Сочинения - Поплавский Борис Юлианович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/65
- Следующая
Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:
35
«Голубая душа луча…»
Голубая душа луча
Научила меня молчать.
Слышу сонный напев ключа,
Спит мой садик, в лучах шепча.
Замолчал я, в песок ушел,
Лег на травку, как мягкий вол,
Надо мной жасмин расцвел,
Золотое успенье пчел.
Я спокоен, я сплю в веках,
Призрак мысли, что был в бегах,
Днесь лежит у меня в ногах,
Глажу я своего врага.
Я покорен, я пуст, я прост,
Я лучи отстраняю звезд,
Надо мною качанье роз,
Отдаленное пенье гроз.
Все прошло, все вернулось вновь,
Сплю в святом, в золотом, в пустом.
Боже мой! Пронеси любовь,
Над жасминным моим кустом.
Пусть минуют меня огни,
Пусть мой ангел в слезах заснет.
Все простилось за детства дни
Мне на целую жизнь вперед.
«Мальчик смотрит, белый пароходик…»
Мальчик смотрит, белый пароходик
Уплывает вдоль по горизонту,
Несмотря на ясную погоду,
Раскрывая дыма черный зонтик.
Мальчик думает: а я остался,
Снова не увижу дальних стран.
Почему меня не догадался
Взять с собою в море капитан?
Мальчик плачет. Солнце смотрит с высей
И прекрасно видимо ему:
На корабль голубые крысы
Принесли из Африки чуму.
Умерли матросы в белом морге,
Пар уснул в коробочке стальной,
И столкнулся пароходик в море
С ледяною синею стеной.
А на башне размышляет ангел,
Неподвижно бел в плетеном кресле.
Знает он, что капитан из Англии
Не вернется никогда к невесте.
Что навек покинув наше лето,
Корабли ушли в миры заката,
Где грустят о севере атлеты,
Моряки в фуфайках полосатых.
Юнга тянет, улыбаясь, жребий,
Тот же самый, что и твой, мой Друг.
Капитан, где Геспериды? — В небе.
Снова север, далее на юг.
Музыка поет в курзале белом.
Со звездой на шляпе в ресторан
Ты вошла, мой друг, грустить без дела
О последней из далеких стран,
Где уснул погибший пароходик
И куда цветы несет река.
И моя душа смеясь, уходит
По песку в костюме моряка.
«За стеною жизни ходит осень…»
За стеною жизни ходит осень
И поет с закрытыми глазами.
Посещают сад слепые осы,
Провалилось лето на экзамене.
Все проходит, улыбаясь мило,
Оставаться жить легко и страшно.
Осень в небо руки заломила
И поет на золоченой башне.
Размышляют трубы в час вечерний,
Возникают звезды, снятся годы,
А святой монах звонит к вечерне,
Медленно летят удары в горы.
Отдыхает жизнь в мирах осенних
В синеве морей, небес в зените
Спит она под теплой хвойной сенью
У подножья замков из гранита.
А над ними в золотой пустыне
Кажется бескраен синий путь.
Тихо реют листья золотые
К каменному ангелу на грудь.
«Нездешний рыцарь на коне…»
A Paul Fort
Нездешний рыцарь на коне
Проходит в полной тишине,
Над заколдованным мечом,
Он думает о чем, о чем?
Отшельник спит в глухой норе,
Спит дерево в своей коре,
Луна на плоской крыше спит,
Волшебник в сладком сне сопит.
Недвижны лодки на пруде,
Пустынник спит, согрев песок,
Мерлэн проходит по воде,
Не шелохнув ночных цветов.
Мерлэн, сладчайший Иисус,
Встречает девять муз в лесу.
Мадонны, девять нежных Дев,
С ним отражаются в воде.
Он начинает тихо петь,
Гадюки слушают в траве.
Серебряные рыбы в сеть
Плывут, покорствуя судьбе.
Ночной Орфей, спаситель сна,
Поет чуть слышно в камыше.
Ущербная его луна
Сияет медленно в душе.
Проклятый мир, ты близок мне,
Я там родился, где во тьме
Русалка слушает певца
Откинув волосы с лица.
Но в темно-синем хрустале
Петух пропел, еще во сне.
Мерлэн-пустынник встал с колен,
Настало утро на земле.
«Темен воздух. В небе розы реют…»
Темен воздух. В небе розы реют,
Скоро время уличных огней,
Тихо душный город вечереет.
Медленно становится темней.
Желтый дым под низкою луною
Поздний час, необъяснимый свет.
Боже мой! Как тяжело весною
И нельзя уснуть и счастья нет.
Ясно слышно, как трещит в бараке
Колесо фортуны в свете газа.
Запах листьев. Голоса во мраке,
А в окне горят все звезды сразу.
Боже мой, зачем опять вернулись
Эти листья в небе ярких дней,
Эта яркость платьев, шумность улиц,
Вечер — хаос счастья и огней.
Выставки у городской заставы,
На ветру плакаты над мостами
И в пыли, измученный, усталый,
Взгляд людей, вернувшихся с цветами.
Вечером в сиянии весеннем,
Мостовых граниты лиловей.
Город тих и пусть по воскресеньям,
Вечером сияет соловей.
В поздний час среди бульваров звездных
Не ищи, не плачь, не говори,
Слушай дивный голос бесполезный,
К темной, страшной правде припади?
Мир ужасен. Солнце дышит смертью,
Слава губит, и сирени душат.
Все жалейте, никому не верьте,
Сладостно губите ваши души1
Смейся, плачь, целуй больные руки,
Превращайся в камень, лги, кради.
Все здесь только соловьи разлуки,
И всему погибель впереди.
Все здесь только алая усталость,
Темный сон сирени над водой.
В синем небе только пыль и жалость,
Страшный блеск метели неземной.
35
- Предыдущая
- 35/65
- Следующая
