Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 1 - Купер Джилли - Страница 4
- Предыдущая
- 4/79
- Следующая
Возвратившись в конюшню Элмера, Лизандер хлебнул изрядную порцию «Мюэ» из кубка, в некотором расслаблении похлопал по ногам своего пони, благодаря его за добросовестную работу. Находясь в том же расслаблении, он затем поблагодарил конюхов и пустил по кругу бутыль «Мюэ», полагавшуюся ему как члену победившей команды.
– Ты просто изюминка месяца, – сказала Эстрид. – Элмер признает, что ты лучший британец, с которым он играл. Он уже хочет, чтобы ты остался на следующий месяц для игры с «Ролексом».
В моменты возбуждения Лизандер мог делать куда больше, чем просто открывать и закрывать рот.
– В самом деле? – он наконец с трудом выдохнул.
– В самом деле!
Не без оснований полагая, что не выдержит его тяжести, Эстрид протянула ему пачку факсов.
– Вот тебе отчеты о скачках.
– Я и забыл о них! Лизандер радостно завопил:
– Теперь я должен угадать ставки.
– Ничего не получится!
Вошел Сэб, уже переодевшийся, с мокрыми после душа волосами.
– В Англии почти полночь, и только одно сейчас волнует совсем не голубую кровь мистера Элмера. Между копиями «Спортивной жизни» факс выплюнул подтверждение его сделки с япошками. Элмер стал на несколько миллионов баксов богаче и хочет устроить вечеринку, нас ждут.
– Но я хотел надраться в этой компании, – Лизандер с грустью посмотрел в сторону Эстрид.
– Лизандер, – сказал Сэб устало, – ведь ты же хочешь зарабатывать на жизнь с помощью поло. И если проявишь обаяние и такт, то сможешь этим льстивым путем добиться, чтобы тебе выделяли самых сказочных жеребцов мира, но для начала перестань приставать к жене Элмера и его конюхам.
– Он поистине прелесть, – вздохнула Эстрид, когда упирающегося Лизандера увели.
2
Для вечеринки оккупировали один из тех красивых домиков, что обступали поле для игры в поло. Мужская часть гостей была представлена гибкими, загорелыми профессиональными игроками в поло всех национальностей и богатыми бизнесменами, частью хозяевами, частью просто любителями появиться на фоне поло. Женщины образовывали очаровательные группки всех возрастов, демонстрирующие одеяния от мужских рубашек и джинсов до платьев без бретелек, открывающих гроздья драгоценностей.
Зрелище походило на войну в джунглях, особенно это ощущение усиливали целые заросли глянцевитой тропической зелени во всех комнатах и тот факт, что профессионалы охотились за патронами, а патроны, кроме тех, кто прибыл с женой, штурмовали очаровательные стайки женщин, нацеленных в свою очередь хоть на что-нибудь в брюках.
Команду «Сафус» встретили оглушительными аплодисментами.
– Если у вас есть овес, самое время его насыпать, – пробормотал Сэб, как только аплодисменты стихли и в комнате наступила тишина.
– Поговорим об ангелах Элмера, – протянула хищная блондинка в огненно-красном одеянии, облизывая алые губы.
Только Элмер, чьи глаза, маленькие и невыразительные, яростно вспыхнули, не засмеялся. Он все еще оставался в коричневых сапогах и белых бриджах, сильно испачканных во время игры, правда, переоделся в чистую сорочку-поло голубых цветов «Сафуса». Ему хотелось, чтобы каждый видел в нем игрока в поло. Как только группочки, выходя из-за растительности, стали окружать остальных членов его команды, Элмер из чувства соперничества решил отхватить самую хорошенькую. Вскоре он оказался рядом с темпераментной брюнеткой по прозвищу Бонни. Рисунок ее губ мог затмить очертания любой из орхидей, благоухающих в центре гостиной, а ягодицы выпирали из коротеньких белых шортов.
Не желая показать, что он без очков просто слеп, Элмер приблизился вплотную, чтобы прочитать фразу на облегающей ее оранжевой рубашке.
– «Если вы читаете это, – медленно, по слогам произнес он, а затем придвинулся еще ближе, – значит, вы грязный старикашка».
Бонни пронзительно засмеялась. Элмер для вида присоединился к ней.
– Ну что-то вроде этого. Ловко.
– Это ты ловкач, – сказала Бонни. – А темно-голубое потрясающе идет к твоим глазам. Тебе кто-нибудь говорил, что ты настоящий Ричард Джер? Я все отдам за рубашку «Сафус».
