Прокурор дьявола. Жатва - Дейноров Эльдар - Страница 47

— Ну, да.

— В общем, так. Что ты сама об этом скажешь? Посмотри на эту пакость внимательно — случай характернейший.

Марина, как ее обучали, постаралась включить магическое зрение, чтобы рассмотреть, что из себя представляет коварный подарок. Давалось это искусство с трудом, но все же через полминуты она смогла разглядеть световое пятно.

— Спектр — оранжевый с коричневым и красным, — немного неуверенно произнесла она.

— Вот именно, — вздохнул Сергей, — оранжевый — с красным. Кажется, люди никогда не станут умнее!..

Он замолчал, глядя на маску.

— Погоди, оранжевый — это след приворота? — спросила Марина.

— Вот именно, — след приворота! — хмыкнул Сергей. — Что там про нее, бедную, рассказывал Вован? Муж пьет, у дитя проблемы со школой?..

— Именно, — Марина еще не понимала, к чему он клонит.

— Знаешь, что бы я сделал на месте человека, который чувствует — ему подарили вот такую гадость? Я бы эту гадость выкинул. Возможно, утопил бы в Неве — вода все примет. Но вот одного я точно не стал бы делать…

— Не стал бы…

— Вот именно. Я не стал бы звать хорошего старого приятеля, у которого, вроде бы, есть способности к экстрасенсорике, не стал бы показывать ему эту маску — разберись мол, сделай милость. Так что передай Вовану следующее: пускай эта дама впредь заклятий не творит! Все равно ничего хорошего не сделает!

— Погоди, так в чем же дело было? — Марина с удивлением уставилась на Сергея («Как доктор Ватсон на Шерлока Холмса», — подумала она).

— А дело вот в чем. Видимо, у этой милой дамы, не имею чести ее знать, муж стал… скажем так, посматривать налево. И она решила сделать приворот — на предмет, который можно повесить в комнате. Не знаю, сама или нет — очень возможно, что и сама. Муж посматривать перестал — сейчас ему не до того, он в бутылку смотрит. Коричневый — самые низменные вещи. Хорошо, она его хотя бы на наркотики не подсадила, спасибо и на том!

— Но она говорила про двоюродную сестру… — вспомнила Марина.

— Ну, тогда, в общем-то, понятно, куда именно смотрел ее муженек. Ладно, гадость надо уничтожить. Сама сможешь?

— Попробую, — Марина взяла в руки черную маску.

Любое магическое усилие стоит энергии, и лишь непосвященному могло бы показаться, что девушка просто провела рукой над маской.

— Не старайся, умей расслабляться, — напомнил ей Сергей, когда операция была завершена. — Будешь стараться, будет хуже… Дай-ка, взгляну. Нет, никаких мелочей не забыла, поздравляю!

Марина гордо положила на стол маску, и тут же почувствовала легкую усталость. Все-таки, подобные усилия даются с трудом.

— Давай-ка кофе с коньяком, — предложил он.

— Тебе же машину вести! — изумленно посмотрела на него Марина.

— Ничего, я обожаю приносить добро нашим дорожным инспекторам. Знаешь, у меня в бардачке — множество листовок всяких сект. Специально для этих красавцев собираю. Подойдет господин из ГИБДД, потребует деньги на карман — а я ему листовочку. Синие сойдут за тысячные купюры, черные — за пятисотенные, красные — за стошки. Да цвет и неважен… Важно — спасение душ заблудших взяточников!

Марина рассмеялась, представив, с каким видом инспектор достанет из кармана листовку «Добрые вести о близком царствии небесном». И сам Сергей улыбнулся шутке.

— Слушай, ведь предупреждали же — такие фокусы не одобряются… — девушка разом посерьезнела.

— Знаю. А как еще прикажешь учить этих типов? Каждому должно воздаться по делам, — возразил Сергей. — Они нарушают свой же закон?

— Ну, нарушают, конечно… — с некоторым сомнением протянула Марина.

— Значит, они дают мне право сделать с ними то же самое, — твердо проговорил Казарский. — Ладно, допивай свой кофе, поехали в редакцию. Сегодня придется отвезти тебя назад пораньше. Только общее собрание проведем — и назад…

Послание оборотня дошло до Яна в тот же день. Оборотень вполне мог дождаться бывшего контрабандиста — тот оказался в Собачьей Слободе через пару часов.

