Рыцарь света - Вилар Симона - Страница 40
- Предыдущая
- 40/152
- Следующая
Вряд ли Гай что-то заподозрил. С Милдрэд и Артуром отплывали несколько человек охраны, в одной из лодок сидела наставница Клер, а лодкой, в которой отбыли его сын и девушка, правил смышленый паренек, один из сыновей Хродерава и Эйвоты. И если что и волновало рыцаря, так это разлившаяся в воздухе духота и темнеющая на горизонте дымка. Поэтому он настоятельно советовал отъезжающим поторопиться, ибо было похоже на то, что, возможно, разразится гроза.
И где уж ему было знать, что, едва они скрылись, уплывая по узкой петляющей среди тростника протоке, как Милдрэд тут же выгнала из лодки сына Хродерава.
— Брысь, — только и сказала она подростку, забирая у него шест, которым тот правил, упирая его в дно ручья. — Перебирайся в лодку к мистрис Клер. — Сама же обратилась к Артуру: — Хочу узнать, как ловко столь опытный проводник, как ты, найдет дорогу в заводях фенленда.
С этими словами она велела взявшему шест и направлявшему лодку Артуру свернуть в один из ручьев, уходящих в сторону от основной протоки.
Они уплыли тихо, как будто и не было их в караване из трех лодок. Правда, Артуру показалось, что мистрис Клер посмотрела в их сторону и как будто даже приказала одному из стражей не оглядываться. И если сия строгая дама столь спокойна, не станет волноваться и он. К тому же разве не чудесно прокатиться со своей милой среди этих блестящих под солнцем заводей, шуршащего тростника и высоких тополей, серебрящихся листвой на ветру?
Артур смотрел на девушку, которая скинула свою темную строгую шапочку и вуаль и теперь полулежала в лодке, играя переброшенными на грудь косами. Некогда он так же катал Милдрэд в лодке близ Шрусбери. Но тогда все было по-другому. Да и местность вокруг была совершенно другая.
Фены — огромный пресноводный луг, тесное сплетение рек, ручейков, прудов, заросших впоследствии травой и превратившихся в царство лягушек, водоплавающей птицы и ужей. Из густых зарослей тростника доносились крики уток, изредка трубно кричала выпь. Повсюду между зарослей тростника пробивались новые протоки, их русла оттеняли блеклую ольху и тусклый камыш. Невдалеке в воду нырнул зимородок, всплеснув алмазами блестевшей на солнце воды, и тут же всплыл с рыбешкой в клюве. Лодка медленно плыла по водному каналу. Когда среди осоки и тростника открывались заводи, вода в них отливала зеленью и жемчугом.
Артур отметил, что, хотя они уплыли достаточно далеко, местность не выглядела пустынной. Они миновали островок с возвышающимися на сваях домиками небольшого селения, на повороте ручья увидели сидевшего в узкой плоскодонке старика, который тащил из воды сеть, полную живых угрей. Потом заметили стоявшего на заливном лугу и опиравшегося на посох пастуха в овчинной накидке; неподалеку паслись овцы, некоторые из них спали на пригретом солнцем холмике.
Милдрэд спросила:
— Сможешь отсюда вернуться в ту протоку, где мы оставили своих спутников? А, проводник?
И засмеялась каким-то игривым русалочьим смехом, от которого юношу окатило волной жара. Да, его милая была все той же — шаловливой, дерзкой, манящей. Ему захотелось оставить шест, подсесть и обнять ее. Разве не для этого она увлекла его от всех? Но он только покрепче налег на него, разворачивая лодку, причем уверял, что помнит направление, откуда они прибыли, и скоро нагонит остальных. Однако… растерялся, поняв, что свернул не туда, когда, миновав островки с плакучими ветлами, они неожиданно выплыли к насыпи, по которой проходила крепкая гать.
Милдрэд сделала вид, что не заметила его смущения. Стала рассказывать, что это старинная дорога через фенленд, какую мостили еще римляне. И хотя в дождливую пору ее часто заливало водой, при умелом хозяйствовании ее все же удается содержать в хорошем состоянии, да и отходившие от нее многочисленные гати позволяли спокойно перемещаться среди фенленда, ездить от манора к манору, а когда стояла сухая пора, то вполне можно было поохотиться и по мелководью.
— Милдрэд, — прервал ее юноша, — должен сознаться, что я и впрямь негодный проводник в этих болотах…
— В заливных лугах, — поправила девушка.