– Ну так давай махнемся, – предложил Элмер.
– Он никогда не раздевался на публике, – пробормотал Сэб, – если бы не барбадосский загар и не сброшенные десять фунтов на предсезонной строгой диете, его «я» этого не допустило бы. Го-с-с-поди. – Он опрокинул полный бокал, потому что голова Бонни исчезла в оранжевой рубашке, а ее изогнувшиеся руки открыли великолепную загорелую грудь.
Глаза Элмера выпучились, как у придушенного пекинеса. Оранжевая рубашка, от которой он не смог увернуться, ударила его по лицу, приобретшему цвет портвейна, но не сбила похоти.
– Я вижу твою физиономию каждый раз, как беру в руки «Уолл-стрит джорнел», – говорила ему теперь Бонни. – Но в натуре ты еще больший милашка.
– Натура слаба, когда ею интересуется такая юная и привлекательная женщина, как вы, – сказал Элмер басом.
Лозунг на блекло-серой рубашке Лизандера читался так:
«СЕКС СЧИТАЕТСЯ ЗЛОМ, ЗЛО ЗОВЕТСЯ ГРЕХОМ. ГРЕХ ЗАБЫВАЕТСЯ. А МЫ ВСЕ СЛИВАЕМСЯ».
К этой минуте он уже надрался и теперь был зажат в угол двумя ошеломляющими и совершенно взаимозаменяемыми загорелыми блондинками.
– Ты прибыл коммерческим рейсом? Лизандер смотрел в пустоту.
– Ей хочется думать, что ты летел на частном самолете, предпочтительно своем собственном, – пояснила вторая.
– Ну да, – ответил Лизандер. – Я летел вирджинским. Стюардессы были очень милы.
– Не думаю, что они не тронули тебя в воздухе, – произнесла первая.
Поискав вокруг бутылку, Лизандер поймал взгляд Марты Уинтертон. Стоя в тени огромной юкки, она выслушивала бессмысленную болтовню жены одного сенатора и старалась не наблюдать за Элмером. Ее одиночество было осязаемым.
– Так вы не близкий друг Джорджа Буша? – Бонни становилась все развязнее. – Я бы познакомилась с ним с большой охотой.
– Это можно устроить.
Пухлая правая рука Элмера тайком поглаживала ее левую ягодицу, после того как они прислонились рядышком к большой желтой стене.
Жена сенатора заговорила с Батчем Мердоком. Марта в отчаянии смотрела в пустой стакан. Забыв суровое предупреждение Сэба о том, что покусившийся будет выслан следующим же самолетом, Лизандер пересек комнату.
– Вы все выпили?
Марта оживилась. За секунду перед тем как она его узнала, ее огромные глаза чисто коричневого тона, а-ля Тио Пепе, оказавшись на свету, обнаружили озера слез.
– Так любезно было с вашей стороны, что вы принесли мне одеяло.
У нее был низкий вибрирующий голос. Мятая белая блузка все еще липла к ее телу. Темные волосы, теперь сухие, распушились, но были зачесаны назад в пучок, и от этого веснушчатое лицо казалось еще тоньше.
– Вам нужна спасательная лодка, – сказал Лизандер.
– У меня уже есть одна.
– Пейте первой.
Пока Лизандер брал бутылку у проходившей официантки, Марта заметила значок с надписью «У мальчика день рождения», приколотый к его серой рубашке. Держа стакан шампанского так, словно это горячий чай, а она – жертва кораблекрушения, Марта сделала большой глоток.
– В саду разожжен большой костер, – проговорил Лизандер, видя, что кожа ее рук сделалась гусиной.
Снаружи бассейн, лениво плещущийся морской водой, отражал свет нескольких тусклых звезд. В саду дождь пригнул кусты гибискусов и олеандров, но их цветы, розовые, красные, аметистовые и желтые, сверкали драгоценным блеском в свете прожекторов. Огромные промокшие лиловые и фуксиновые шкуры бугенвилей налипли на дом и садовую ограду.
К непреодолимому запаху цветущих лимонных и апельсиновых деревьев примешивался соблазнительный дух жареной свинины, чеснока и розмарина, поскольку для пикника на открытом воздухе над пылающими углями подрумянивалось полдюжины поросят. За исключением мальчишки-мексиканца, с непроницаемым лицом погружающего вертела в их отливающие золотом бока, в саду никого не было.
- Предыдущая
- 4/79
- Следующая
