Пионеры, или У истоков Саскуиханны - Купер Джеймс Фенимор - Страница 41

• Предыдущая
• 41/107
• Следующая

— Вот, — воскликнул молодой человек, словно мысль о его бедности доставляла ему какое-то горькое удовольствие, и высоко поднял шиллинг, — вот все, что есть у меня теперь на земле, если не считать моего ружья! С этих пор я поистине становлюсь лесным охотником, и дичь будет моим единственным пропитанием. Что ж, Натти, давай поставим наши последние деньги на эту птицу. Ты меткий стрелок, и неудачи быть не может.

— Пусть лучше Джон стреляет, малый, а то у меня сердце начинает колотиться, только подумаю, как она тебе нужна, так что я наверняка по ней промахнусь. А индейцы стреляют всегда одинаково, на них ничто не действует. Слышишь, Джон, вот тебе шиллинг, бери мое ружье и попробуй подстрелить большую индюшку, которую сейчас привязали к пню. Мистеру Оливеру она очень нужна, а я, когда у меня сердце неспокойно, бью мимо цели.

Индеец угрюмо повернул голову, молча посмотрел на своих товарищей и сказал:

— Когда Джон был молод, его пуля летела прямее взгляда. Женщины мингов плакали, заслышав треск его ружья. Воины мингов делались как женщины. А разве он тогда стрелял дважды? Орел поднимался за облака, пролетая над вигвамом Чингачгука, и все равно его перья доставались женщинам. Но поглядите, — сказал он взволнованным голосом, совсем не похожим на прежний печальный шепот, и протянул к ним обе руки. — Они дрожат, словно лань, заслышавшая волчий вой. Разве Джон стар? Нет, прежде семьдесят лет не превращали могиканина в женщину! Но белые принесли с собой старость. Ром — вот их томагавк.

— Так зачем же ты пьешь его, старик? — воскликнул молодой охотник. — Зачем благородный вождь радует дьявола, превращая себя в тупую скотину?

— В тупую скотину? Так, значит, Джон стал скотиной? — медленно повторил индеец. — Да, ты сказал правду, сын Пожирателя Огня. Джон — тупая скотина. Когда-то в этих горах поднимался дым лишь от немногих костров. Олень лизал руку белого человека, а птицы садились ему на плечи. Они не знали его. Мои отцы пришли сюда с берегов Соленой Воды. Их прогнал оттуда ром. Они пришли к своим прародителям. Они жили в мире и поднимали томагавки только для того, чтобы разбить голову какого-нибудь минга. Они собирались у Костра Совета, и, как они решали, так и делалось. Тогда Джон был мужчиной. Но за ними сюда пришли воины и торговцы со светлыми глазами. Воины принесли с собой длинные ножи, а торговцы принесли ром. Их было больше, чем сосен на горах, и они разогнали советы вождей и забрали себе землю. В их кувшинах прятался злой дух, и они выпустили его на свободу. Да, да, ты говоришь правду, Молодой Ореж Джон стал тупой христианской скотиной.

— Прости меня, старый воин! — воскликнул юноша, хватая его руку. — Не мне упрекать тебя. Да будет проклята алчность, которая уничтожила такое благородное племя! Помни, Джон, что я принадлежу к твоему роду и теперь горжусь этим больше всего.

Лицо могиканина немного смягчилось, и он сказал более спокойно:

— Ты делавар, сын мой, твои слова не были сказаны. Но Джон не может стрелять.

— Я сразу догадался, что этот малый наполовину индеец, — прошептал Ричард, — как только он вчера так неуклюже дернул моих лошадей. Дело в том, кузиночка, что они не знают ни седел, ни сбруи. Но, если бедняга захочет, он сможет купить два выстрела по индейке, потому что я сам дам ему еще один шиллинг. Хотя лучше будет, если я вызовусь выстрелить за него. Слышишь там за соснами смех? Это начинаются рождественские состязания. И чего парню так приспичило получить индейку? Ну конечно, это вкусное блюдо, ничего не скажешь.

— Погодите, кузен Ричард! — воскликнула Элизабет, не отпуская его руки. — Неудобно предлагать шиллинг этому благородному джентльмену.

— Ну вот, опять ты называешь его благородным! Или ты думаешь, что этот метис откажется от денег? Нет, нет, душенька, он возьмет мой шиллинг, да и рому будет рад, хоть и проповедует трезвость. Но я хочу дать малому шанс убить эту индюшку, хотя Билли Керби — один из лучших стрелков в этих местах, если не считать.., не считать одного истинного джентльмена.