— Хорошо, пусть так. Но нам все же надо как-то выбираться отсюда. Думаю, будет разумно плыть вдоль этой насыпи, где мы можем кого-то встретить и узнать дорогу.
Милдрэд хмыкнула. Неужели Артур думает, что она не знает путей в фенленде, где провела всю жизнь и где не единожды плавала, изучая окрестности? И юная леди решительно велела ему свернуть в очередной изгиб ручья, уверяя, что так они прибудут в обитель Святой Хильды даже раньше своих спутников.
Лодка двигалась среди зарослей тростника и небольших островков. Грациозные стрекозы опускались поближе к воде, выбирая для посадки цветы мяты. Цветов в этом влажном и солнечном краю было множество — белые, ярко-желтые, нежно-лиловые. В воздухе от них разливалось дивное благоухание.
На фоне блеклого неба, тяжело взмахивая крыльями, пролетела большая цапля. В озерах плавали дикие лебеди, кричали чибисы, рядом в камышах гнездился их молодняк. В фенах находились богатейшие охотничьи угодья, и Милдрэд сказала, что, когда пройдет пора линьки соколов, они обязательно поохотятся тут с птицами. Знакома ли Артуру такая охота? О, тогда ему еще предстоит узнать, какое это азартное и упоительное развлечение!
Казалось, девушка была готова болтать о чем угодно: о соколах, о том, как некогда восставшие тут саксы скрывались от преследования норманнов, а завоеватели не могли их разыскать и порой сами исчезали в фенленде целыми отрядами, их же осадные башни пришлось бросить — те просто увязли в болотах. Потом местные крестьяне разобрали их на постройку своих жилищ. А предводительствовал мятежными саксами предок самой Милдрэд, прославленный Хервард Вейк. Милдрэд ведь рассказывала Артуру о нем?
— Уже не единожды, — улыбнулся юноша.
Он опять спросил, как долго им еще плыть? Признаться, ему не нравилась погода: стояло полное безветрие, неподвижный воздух казался густым и тяжелым, а край неба начинали затягивать тяжелые тучи. И все вокруг — островки, купы ив, окна разлившейся воды — словно дрожало в мареве душного дня. А вокруг лишь пустынные места, полное бездорожье и множество мелких проток, где они петляли и, похоже, окончательно заблудились. Да и ранее встречавшегося жилья больше не наблюдалось. Артуру как-то не верилось, что они вот-вот, как уверяла Милдрэд, окажутся в окрестностях большого женского монастыря.
— Тебе что, так плохо со мной? — Девушка надула губки.
Артур вдруг отметил, что, несмотря на кажущуюся беспечность, она напряжена и даже нервничает. Он не стал ни о чем больше спрашивать, послушно свернув в протоку, на которую она указала.
Стало еще более душно. И тихо. Даже птицы как будто угомонились. Сверху же надвигался мрак, тучи наползали темной бесконечной вереницей, протянувшейся до самого горизонта. Где-то вдали зловеще загрохотало.
Милдрэд по-прежнему оставалась молчаливой, лежала в лодке, покусывая травинку. Позади плоскодонки появлялась среди ряски темная борозда, потом исчезала, когда водоросли медленно сходились. С двух сторон протоки росли большие плакучие ивы, их длинные ветви ниспадали до самой воды, и юноша с девушкой как будто плыли вдоль бесконечного зеленого коридора. И вдруг ветви всколыхнулись под порывом сильного ветра, взлетели, заполоскались, превратившись из зеленых в серебристо-белые. Где-то совсем рядом снова громыхнуло.
Все же Артур отметил, что такое наличие ив указывает на то, что местность тут несколько суше и, возможно, они вскоре куда-то приплывут. Девушка указала рукой на высохшую кривую ветлу в конце протоки.
— Туда! И поскорее, если ты не хочешь промокнуть под дождем.
Артур налег на шест, склонившись под хлещущими по лицу ветками. А когда выплыл… то даже растерялся и едва не упал: конец шеста не коснулся дна. Они выплыли в небольшое и глубокое озеро, посреди которого, будто окруженный полноводным крепостным рвом, высился остров. И там, отражаясь в воде, под замшелыми стволами бузины виднелся уютный, оплетенный зеленью дом с высокой тростниковой кровлей.
- Предыдущая
- 40/152
- Следующая
