Нужная работа - Бабкин Михаил Александрович - Страница 18

Марвин не ответил, потому что Далий был прав.

Склонившись над разложенной одеждой, Марвин осмотрел рубашку и куртку: крови на них не было, хоть бери по новой носи. Чего, разумеется, он делать не собирался. Основательно перетряхнув вещи, проверив карманы и даже заглянув в сандалии, Марвин убедился, что часов в коридоре нету. Скорей всего они действительно самоуничтожились, не забрал же их с собой призрачный охранник.

— Чисто, — дождавшись окончания поисков, подвел итог Далий. — Как и ожидалось. Итак, товарищ главком, что делать будем? Неужели бросим начатое и уйдем, даже не заглянув за поворот? А вдруг там о-го-го какое интересное!

— Сам ты о-го-го, — вяло огрызнулся Марвин. — Пустое оно, ненужное. Возможно, очень опасное.

— Отлично, — воодушевился Далий. — Как там говорится, клин клином вышибают, да? Поверь, в твоей ситуации нет ничего более полезного, чем прогулка по заведомо опасным местам. Там заниматься самокопанием некогда, или ты, или тебя. Очень, понимаешь, оздоровительно для поврежденной психики.

Марвин отодвинул ногой одежду к стене, подумал, сказал нерешительно:

— Честно говоря, не хочется.

— Пошли-пошли, — настойчиво потребовал Далий. — Вдруг в конце пути нас ждет офигенный бонус? Знаешь легенду о золотом шаре, исполняющем желания?

Марвин отрицательно покачал головой, откуда ему было знать иномирные байки.

— Типа добираешься до него через всяческие жуткие преграды, находишь и говоришь заветное желание. И он его исполняет. Если, конечно, желание действительно от души, а не придумано на ходу.

— Чушь, — с пренебрежением отозвался Марвин, — очередная городская легенда. А если там не шар, а два шара? Или вообще десять… Представляю себе десятикратное выполнение заветного желания, ага. С тем же идиотским успехом впереди может оказаться железная дверь с кодовым замком, открывающимся одновременным нажатием кнопок «два», «три», «пять». За которой громадный цех по очистке использованной магии — с цистернами, перегонными кубами, змеевиками, чанами и прочей технической ерундой. Рутина, в общем. Производство.

— Мнэ-э… — совсем как шеф, протянул озадаченный Далий. — А почему именно этот код, а не другой?

— В детстве у подъездной двери был, — пояснил Марвин. — Легкий, на всю жизнь запомнился.

— Ладно, пускай дверь, — не стал упираться напарник. — Я не против. Только пошли, а?

— Пошли, — уныло согласился Марвин.

Коридор тянулся словно путь на эшафот; Марвин шел, прислушиваясь к каждому звуку, ожидая, что вот-вот случится что-то ужасное. Пусть не сейчас, а вон там, под той дальней лампой… хотя нет, под ней ничего не произошло. Значит, тогда вон под той: ожидание неизбежного превращалось в пытку. Марвин успел уже несколько раз себя похоронить, потом вспомнил, что он чуть-чуть бессмертен, успокоился, а после снова начал переживать.

Но все переживания закончились разом, когда за долгим коридорным поворотом перед Марвином возникла перегораживающая ход кирпичная кладка с железной дверью. Старой, обшарпанной, с грязным щитком кодового замка. Шедший следом Далий сказал: «Опаньки», — и заинтересованно умолк, ожидая дальнейших действий начальника. Вернее, реакции Марвина на материализацию его высказываний.

— Надо же. — Марвин остановился в нескольких шагах от двери, с понятным недоумением рассматривая неожиданную преграду. — Дверь, прям как я говорил. И, черт возьми, жутко похожая на ту, что я помню. — Он указал пальцем на ржавую полосу по низу кое-как окрашенного железа. — У нас в подъезде жила сумасшедшая кошатница с десятком кошек, они-то всю дверь и залили. Не кошатница, конечно, а ее питомцы, — ненужно уточнил Марвин. — А моча у кошек едкая и коррозийная до невозможности… С ума сойти, — приглядевшись, упавшим голосом добавил он. — Видишь, вон там? — Марвин перевел палец на кодовый щиток. — Чуть ниже щитка след в форме буквы «м». Это я в сварщика играл, хотел бенгальским огнем свои инициалы выжечь. Ничего не понимаю, — растерянно пожаловался он. — Откуда тут дверь из моих детских воспоминаний?

