Идеальный любовник - Хенли Вирджиния - Страница 42

• Предыдущая
• 42/88
• Следующая

Тело Шона все еще оставалось для нее неизведанным, и ее охватило желание на ощупь познакомиться с каждым крепким, скульптурно вылепленным мускулом. Ей хотелось смотреть на него, вдыхать его запах, пробовать его на вкус. Она понимала, что уйдут годы, прежде чем ей удастся понять, что творится у него в голове или даже в сердце, потому что О'Тул не собирался ни перед кем раскрывать свое “я”. Но сейчас он был готов поделиться с ней всеми тайнами своего тела. А для Эмерелд пока было достаточно и этого.

Если она отдаст ему свою любовь без остатка, может быть, его душевные раны затянутся и Шон сможет настолько доверять ей, что раскроет свою сущность. Глаза ее ирландского принца казались бездонными, когда она заглянула в них, его руки медленно поднялись и взяли в ладони ее лицо, а губы, едва касаясь каждой черточки, двинулись от виска к подбородку. Он показывал путь.

Эмерелд повторила ласку, придерживая пальцами его смуглое красивое лицо, отличая губами каждый выступ и каждую впадину. Она еще не закончила, а Шон уже перешел к шее и плечам, осыпая их поцелуями, покусывая шелковистую кожу, шепча слова любви. Она последовала за ним, пробежав губами по мощному стволу его шеи, потеревшись щекой о ключицы, поглаживая мыщцы широких плеч.

Руки Шона спустились ниже по ее телу, увлекая за собой белый шелк. Прикосновение обнаженной кожи к его наготе оказалось таким возбуждающим, что Эмерелд хотелось закричать. Его ласки были полны нежности. Шон раскрыл ее пальцы и поцеловал ладонь, губами пробежался по голубым венам на запястье. Кончиком языка он провел по внутренней поверхности руки до локтя, и она почувствовала, как дрожь охватила все ее тело.

Прикасаясь к ней так медленно и страстно, Шон будил ее чувства и обострял их. Эмерелд хотелось ответить Шону тем же. Она нагнулась над ним, завела его руки за голову и начал древнюю, как мир, любовную игру с его телом. Она шептала нежные слова, вдыхая терпкий мужской запах, поцелуями касаясь каждого дюйма его рук, а потом легла на него, чтобы дотянуться до пальцев.

Ее груди коснулись его лица, наполняя ноздри ароматои женщины. Шон закрыл глаза, вдыхая его, наслаждаясь ее зарождающейся страстью. И тут Эмерелд взяла в рот обрубок его большого пальца и начала нежно посасывать, доказывая ему, что даже рубцы на его теле возбуждают ее.

Шона вдруг охватила дикая волна похоти, ему захотелось гpyбo изнасиловать ее. Он чувствовал себя как дикий зверь, готовый схватить и сожрать свою жертву, но громадным усилием воли подавил животный порыв. Наступит время и для первобытной ярости. А сегодня Эмерелд должна насладиться каждым моментом.

Чтобы утолить голод бунтующей плоти, Шон обхватил Эмерелд за талию и, подняв ее над собой, коснулся губами ее лобка, жадно захватывая ртом нежные лепестки ее лона. Эмерелд вскрикнула. Тогда его язык ворвался в жаркую глубину, ее словно пронзила молния!

В самых бесстыдных своих снах Эмерелд и представить себе не могла, что мужчина будет проделывать с ней такое, но она так его любила, что вся раскрылась ему навстречу, как цветок раскрывает свою чашечку навстречу солнечным лучам. Она извивалась и выгибалась от острого наслаждения, а Шон чуть дотрагивался кончиком языка до крошечного розового бутона, а потом горячее влажное жало снова и снова пронзало ее. Когда наконец его язык ощутил ее влагу, его рот стал неутолимым, а ее крики донеслись до самых высоких башен Замка Лжи.

Простыни и одеяла давно уже слетели с их тел, и теперь они пожирали друг друга глазами.

— Если бы только я могла сделать это для тебя, — выдохнула Эмерелд.

— Что? — хрипло спросил он.

— Ласкать тебя языком, как это делал ты.

— Маленькая глупышка, — прошептал Шон.

— Что? — Она дотронулась до его напряженного члена, и Шон чуть не вылез из кожи. — О, какой он твердый и тяжелый, я и не думала, что он нежный, как шелк. Если я его поцелую, это доставит тебе удовольствие?