— В таком случае, — сказала Элизабет, чувствуя, что у нее не хватает сил удержать его, — в таком случае, кузен, говорить буду я.

Она с решительным видом опередила своего родственника и вышла на поляну, где разговаривали трое охотников. Ее появление как будто испугало юношу, и он сделал было движение, чтобы уйти, но тут же опомнился, приподнял шапку и снова оперся на ружье. Ни Натти, ни могиканин даже бровью не повели, хотя появление Элизабет было совершенно неожиданным и для них.

— Оказывается, — сказала она, — у вас еще в ходу старинный рождественский обычай стрельбы по индюшкам. Я тоже хочу попытать счастья. Кто из вас возьмет эти деньги, и, уплатив за меня взнос, отдаст в мое распоряжение свое ружье?

— Но ведь это неподходящая забава для благородной девицы! — воскликнул молодой охотник с таким жаром и быстротой, словно он подчинялся велению сердца, а не разума.

— А почему бы и нет, сэр? Если эта забава жестока, то она жестока для мужчин не менее, чем для женщин. И я тоже имею право на свои прихоти. Вашей помощи я не прошу, однако надеюсь, этот ветеран лесов, — тут она повернулась к Натти и сунула ему в руку доллар, — не будет столь нелюбезен, чтобы отказать даме.

Кожаный Чулок сунул монету в сумку и, подняв ружье, поправил кремень, а потом засмеялся своим странным смехом и сказал, закидывая ружье за плечо:

— Если Билли Керби не подстрелит птицу раньше меня и если порох француза не отсырел из-за оттепели, через несколько минут вы получите индюшку, какой не видывали в доме судьи. Голландки на Мохоке всегда смотрят рождественские забавы, и, значит, малый, нечего тебе было грубить барышне. Ну, идемте, а то упустим самую лучшую птицу.

— Но я имею право стрелять раньше тебя, Натти, и я хочу первым попытать удачи. Прошу извинить меня, мисс Темпл, во мне очень нужна эта птица, и, хотя это выглядит нелюбезно, я настаиваю на своем праве.

— Пожалуйста, защищайте ваши законные права, сэр, — ответила Элизабет. — Мы с вами оба ищем приключений, и вот мой рыцарь. Я доверяю свою судьбу его меткости. Идите же, рыцарь Кожаного Чулка, а мы последуем за вами.

Натти, казалось, понравилась простота манер молодой красавицы, которая обратилась к нему с такой необычной просьбой, и, беззвучно засмеявшись в ответ на ее милую улыбку, он широким шагом охотника направился по сугробам к сосновой поросли, откуда доносились хохот и веселые крики. Его товарищи молча последовали за ним, причем юноша несколько тревожно оглянулся на Элизабет, которую задержал Ричард.

— Мне кажется, мисс Темпл, — сказал последний, убедившись, что никто их не услышит, — вы не стали бы давать такое поручение чужому человеку, да еще Кожаному Чулку, если бы действительно хотели получить эту индюшку. Но я не верю, что вы говорили серьезно, потому что у меня на птичьем дворе откармливается их пятьдесят штук, и вы можете выбрать из них любую. Вот, скажем, те шесть, которых я откармливаю по новой системе толченым кирпичом и…

— Довольно, довольно, кузен Дик, — перебила его Элизабет. — Мне действительно нужна эта птица, и вот почему я обратилась с такой просьбой к мистеру Кожаному Чулку.

— А вы когда-нибудь слышали, кузина Элизабет, о великолепном выстреле, который я сделал по волку, уносившему одну из овец вашего батюшки? — негодующе спросил Ричард.

— Я помню этот случай, милый кузен. Но прилично ли верховному шерифу округа участвовать в таких забавах?

— Неужели ты думаешь, что я собирался стрелять сам? — ответил мистер Джонс, сменяя гнев на милость. — Но пойдем же и посмотрим состязание. Женщине в этой новой стране ничто не грозит, особенно дочери твоего отца, да еще в моем присутствии.

— Дочь моего отца ничего не боится, сэр, особенно когда ее сопровождает глава исполнительной власти округа.

Она снова взяла его под руку, и, пробравшись через сосновую поросль, они очутились на поляне, где на рождественское состязание в стрельбе собрались

• Предыдущая
• 41/107
• Следующая