Прокурор дьявола. Жатва - Дейноров Эльдар - Страница 26

— Сиди спокойно, ублюдок. Попробуешь произнести заклятие — будет хуже, — предупредил он иностранного гостя. На этот раз — на чистейшем русском языке. Но мистер Руонг его отлично понял. И даже верно рассудил — если его не собираются убивать сразу — значит, не все еще потеряно.

В этот момент поезд замедлил ход, — почти незаметно, как всегда случается, когда он проходит через недостроенную станцию. Именно этого момента оборотень и ждал.

— Подымайся, скотина. Иди передо мной.

Это был самый опасный момент — оборотню приходилось контролировать не только свою жертву, но и всех, кто оказался сейчас в вагоне. Они должны были погрузиться в собственные мысли или уткнуться в книги — для собственной же пользы. И при этом оборотню надо было еще и совершить мгновенный переход.

И маг из Сообщества почуял слабину. Он уже стоял возле двери, когда вдруг дернулся всем телом, извернувшись, будто змея — и, едва не сбив оборотня с ног, бросился вдоль вагона в последней, отчаянной попытке вырваться.

Сделал он все правильно — только поздно. Именно в это мгновение случилось сразу несколько вещей. В вагоне погас свет, и в окне оказался ясно виден силуэт вестибюля станции метро — вполне достроенного, но пустующего. Возможно, кто-то из находившихся в трансе пассажиров даже рассмотрел этот совершенно невероятный пейзаж за окном. Хотя все произошло очень быстро — послышался звон разбитого стекла, и отчаянный вопль. А потом поезд снова набрал ход.

Когда свет загорелся, одним пассажиром в вагоне стало меньше — но этого никто не заметил. Как и выбитого стекла. Что же до оборотня, то он спокойно сидел на своем месте — будто бы ничего не случилось.

Он прекрасно знал, что сейчас должно начаться. Вероятно, сегодня же Ян будет введен в ту большую игру, которая уже вовсю набирала обороты. Перепуганный тип из Сообщества сделает что угодно, лишь бы ему помогли вырваться в текущую реальность. И Ян — поможет, но не задаром. А в том, что сил и умений господина Руонга хватит, чтобы Ян сбросил ошейник и обрел свободу передвижений, оборотень не сомневался. Иначе мерзавцу-магу сейчас пришлось бы гораздо хуже.

«Где-то во Франции» — кромка,

1940 г.

Иногда Джорджу казалось, что он сошел с ума. Иногда — что немецкий снаряд попал гораздо точней, и все, что сейчас с ним происходит — это или предсмертные видения, или — то, что должно наступить после смерти.

Хотя, как знать — у мертвецов, вообще-то, раны не болят. По крайней мере, не должны болеть. А вот ему приходится не идти, а ковылять. Значит ли это, что все происходящее с ним — действительность?

Он затруднялся с ответом, а после — махнул на это рукой. В конце концов, надо было куда-то идти и избегать каких-то совершенно неведомых опасностей. Причем, опасностей этих, как подозревал Джордж Хэнкс, здесь находится во множестве. Он чувствовал себя так, словно оказался на минном поле. И наверняка пропал бы, если бы не чужая воля, которая вела его… А куда? К спасению? Он искренне на это надеялся.

Здесь было отчего сойти с ума. Да уже, хотя бы, от самого вида этого города! Никаких развалин, никаких разрушений здесь пока что не случилось — и означало это только одно: он оказался в совершенно другом мире, почти что непохожем на тот, который остался у него за спиной.

Кажется, этот город был населен. Но, когда под утро он услышал автомобиль, движущийся по дороге, ему пришлось броситься к пустующему зданию и прижаться спиной к двери — настолько сильным был переданный ему импульс страха. Было, пожалуй, отчего испугаться, хотя, с другой стороны, не настолько же. Ну да, грузовик двигался сам, без водителя и без пассажиров…

В том же доме он и остановился, уже зная: день в этом мире — это опасность, идти здесь нужно только ночью..

