Христианин в языческом мире, или О наплевательском отношении к порче - Кураев Андрей (протодиакон) - Страница 16

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая

— Может ли человек сам создать чудо, породить его своими психологическими усилиями?

— Да, конечно. Человек может убедить себя в том, что он пережил чудесное преображение. Именно это нередко происходило с теми католическими монахинями, о которых я уже упоминал. Кроме того, человек может зазвать к себе в гости «инстанции», творящие чудо. А они опять же очень различны. Что и происходит во всевозможных сектах.

— Среди верующих иногда можно услышать споры, что вот, дескать, существует православные чудеса, а есть католические. Католики не принимают православные чудеса, православные католические. Но разве есть какое-то отличие чудес от чудес?

— Есть промысл Божий над всем человечеством. Я думаю, даже в жизни атеиста есть чудеса, которые он, правда, быстро забывает. Господь посылает дождь и на грешников и на праведников, и забота Божия существует о всех его чадах, даже о тех, кто о Нем не знает.

Но есть чудеса, связанные с видениями. И здесь православный человек должен быть осторожен. У католиков, по-моему, тут меньше осмотрительности. Например, у одной шведской католической святой начала двадцатого века были видения и голоса, которые утверждали, что придет на землю цивилизация любви. И якобы Христос сказал ей: ты знаешь, Я не самореализовался в любви на земле, Меня слишком рано распяли, и Я хочу чтобы до конца мира настало полное царствие любви. И поэтому Я сделаю так, что все в мире объединятся — и христиане и иудеи, и мусульмане и т.д. Будет единая вера, все будут дружить и только потом придет антихрист…

Идеология этой святой теперь лежит в основе идеологии папы Иоанна-Павла II[50]. Но что это были за голоса — никто даже не задумался.

Конечно, и православный может довериться чему не надо. Вопрос в реакции Церкви на эту ошибку. Такие мистические состояния, которые в Православии рассматриваются как неудача, в другой конфессии могут оцениваться как духовная норма, как проявление святости, чуда.

— А что такое говорение на языках?

— У меня до сих пор нет ясного ответа на этот вопрос. Это вне-словесная, аномальная, экстатическая религиозность. У нас сегодня все чинно-типиконно. Но память о молитве без слов, о сверхсловесной молитве осталась в Пасхальном каноне: «Пасху празднуем весёлыми ногами».

При серьёзном разговоре на эту тему надо учитывать различие темперамента. У белорусов и русских один темперамент, достаточно спокойный. У молдован или грузин — другой. Это тоже православные народы, но национальный характер у них другой. Русских паломников всегда шокирует в Иерусалиме поведение православных арабов, особенно в Великую Субботу. Они скачут, кричат, орут. Меня же их поведение радует. Я рад, что они умеют радоваться в такой полноте, когда не только сокровенные тайники сердца, но и тело участвует в радости о Христе воскресшем. У христиан до IV века были ритуальные танцы. В эфиопской церкви они сохраняются до сих пор. Да и в Евангелии слово Христа: в минуту гонения за Меня «возрадуйтесь» (Лк. 6,23) по русски переведено смягченно. Буквальный смысл skirtaw — прыгать[51], скакать. Возможно, в этом ряду могла существовать глоссолалия как экстатическая форма выражения своей радости и благоговения перед лицом Бога.

Но надо заметить, что апостол Павел не делает акцента на говорении языками. Перечисляя дары Духа Святого, он не упоминает такого дара. Дары Духа Святого: любовь, радость, мир, долготерпение, а не глоссолалии. Поэтому именно эти дары, а не глоссолалию надо в себе возгревать. И Христос не говорит: «по тому узнают все, что вы мои ученики, если будете вопить, кричать и лаять на непонятном языке». Признаком ученичества Он выставляет любовь.

То, что сегодня творится на собраниях неопятидесятников-харизматов, напоминает не об апостольской Церкви, а о шаманских камланиях. Нам всем известны бабки-целительницы, которые сидят под православными иконами, читают православные молитвы, но при этом по сути колдуют. Христианский антураж и лексикон не гарантируют христианского внутреннего настроя. Вот так и у харизматов. Проповеди и гимны у них христианские, а вот мистический опыт родственен скорее нью-эйджеровским технологиям транса, нежели православной молитве.