— Сюрприз, — хмыкнул Ян, пробежав глазами ровные строчки. — Значит, «стражники» разволновались? Ох, боюсь-боюсь!..

Он еще раз бросил взгляд на записку. Стало быть, время и место тоже назначили. Ну что ж, можно предположить, что «стражников» там не будет. Самое неприятное для оборотня — это если ссыльный Ян окажется у «стражников». И на месте оборотня…

На месте оборотня Ян убрал бы вредного свидетеля. Убрал бы чисто и спокойно, без всяких надписей. А потом на мертвого можно свалить все что угодно, тем более, что Ян — сам отнюдь не безгрешен.

Вряд ли оборотень захочет отдавать Яна Сообществу — там, конечно, могут быть очень разозлены гибелью этой твари, которая тряслась здесь и молила о пощаде, обращаясь попеременно к Яну и его собакам. Но Сообщество не будет само собой, если не допросит Яна хорошенько, прежде чем уничтожить. И, опять же, итоги допроса будут для оборотня печальны.

На некоторое время Ян задумался — что бы предпринять. Может, следует отследить, где сейчас оборотень? Нет, пожалуй, это опасно, слишком опасно. Возможно, именно на это мантикор и рассчитывает. А потом гордо предъявит труп охотникам — мол, вот он, убийца!

Так что же делать?

Оборотень назначил встречу назавтра — в летнем кафе в двух шагах от Невского, напротив Казанского собора. Конечно, вряд ли его там и убьют. Место слишком людное, а если что — можно запросто уйти на кромку.

На кромку. На Невском. Днем.

Это примерно равносильно прыжку с одной крыши на другую — и без страховки. Если Ян, уйдя на кромку, не будет раздавлен первым же из автомобилей, это еще не гарантирует его жизни. Вероятно, тогда случится много других неприятностей. А спрятаться в этом районе будет почти негде.

Значит, надо придумать кое-что иное.

Во-первых, следует прийти туда не самому. Передать послание. А заодно — переназначить встречу. Она состоится — но только там, где Ян будет чувствовать себя хотя бы в относительной безопасности.

А во-вторых, напишем-ка мы некое письмецо — на всякий случай, для пущей предосторожности… И попробуем его завтра отослать — с оказией.

…Это послание оказалось куда большим, чем то, что отправил ему оборотень. Ян обдумывал каждое слово — в случае чего, он должен быть полностью чист перед «Третьей Стражей». Апельсины? Твари с кромки? Вы что, господа, как можно! И слыхом не слыхивали про такие подставы! Да, свободу получить хочет каждый, ошейник с меня и в самом деле сняли. Только-то и всего…

Куда именно надо будет в случае чего доставить это письмо, Ян отлично знал. Есть на Витебском вокзале очень небольшой проход в мир текущей реальности. Сам Ян им никогда не пользовался — это был именно один из тех выходов, которые контролируются «Стражей». Порой и жители Петербурга в текущей реальностиподмечают — слишком уж странно выглядит Витебский ночью, будто меняет свои очертания. И это не просто так — в Петербурге не так много мест, где оба мира существуют почти что бок о бок.

Есть там и те, кто работает со «Стражей», так что письмо, в случае чего, передадут.

Однако, еще немного подумав, он решил, что если что-то делать хорошо — то делать надо самому. И не далее, как завтра. А оборотень-«доброжелатель»… Добра он мог желать сколько угодно — но даже не потрудился снять с Яна ошейник. И это бывший контрабандист очень хорошо запомнил…

Ну, а самому Яну теперь придется сменить место жительства. Временно, конечно. Но уж слишком беспокойно становится в Собачьей Слободе. Оборотни, опять же, шастают туда-сюда. Пожалуй, набережная Фонтанки в мире кромкисейчас гораздо более надежное место. Там есть обитатели, можно даже попробовать затеряться среди них. В конце концов, его сослали именно на кромку, а уж тут никто не может ему запретить выбирать место жительства. Хоть в Хельсинки уйди по здешним дорогам! (Хотя именно по дорогам — напрямик — идти и не следует, если, конечно, хочешь жить. Зона боев, пусть даже очень давних — это всегда опасное место. Существует множество обходных путей, о которых Ян знал, и которые проходил не раз).