Перемены с кошкой стали происходить почти сразу же, как они оказались здесь. Она стала больше, и при тусклом свете никакой шерсти он не разглядел. Кошка — размером с крупную овчарку — была словно бы закована в стальную броню. А ее клыки, пожалуй, были достойны какого-нибудь небольшого леопарда. Но самое странное — хвост, заканчивающийся шипом. Он невольно потянулся, чтобы рассмотреть этот самый шип, но кошка сделала шаг назад — и зашипела, словно бы предупреждая об опасности. А потом импульс в мозгу подсказал Джорджу — шип ядовит, лучше к нему не прикасаться.

Он не слишком четко понимал, в какую сторону они держат путь. Сперва нужно было просто как можно скорей покинуть город, а потом они шли наугад — мимо каких-то болот, по петляющим тропинкам, и в его мозгу звучал приказ — не останавливаться! По сторонам не глазеть! Иначе — как он понял — дело примет очень плохой оборот.

И когда из ближайшего «окошка» трясины послышалось бульканье, а кошка встала на задние лапы, и издала то ли урчание, то ли шипение — он бросился почти бегом, несмотря на легкое ранение в ногу. Не потому, что очень испугался — виной тому вновь была воля, пришедшая извне. Похоже, против здешних чудовищ не помогла бы никакая винтовка. Да сейчас у него и не было винтовки, он оказался полностью безоружным. И приходилось только подчиняться воле, идущей извне — больше делать ему ничего не оставалось.

Потом они оказались еще в одном городе — здесь Джордж даже смог осмотреться, — до тех пор, пока они не наткнулись на этот странный грузовик. Вроде бы, город как город, но состоял он только из старинных, тянущихся ввысь зданий с острыми крышами и узкими окнами. Ни одного современного здания он не увидел.

А вот теперь они оказались в пустом доме, где не было почти ничего, кроме пыли и ощущения давным-давно покинутого жилья. Хотя, пожалуй, это было и к лучшему: если в этом мире кошки таковы, как этот зверь, который свернулся рядом с ним, то какими же должны быть хозяева? Знакомиться с ними, тем более, сейчас, Джорджу не слишком-то хотелось. Поэтому он предпочел заняться перевязкой раненой ноги — все-таки, это ранение оказалось царапиной, хотя бы это радовало.

Потом он задумался, в какую, собственно, передрягу попал, и как из нее выбраться, но, не надумав ничего утешительного, заснул.

Когда он проснулся, за окном сгущались сумерки. Кошки рядом не было…

Санкт-Петербург, кромка и текущая реальность,

Май 2005 года.

Ян знал, что это должно произойти, что он непременно окажется на свободе. Но чтоб так скоро…

Он потер пальцами шею, словно бы не в силах убедиться — ошейника на нем больше нет. Свобода! И возможность спокойно гулять и по родной кромке, и по миру, который его жители считают реальностью.

Что делать теперь, он отлично знал, с этим вообще было все ясно. Он должен сделать отличный подарок «Третьей страже» — за все хорошее! И этим надо было заняться прямо сейчас.

А потом можно будет немного удивить этого мантикора, который решил стать его очередным хозяином. Что, не вышло? Не вышло, дорогой друг и союзник!

Ян не только мечтал об этом полгода — как выяснилось, он был отлично готов именно к такому повороту событий.

Еще зимой он приобрел почти все необходимое для большого и хорошего сюрприза. Теперь осталась сущая ерунда.

Первое, что он сделал, оказавшись в мире текущей реальности— зашел в аптеку — в самую обыкновенную аптеку, каких в Петербурге великое множество. И когда он спросил у продавщицы шприц, она ничуть не удивилась, только хмыкнула про себя — надо же, хорошо выглядит — но явно наркоман! Лихорадочный блеск в глазах его выдает.

Теперь дело оставалось за малым. Сперва надо было вновь навестить свое жилище на кромке— все, что требовалось для необходимых приготовлений, было именно там. Потом оставалось самое сложное — оказаться на Петроградской, и, не привлекая ничьего внимания, дождаться подходящей жертвы. Заодно — изучить возможные маршруты «стражников» и сделать кое-какие выводы. Вот тут Яну могло бы прийтись очень даже тяжело — но не поздней весной, переходящей в лето.