Выбери любимый жанр

Ангелы уходят не прощаясь - Лихачев Виктор - Страница 12


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

12

— Я ведь собиралась вам показать то, что мы поправили на нашем кладбище за эти годы. Восстановили некрополь Милославских, Чернышевых. Только отправила вам письмо, бежит сестра Елизавета. Говорит, дорогая машина к воротам подъехала, просят настоятельницу. Сестра, отвечаю, неужто такие гордые, что во врата войти не могут? Позови их.

Приходят. Пожилая женщина, а с нею двое мужчин помоложе. Вы, спрашивают, здесь главная? А сами с ноги на ногу переминаются. Чувствую, люди от церкви далекие. Стараюсь приободрить. Хотите, говорю, покажу, как мы здесь живем? Согласились. Повела я их по монастырю, показала все. Они очень уж удивлялись, что нас всего трое, как, мол, управляетесь со всем? А мы, отвечаю, не одни. С нами Господь и Пресвятая богородица. Переглядываются. А у вас службы проходят? Так для этого монастырь и существует, отвечаю, чтобы Богу служить. А священник у нас замечательный, отец Леонид из Дальней Троицы, он нас окормляет, исповедует, службы проводит. А можно, продолжают спрашивать, сделать так, чтобы за человека одного, уже умершего, здесь помолились? Конечно, для этого люди монастыри и основывали, чтобы монахи и монахини не только за себя, но и за живых, и за усопших молились. Только бы человек крещеный был. Переглянулись. «Кажется, он крещеный был. До революции ведь всех крестили?» — говорит женщина. Потом посмотрела на меня как-то странно и попросила своих мужчин отойти в сторону. Начала он так: «Вы только не смейтесь надо мной». — «Да зачем мне над вами смеяться?» — «Вообще-то я в Бога не верю. То есть, не то чтобы совсем. Нет, какая-то сила существует, может это космос или что-то вроде этого». Да, думаю, только диспутов мне не хватало. Стараюсь отвечать как можно мягче: «Может, вам стоит для начала придти к священнику того храма, от которого ближе всего ваш дом?» — «Нет, я к нему не пойду. Он на иномарке ездит, дом себе новый строит». — «Но ведь вы тоже к нам не на «Оке» приехали?» — «Мы другое дело, мы ее заработали, а он их у народа взял». Вздыхаю я тяжко, что такому человеку сказать. «Мы здесь тоже грешные, говорю». — «Ладно, матушка Ефимея…» — «Евфимия» — «Пусть так, закроем тему. Перейду к главному. Отец мне стал часто сниться. Сначала думала, что к перемене погоды, а он и в хорошую, и в плохую… Приходит к моей постели, это я про сон, садится рядом и вздыхает. Ох, говорит, плохо мне, дочка, очень плохо. А на днях он говорит мне: «Я человека, дочка, убил, а потом зарыл, как собаку». «За что?», — спрашиваю. «А ни за что, получается. Пьяный я был. Вынес ему угощение, одежду свою, старую, но справную, а он — нищий и голый, плюнул и отвернулся. Схватил я камень, да и кинул в него с обиды. Попал в висок. Он и упал замертво». Домашним сон рассказываю, а они смеются. Зять говорит: «Ты, мать, сериалов насмотрелась». Женщина замолчала, а потом продолжила: «А вчера он снова пришел: «Могилку «тронутого монаха» девочка одна укажет, она живет в доме, где раньше почта была». Поднялся и ушел».

Слушаю ее, а сердце у меня колотится. Понимаю, про блаженного Петрушу речь. «А как звали вашего отца?» — спрашиваю. «Павел Емельянович Смольников. Он в Энске был знаменит. Сначала возглавлял комсомольскую ячейку, потом добровольно пошел в милицию, когда после расстрела Ежова там потребовались новые кадры, честные и преданные. Здесь, в Энске, дослужился до начальника милиции, потом его перевели в областной центр, потом в Москву».

Как сказала она все это… Нет, Арсений Васильевич, я не могу передать вам свое состояние…

— Неужели и девочка нашлась?

— Нет, девочки никакой нет. На месте старой почты давно уже больница стоит. Я, думаю, это от лукавого. Главное, мы поняли, кто убийца.

— А как же нашли могилку?