В 1998 году я был в Ханты-Мансийске, и работники местного дома культуры были очень обрадованы тем, что в их стенах наконец-то зазвучала православная проповедь. А то все харизматы да баптисты, американцы да корейцы… На радостях они поведали мне такую историю:

Истекло время аренды зала харизматами. Пора расходиться — а у них самый экстаз. Глоссолалия уже позади, теперь они уже покруче «изменяют» состояние своих сознаний. «Техничка» тем не менее начала уборку. И вот проходит она со своей шваброй под сценой (то есть между сценой и залом), а пастор в это время делает пассы в зал: «Примите Духа Святого! Примите мир в Духе Святом!». Сектанты один за другим валятся без сознания (такое состояние называется у них «покой в Духе»). Уборщица оказывается как раз между пастором и залом, не смотрит ни на того ни на другого, а лишь на подметаемый ею пол. И тут вдруг после очередного «пасса» — она и сама падает без сознания. Зал в восторге: «Вот оно, свидетельство истины нашей веры! Напрасно неверы говорят, будто у нас тут самовнушение! Вы же видите — человек не слышал наших проповедей, не молился с нами, а тем не менее оказался доступен действию Духа!». Восторг длился минут пять. А затем уборщица пришла в себя и молвила: «А что, разве у нас сегодня снова Кашпировский?». Просто в прошлый раз в такое же трансовое состояние вводил ее именно сей персонаж…

— Много ли сейчас чудес?

— Меня это даже пугает — так их много. Обилие чудес и в православной церкви, и за ее пределами — мне кажется, в этом есть что-то тревожное. В народе говорят, что во множестве чудеса являются накануне войны или других серьезных испытаний, чтобы таким путем укрепить веру в людях.

— А что касается более осязаемых церковных чудес: мироточения икон, их самообновления — у вас нет подозрения, что часть их инспирирована отнюдь не божественной силой?

— Таких подозрений у меня совершенно нет. Разве что имеет место инспирация не человеком, а некой духовно противоположной силой — то, что на языке православия называется «прелестью», таким магическим очарованием. В ряде случаев такое можно подозревать. Но в любом случае бесовские проделки — это не человеческие подделки.

— Экзорцизм — это вынужденная духовная мера или бизнес?

— Я не думаю, что это бизнес. Экзорцизм — это радостная реальность: Бог и вера могут исцелять. Нужда в экзорцизме — это горькая реальность., Но мода на экзорцизм — это духовная болезнь. Я человек традиции. Я читаю в житиях святых, что святым древности огромного труда стоило одного человека исцелить от одержимости. А когда я вижу, что на отчитку привозят целыми автобусами, то недоверчиво говорю про себя: или наши монахи превзошли Сергия Радонежского или бесы нынче сговорчивее стали.

— Эта демоническая сила может проявлять себя в стенах храма?

— Даже в стенах храма.

— Значит чудо изгнания бесов всамделешнее?

— Сейчас много чудес, связанных с негативом. Отрицательная духовная сила проявляет себя очень ярко, и только у Церкви оказывается средство, чтобы ей противостоять. Скажем, в Магадане религиозное пробуждение началось с того, что в одной квартире обнаружился мощный полтергейст. Вещи буквально летали по комнатам, причем по кривым траекториям, самовозгорались. Ни милиция, ни экстрасенсы ничего поделать не могли, и только, когда приходили православные священники, вся эта катавасия[52] прекращалась. Борьба за квартиру шла около полугода, все это широко освещалось в местной прессе, и в итоге эта история произвела на город большое впечатление.

Впрочем, я, кажется, уже опоздал рассказать один профессиональный анекдот. Представьте: православный миссионер выступает перед университетской аудиторией. И по ходу своего повествования он доходит до той минуты, когда он должен употребить неприличное слово. Он должен беса упомянуть. Поскольку этот миссионер не впервые общается с образованной публикой, он прекрасно понимает, какова будет реакция зала. Ведь наша постсоветская интеллигенция еще слова Бог правильно выговорить не может. Ей чего-нибудь попроще надо: «космическая энергия», «биоэнергоинформационное поле Вселенной» и т. п.[53] А если им еще про беса что-то ввернуть, то тут такой хай поднимется! «Мы-то думали Вы интеллигентный человек! А Вы на самом деле обычный мракобес, реакционер! Про бесов всерьез говорите! Да это же средневековье, инквизиция, охота на ведьм!» И т.д и т.п. Предвидя это, миссионер решает высказать свою мысль на жаргоне интеллигентной аудитории. И говорит: «В эту минуту к человеку обращается мировое трансцендентально-ноуменальное тоталитарно-персонализированное космическое зло…». Тут бес высовывается из под кафедры и спрашивает: «Как, как ты меня назвал?».

• Предыдущая
• 16/49
• Следующая