— Да какая разница, — пожал плечами Далий, Марвин с надеждой оглянулся на напарника. — Главное, что тогда замок должен открываться тем самым легким кодом. Если, конечно, дверь и впрямь из твоей многострадальной, хе-хе, головы.

Марвин на подначку не обиделся, не время было обижаться. Он подошел к железной плите, нажал на щитке три кнопки: внутри замка щелкнуло и дверь отошла от кирпичной кладки.

— Ты, помнится, говорил что-то насчет цистерн, чанов и змеевиков, — безмятежным тоном произнес Далий. — Знаешь, я не удивлюсь, если…

Не дослушав напарника, Марвин открыл дверь и вошел в темный, воняющий кошачьей мочой проход.

В конце короткого тамбура находилась еще одна дверь, на этот раз не железная, а самая обыкновенная, казенно-деревянная, окрашенная в желтый цвет и с аккуратно прибитой к ней предупредительной табличкой. На табличке красным по белому было написано: «Сектор первичной магоочистки», чуть ниже: «Опасно! Надень каску!»

Марвин медленно, словно во сне, потянул на себя дверную ручку: дверь легко распахнулась, в тамбуре сразу стало ярко и шумно. Подоспевший Далий выглянул через плечо товарища, сказал значимо:

— И почему я не удивлен?

За дверью находилась смотровая площадка с ведущей вниз лестницей. Слева и справа от Марвина темнела длинная бетонная стена — к которой, собственно, и была прикреплена площадка, — а впереди раскинулся громадный, кажущийся бесконечным цех. Подернутый дымкой потолок светился искусственным пасмурным небом; ряды уходящих к горизонту оранжевых цистерн перемежались хромированными баками с подведенными к ним трубами, шлангами и змеевиками. Видимо, это и были упомянутые Марвином перегонные кубы с «прочей технической ерундой».

От лестницы через весь цех тянулась широкая, мощенная все тем же желтым кирпичом дорога. Ответвлявшиеся от нее тропки ныряли в гущу технологического оборудования: куда они вели, где заканчивались, Марвин увидеть не смог.

Над баками, касаясь дымки потолка, блестели насаженные на ребристые мачты большие золотые шары, ровно десять штук. Расставленные попарно по цеху, мачты напоминали буровые вышки с привязанными к ним аэростатами; меж близкими шарами то и дело вспыхивали яркие ветвистые молнии, и тогда по бескрайнему залу прокатывался оглушительный грозовой треск.

Марвин вышел на смотровую площадку, взялся за поручни. Зачарованно глядя на полыхающие шары, он с удовольствием вдохнул свежий грозовой запах: волосы на голове Марвина распушились и встали дыбом от пронизывающей воздух энергии.

— Этого не может быть, — громко сказал Марвин в грохочущее пространство, — потому что быть этого не может никогда.

— Согласен, — едва слышно отозвался Далий, — типичный коллективный бред обкурившихся инженеров-гигантоманов… Нет, ты глянь, они и задумку с золотыми шарами сперли! Гражданин управляющий, мне до нервной чесотки охота знать, как ты ухитрился создать такое-эдакое, а? — Далий указал посохом на раскинувшийся внизу цеховой пейзаж. — Сдается мне, что эти катастрофические явления однозначно последствия твоей шейно-позвоночной ампутации. Но все равно внушает!

Марвин в ответ лишь махнул рукой, мол, уймись ты наконец со своим ехидством, — говорить в непрерывном шуме было трудно. Того гляди, связки надорвешь.

Идти по желтой дороге невесть куда Марвин не собирался, незачем бродить по странному бескрайнему цеху. Который к тому же наверняка опасен, как опасно любое серьезное производство — особенно если не знаешь, где расположены запретные для посещения зоны. Но и возвращаться в скучный коридор Марвину не хотелось: казалось, ему вдруг передалась какая-то, пусть крохотная, часть бешеной энергетики цеха. И этого вполне хватало, чтобы чувствовать себя если не властелином мира, то как минимум его заместителем — всемогущим, ни в чем не сомневающимся.

— Пошли отсюда! — прокричал Далий. — У меня зверское ощущение, будто я медленно, но верно накачиваюсь дурман-травой! Нам туда! — Напарник указал посохом на дальнюю часть бетонной стены.