дома бывают такие же. Конечно, плохо, когда дом похож на сарай, но не лучше чрезмерно наутюженный дом. В таком доме человек находится при своих полах, стульях, шкафах неким сторожем-уборщиком. Нет, в такие дома я не хожу, там не знаешь, куда сесть. — И вздохнула: — Приходишь гостем, а тебя заставляют надевать старые расхлябанные тапочки.

— Мама говорит, дома надо обязательно надевать тапочки, — сказала Марина.

— Мама права, тебе и Лёке обязательно, и маме, и папе. И Алеше, он ваш друг и бывает у вас почти каждый день. А тому, кто приходит в гости, совсем не обязательно, пусть вытрет хорошенько ноги — у подъезда есть специальная решетка, а перед вашей дверью есть резиновый коврик, а в коридоре еще и мягкий коврик, который Лёка собирается сейчас чистить пылесосом. Тогда и тапочки не нужны.

— Разве его чистят? — поморщилась Лёка, но уже быстренько тащила пылесос в коридор.

— Сначала чистят пылесосом, а потом протирают мокрой тряпкой, — сказала Калинка, а косичка ее, вправо-влево, продолжала отсчитывать секунды.

Марина последний раз провела тряпкой по книжному шкафу, ей показалось, что там остался пыльный след, поправила косо висящую картину и сказала:

— Кажется, все…

— Калинка! — Лёка опрометью влетела в комнату. — Ровно тридцать три минуты! И… ты можешь повесить свою шапочку на вешалку.

— Молодцы! — сказала очень довольная Калинка. — Еще не забудьте открыть форточку, проветрить комнаты хотя бы полчаса. Дом чистый и уютный, но мы сделаем его еще уютнее. Нужны цветы. Зимой это трудно — пусть будет еловая или сосновая ветка. В вашей комнате новогодняя елка, а здесь мы поставим сосну. Лёка, налей в синюю вазу воды, я попрошу прислать нам сосновую ветку.

Калинка хлопнула в ладоши, и тут же в форточку влетела пышная сосновая ветка с длинной зеленой хвоей и кругленькой симпатичной шишкой и сама опустилась в синюю вазу.

— Много веток не надо. Как красиво стоит одна и как пахнет! Вот и дом улыбнулся. Приятно быть в таком доме! — И Калинка с удовольствием прошлась по комнатам и коридору.

— Пока вы прополощете пыльные тряпки и хорошенько вымоете руки, я отмою посуду от се-год-няшнего завтрака.

— Не надо, Калиночка, — сказала Лёка, — там такие кастрюлищи из-под манной каши и молока…

— Манная каша подгорела, а молоко убежало, — печально добавила Марина, — не отмоешь и за год.

Калинка засмеялась и исчезла в кухне.

— Как ты думаешь, Лёка, что она может сделать с такими огромными тарелищами и кастрюлищами? Она ведь маленькая!

— Но она ведь Ка-лин-ка!

— Вытирайте руки насухо, — сказала Калинка, появляясь в ванной. — Зимой влажные руки очень грубеют.

— Мы сейчас, — сказала Марина, еще раз вытирая руки, — не беспокойся, мы вымоем и тарелки и кастрюли.

— О чем беспокоиться? Все сделано.

• Предыдущая
• 3/52
• Следующая