— О, это было настоящее чудо. Те люди в Москву уехали, я по делам в епархию. Приезжаю, бегут мои, Елизавета и Мария. Сестры, говорю, что стряслось? Обе криком кричат: «Могилка блаженного Петруши нашлась!» — «Да что вы такое говорите?!» А они плачут, что-то мне пытаются рассказать, а я ничего не понимаю. Так говорю, сестра Мария молчи, а ты, Елизавета, рассказывай все, только спокойно. Только вы уехали, говорит она, приходит к нам женщина, представилась сотрудницей местного краеведческого музея Ларисой. Рассказывает, что у них в музее начался ремонт, и они, сотрудники, весь день переносили вещи, экспонаты, документы. Лариса занималась именно документами. Одна пачка, другая… К вечеру, говорит, устала, — лестницы крутые, попробуй весь день походи вверх-вниз. И вот она идет с очередной пачкой бумаг и слышит, как их старший сотрудник, фамилию мы забыли, но он у них очень известный, окликает ее: «Лариса, душечка, у вас бумаги сыпятся». И подает ей листок. Она поблагодарила, взяла, а когда принесла пачку на место, глянула в листок, а там написано: «Могила Петруши», а чуть ниже рисунок. Вот и решила Лариса нам его показать. Мы уже и место это нашли. Кстати, Арсений Васильевич, не хотите посмотреть? Чем не сюжет для новой книги?

— Конечно, хочу.

— Я теперь его с собой все время ношу, — и матушка протянула писателю небольшой листок, явно вырванный когда-то из школьной тетради. Арсений Васильевич бережно принял его. Действительно, в верхней части была крупная надпись: «Могила Петруши», а внизу нарисована схема. Угадывалась река, рощица на противоположном берегу. Монастырь был обозначен большим крестом, кладбище несколькими маленькими, а могилка кружком, внутри которого была нарисована буква «П». Неожиданно писатель удивленно поднял брови и хмыкнул.

— Что такое? — заметила это матушка.

— Да так, показалось… Действительно, все четко. Так чья это бумага?

— Лев Борисович…

— Кто?

— Ну тот, известный энский краевед, который Ларису на лестнице окликнул, считает, что это бумага того самого милиционера, который умер от рака.

— Один из тех, кто хоронил блаженного?

— Да.

— Но ведь они все молчали. Разве не так?

— Молчать-то молчали, а совесть, видно, мучила. Лев Борисович вспомнил, что перед смертью милиционер тот несколько тетрадей своих воспоминаний передавал в музей. Наверное, в одной из тетрадей и был листок.

— Да, все логично. Я часто бываю в запасниках музея, там черт голову сломит.

— Арсений Васильевич! — матушка укоризненно посмотрела на писателя.

— Что такое? А, понимаю! Простите, больше не буду его упоминать. Выражение уж больно образное… Матушка, скажите, а что вы намерены делать дальше?

— Завтра еду к старцу Илие. Бог даст, благословит нам… Ладно, что об этом говорить? Завтра все видно и будет.

Но когда они шли от реки обратно в монастырь, женская натура матушки взяла свое. И она поведала о своих мечтах: перенести захоронение блаженного Петруши на территорию монастыря. Матушка даже место присмотрела — в нескольких шагах от единственного уцелевшего собора.

Над городом и обителью опускался вечер. Писатель любил эти выражения — «опускался вечер», «опускалась ночь». Как все-таки потрясающе образен русский язык! Кто видел, как в средних и северных наших широтах сгущаются сумерки — неслышно, тихо, даже как-то задумчиво, согласитесь, что более удачного выражения — «опускается вечер» трудно придумать. Матушка пошла по делам, которых у нее всегда было невпроворот, а Арсений Васильевич попросил разрешения побродить по кладбищу в одиночестве.

— Зачем спрашиваетесь? — даже обиделась матушка Евфалия, — здесь теперь ваш дом.

— Вы про кладбище? — улыбнулся писатель.

— Да ну вас! Вам бы все шуточки шутить. Я про монастырь наш.

— Извините, матушка. Просто иной раз без шутки жизнь совсем горькою становится…

— То-то и оно, — вздохнула монахиня, — всем хочется сладкого.

— А много сладкого — вредно. Ведь так?

— Все-таки вы неисправимы, Арсений Васильевич, матушка наконец-то не выдержала и улыбнулась. И мгновенно лицо ее преобразилось. Женщина будто помолодела.

— Стойте! — воскликнул Арсений Васильевич.

— Что такое?

— Улыбнитесь еще раз. Пожалуйста!

— Вы меня пугаете…

— Эх… У вас такая чудесная улыбка. Почему вы всегда нахмурены, сосредоточены?

12
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело