Тусовки 6»Б» - Матвеева Людмила Григорьевна - Страница 27

• Предыдущая
• 27/52
• Следующая

Когда появилась Василиса прекрасная, Степа не спеша подошел к ней, вильнул хвостом и попросил:

– Василиса, дай чего-нибудь вкусненького. А то настроение на нуле.

– У меня у самой на нуле, надо худеть срочно, а есть хочется. Платон толстых не любит. – И она пустилась вприпрыжку домой, где ее ждали бутерброды и макароны.

Как нехорошо, услышав жалобу, отвечать: «Мне самому плохо». Так поступают эгоисты. Степа думал об этом, но Василиса прекрасная не думала. Она мечтала о сливочном печенье, о свежих булочках и других мучных и сладких вещах.

– Станешь толстой эгоисткой, – сказал ей в спину Степа, – так тебе и надо. И твой восьмиклассник Платон бросит тебя, Василиса не прекрасная, потому что полно стройных добрых девчонок. И любая спросит: «Степочка, почему ты грустный?» И я тогда отвечу: «Меня обидели, и я обиделся. А кто обидел, не скажу – я не ябеда».

Вот какой разговор Степа представил себе и девочку представил: она обаятельная и все понимает, ей доступны чувства и переживания других людей и, разумеется, собак.

Как раз в эту минуту явилась Лидка Князева:

– Степа, – Лидка держалась на почтительном расстоянии, она боится всех собак, это не зависит от породы, размера и воспитанности собаки. – Здравствуй, Степа, как живешь?

– А чего хорошего? – мрачно глянул Степа. – Дай чего-нибудь сладенького. Или солененького, огурчика, например.

– Ничего такого нет, Степа. – И Лидка ушла, она спешила в кафе «Тройка», чтобы повидаться с одним человеком.

Лидка обогнула сидящего на дорожке пса Степу, беспокойно оглядываясь – не бежит ли он за ней. Бояться Степу смешно, в нем злости нет нисколько. Но ирония в Степе есть, и он сказал:

– Лидка! Съем! Р-р-р! – Лидка Князева со всех ног припустила по аллее Счастливых воспоминаний.

Степа вспомнил один разговор.

Это произошло дня три назад. Шестой класс по обыкновению тусовался около скамейки, под которой он лежал. И все стали дразнить Лидку:

– Лидка, а твой мастер холодных закусок тебе открывает свои кулинарные тайны? Или он темнила?

Лидка молчала – он действительно почему-то не открывал ей тайн. Потом сообразила:

– Неужели мы с ним о салатах-винегретах говорим?

– А о чем, Князева? – Леха высунул голову из-за широченной спины Барбосова, – какие разговоры?

– То есть – беседы? – спросил Барбосов.

– То есть какие базары? – поддержала своего Барбосова Надя-Сфинкс.

– Лидка! А слабо тебе Степу погладить! – Оля не понимает, как можно бояться Степу – умного, доброго говорящего пса. – Погладь, не укусит, спорим на французскую тушь для моих прекрасных ресниц.

– Не боюсь. Но собака есть собака, мало ли что у собаки на уме. И чего вы хохочете?

– А кошка есть кошка, да, Князева?

– А жаба есть жаба, правда?

– А Князева есть Князева, – вдруг подал голос из-под скамейки пес Степа, – и мало ли, что у нее в голове? – собаки не любят тех, кто их боится.

И все засмеялись.

Степа вспомнил эту сцену, хотел улыбнуться, но напомнил сам себе: «Я обиделся. Сами они толстые, а я нисколько не толстый. И могу есть все подряд».

Так подумал пес и отправился в гости, там его всегда угощали вкусными сырниками с изюмом или голубцами, которые пес особенно любил. Впрочем, сырники он тоже любил особенно. И конфеты «Коровка» – особенно.

Чтобы нажать на звонок, Степа встал на задние лапы: надавить на кнопку носом было не очень трудно. Пес часто приходит в этот дом и приспособился к мелким трудностям.

Писательница стояла на пороге:

– Степа! – из вежливости обрадовалась она. Писательница не любит, когда ее отвлекают от работы. – Пройди и посиди тихо, трудный характер персонажа никак не пишется. И как назло в самый ответственный момент кто-нибудь приходит. Но ведь всех друзей предупредила: звоните после пяти, и в гости внезапно приходить не надо, в будни я негостеприимная.

– Я не в гости, – Степа отвернулся, чтобы скрыть обиду, – просто навестил. Настроение фиговое, то есть хреновое, то есть так себе.