— Может быть, небольшое, — слукавил он.

Ее губы сначала неуверенно коснулись его, но реакция Шона была такой бурной, что Эмерелд сразу же поняла, сколько удовольствия он получает от ее действий, и стала смелее. С восторгом первооткрывателя она изучала форму и цвет, строение и вкус его члена и была потрясена, когда он вдруг ожил и стал расти и каменеть в ее руках.

— Хватит, красавица, — выдохнул Шон, запуская пальцы ей в волосы и нежно отталкивая, чувствуя, что начинает терять контроль над собой. Ее охватила гордость, она теперь знала свою эротическую власть над ним, и Шон никогда еще не видел женщины столь же красивой в минуты страсти. О'Тул знал, что наступил тот самый момент, которого он ждал. Теперь он овладеет ею, страстной и гордой. И это восхитительно.

Шон устремился вниз и широко раскрыл ее бедра. Ов прижался к ней головкой пениса и одним плавным движением вошел в нее. Она была такой горячей внутри, что обожгла его, он вскрикнул от страсти и зашептал ей о том, что станет проделывать с ней, как она будет стонать в его объятиях и какое это наслаждение — наконец-то обладать ею.

Эмерелд изнемогала, ей казалось, что Шон заполнил целиком своей плотью. Ей хотелось полностью раствориться в его теле, и она обвила его ногами. Он подчинил ее ритму своих движений, и ее страсть нарастала. Ей нравились тяжесть его тела, сотрясающего ее мощными толчками, терпкий запах его кожи, неистовая сила желания, снедавшего его столько времени.

Она почти обезумела от страсти, вскрикивала и покусывала его плечи. Ей казалось, что он возносит ее все выше и выше, на сверкающую вершину, стоящую над пропастью. Она цеплялась за самый край с остановившимся сердцем, а потом стремительно полетела вниз, в звенящую пустоту. Когда он взорвался внутри нее, Эмерелд вскрикнула от острого наслаждения, которое доставило ей его жадное тело.

Молодая женщина крепко обнимала его, не отпуская. Она снова и снова гладила его тело от плеч до ягодиц, страстно целовала, щедро изливая свое обожание. Ее принц подарил ей восхитительную радость, она с восторгом делила с ним соединение их тел и знала, что никогда не сможет до конца насытиться этим счастьем.

Вдруг кончики ее пальцев нащупали рубцы у него на спине, кона поняла, что это шрамы. Эмерелд охватила страшная ярость. Ей было плевать, что нарушена смуглая красота его тела, но когда она представила себе, каким беспомощным он был перед своими палачами и какая выдержка потребовалась ему, чтобы выжить, это почти разбило ей сердце. Ей хотелось убить отца, Джека Реймонда и всех тех, кто причинил Шону боль.

По нарастающему жару ее тела Шон почувствовал ее злость. Он перекатился на спину, увлекая ее за собой. О'Тул знал прекрасный способ успокоить ее гнев и возродить страсть. Он запустил пальцы ей в волосы и привлек ее к своим губам. Он так нежно терзал ее рот, что она тут же потеряла способность ясно мыслить. От его языка у нее кружилась голова, а руки Шона были так настойчивы, что она полностью отдалась во власть своего повелителя.

Перед рассветом Шон наконец утолил ее голод. Эмерелд охватила восхитительная усталость, ей трудно было даже поднять ресницы. Она собрала все свои силы и повернулась в его объятиях.

— Я должна вернуться в свою комнату, пока слуги не увидели меня здесь.

Его руки превратились в стальное кольцо.

— Не будет никаких метаний между комнатами. Я стану укладывать тебя в постель каждый вечер и будить поцелуем каждое утро. Вот так. — Его губы скользнули по ее бровям, юснулись висков, а потом нежно поцеловали каждое веко.

Когда он припал к ее губам, она уже была готова с радостью принять его.

Она ослабла от пресыщения, теплая, гибкая и щедрая, готовая давать ему все, что он захочет, в любое время. Шон знал, что такой он и хотел ее видеть. И он постарается удержать ее в этом состоянии. О'Тул выскользнул из постели и прикрыл ее простынями.

— Сегодня утром мы собирались проехаться верхом по этому графству и по соседнему.

Когда Эмерелд застонала, Шон рассмеялся.

— Только не ты, красавица. Я скажу Джонни, что ты скакала всю ночь. — Он хитро посмотрел на нее.

• Предыдущая
• 42/88
• Следующая