Писательница любит свою работу, но и Степу она любит.

– Кто обидел? – деловито спросила она, не отрываясь от компьютера. – Скажи, Степа.

– Я не ябеда, – пес тяжело вздохнул. Похоже, он жалел о том, что не ябеда. – Но обидели, да. А у тебя, писательница, есть в холодильнике что-нибудь вкусненькое? Сырники? Или блинчики? Или хотя бы сосиски?

Сейчас она угостит его, и настроение Степы хоть немного улучшится. Но писательница любит во всем разобраться подробно, такой у нее недостаток. У любого человека есть хоть один человеческий недостаток, Степа это знает. У хозяина Степы Харитона – вялость. У Агаты – излишнее кокетство. У Оли – лживость. У Барбосова – грубость. У Сфинкс – ехидство. У всех недостатки, а у некоторых не один, а много.

И писательница отцепилась от компьютера и вцепилась в Степу:

– Пес Степа. Скажи честно, когда ты ел сегодня в последний раз?

– Я по часам не понимаю, но давно, еще утром. И днем немного – Харя оставил в мисочке шарики-сухарики «Собачья радость», но они меня не радуют, люблю настоящую еду.

Она засмеялась:

– Степа, нет у меня сырников, и сосисок нет, в холодильнике один кочан капусты. Нельзя, Степочка, слишком увлекаться едой. Так мне кажется. Не обижайся, но ты за последнее время поправился. А толстым быть не очень красиво.

– Та-ак! Значит, ничем не угостишь? Эх ты, а еще писательница! – И пес ушел, окончательно обиженный.

– Извини меня, Степа! – кричала она вслед. Но Степа не слышал, он ворчал громко:

– К обиде добавила оскорбление. Мало того что не угостила, еще и обозвала. Я не толстый, а видный. Сама ты, писательница, не худенькая! На себя лучше посмотри.

Вот после всех этих тяжелых переживаний пес Степа и улегся под лавку, откуда сказал всем:

– Я обиделся.

А на кого обиделся, не стал рассказывать. Степа поступил благородно, не назвал имен обидчиков.

Может быть, он надеялся, что у него попросят прощения и угостят, наконец. Но шестой класс болтал о своем, про Степу все забыли.

– Каждое утро овсянка на воде и без масла, – рассказывала Анюта. Ей верили, она балетная, худенькая, как карандашик.

– А чай? – спросили все.

– Что-то жалко мне тебя, Анюта балетная, – Агата не насмехалась. Она в самом деле пожалела тоненькую прозрачную Анюту.

– Мне и самой себя иногда жалко, – засмеялась Анюта балетная, – ребенок без детства. Ни конфетки, ни халвы, ни пирожка. А зато! Зато я выхожу на сцену! Танцую Лебедя или Спящую красавицу, летаю, кружусь, мне легко! Партнер меня подхватывает, как перышко! А музыка играет для меня. И аплодисменты гремят! И публика кричит «браво!».

На самом деле в клубе «Фитилек» балетные выступления не были такими уж грандиозными. И сцена была небольшой. И роли Анюта танцевала попроще. Но она рассказывала свою мечту – Большой театр. Огромная сцена, настоящий оркестр с настоящим дирижером. И сотни, нет – тысячи зрителей. Успех! Аплодисменты! Все это будет в жизни Анюты балетной. Она верила. Ради этого можно не есть халвы и вафель, пирожных, орехов. И каждый день неутомимо заниматься у балетного станка. Или у простой скамейки на Лунном бульваре.

Все задумались о своем и молчали. Агата думала: «Есть цель – будешь терпеть».

– А я раньше сгущенку ложками ел, – вспомнил Леха, – а теперь не ем.

– И ты на диете? – ахнула Варвара. – Ты же тощий, Леха.

– Брат от меня прячет сгущенку.

– Заботится о тебе твой старший брат, – позавидовала Оля.

– Прям – заботится! Он сам ее обожает. Каждый раз перепрятывает, не всегда найдешь.

Посмеялся шестой «Б», с чувством юмора у этих детей все в порядке.

– Огурец с черным хлебушком, вот и весь обед. – Надя-Сфинкс вздохнула – она толстенькая: – Разве это жизнь?

– От голода цвет лица становится зеленым, – авторитетно сказала Варвара, – надо знать меру. Одна девчонка из нашего подъезда худела-худела и утекла с водой в ванну. Трагедия! А вы хихикаете!

• Предыдущая
• 27/52
• Следующая