Нападение - Курков Андрей Юрьевич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/8
• Следующая

— Живо сюда! — выпалил он скороговоркой.

Я прижался к земле рядом с комиссаром. Было тихо, только ветки потрескивали на ветру.

— Никого же нет? — прошептал я.

— Никого?! — он ехидно скривил губы.

Я напряг слух. С левой стороны действительно надвигался какой-то невнятный шум. Потом раздалось ржание коней.

Где-то недалеко запели песню. Несколько зычных глоток. Пели они не под шаг.

— Казаки! — шепнул комиссар.

…Из-за лесу блещут копия мечей.

Это сотня казаков-лихачей.

Э-ге-гей! Жги! Коли! Руби!

Это сотня казаков-лихачей.

Комиссар ловил языком травинку, щекотавшую ему нос. Он смотрел на нее с такой ненавистью, словно в этой травинке видел всех своих прошлых и будущих врагов. А казаки задиристо продолжали.

…Впереди наш командир удалой,

Он скомандывал «Робя-аты, все за мной!»

Э-ге-гей эгей! Жги! Коли! Руби!

Он скомандывал «Робя-аты, все за мной!»

Комиссару наконец удалось поймать ртом травинку. Он подтянул ее языком к зубам, потом прикусил ее и чуть-чуть приподнял голову. Травинка натянулась как струна, но не отрывалась. Тогда он еще выше приподнял голову. По травинке на землю сбежала капелька крови. Ижев дотронулся пальцем до рта. Палец был в крови. Травинка резанула нижнюю губу по самой середке. Комиссар чертыхнулся, сплюнул кровью. Отпущенная травинка, обмякшая и вялая, легла на землю. А песня еще продолжалась, но теперь она не приближалась, а уже отдалялась от того места, где мы прятались.

…Ня баимься мы ня пуль и ня снаряд,

Разобьем мы весь буден-ноский отряд!

Э-ге-гей эгей! Жги! Коли! Руби!

Разобьем мы весь буден-ноский отряд!

Песня затихла. Казаки пересекли наш путь где-то метрах в пятидесяти от нас, но из-за густого кустарника и деревьев мы их не увидели. Только конское ржание, песня и топот копыт.

— У, гады! — прохрипел комиссар, сжимая наган. — Будь они поближе, попели бы у меня на том свете! Штук пять бы уложил, а там уже и погибать не жаль!

— Бессмысленно, — сказал я негромко. — Мы правильно сделали. Лучше сейчас их отпустить, а потом, когда нас будет больше, разбить их наголову.

— Потом?! — Ижев посмотрел на меня с недоверием. — Откуда тебе знать, что потом будет? А если они поскакали, чтобы село сжечь или расправу произвести?!

Я промолчал.

— Сам-то с орденом. Стало быть не трус, а такое говоришь! — сказал он уже мягче. — Ну, вставай. Пойдем. Далеко они уже.

Мы снова вышли на тропинку и продолжили свой путь.

Застава встретила нас неласково. Окна разбиты, на полу разломанные кровати, доски. Ощущение такое, будто черносотенцы погром учинили.

Солдаты играли в шахматы. Седой капитан просматривал карты военных действий.

Комиссар, ступая по битым стеклам, подошел к капитану и представился.

Капитан кивнул, не отрывая взгляда от карт.

— Казаки? — Ижев рассматривал последствия погрома.

Капитан пожал плечами.

— Нас здесь не было, — ответил он, не глядя на комиссара. — Уходили на ученья.

— А что ж они в бирюльки играются! К бою готовиться надо! возмутился Ижев. — А если снова атака будет?!

— По распорядку дня сейчас личное время и никакой атаки быть не может, — холодно произнес наш командир.

— Да вас под суд надо, под трибунал! Или даже без суда и следствия по законам военного времени! — голос комиссара сорвался на хрип. — Сначала войну выиграть надо, а потом уже в эти буржуйские игры играться!

Капитан отложил карты и хмуро уставился на Ижева.

— Война, товарищ комиссар, — он четко выговаривал каждую букву, — это не временное явление, а перманентное состояние.

— Я знаю это слово, — Ижев почему-то улыбнулся. — А что же, русско-японская, русско-турецкая? Все еще продолжаются?

— Прошло время отдельных войн. Давно прошло.

— Вы — враг народа!

— Не бросайтесь такими высокими, но устаревшими словами. Я выполняю свой долг, подчиняясь установленному порядку и исходя из боевой обстановки.

В комнату вбежал солдат.

— Товарищ капитан! Разрешите доложить! В нашу сторону движется неприятель. От просеки.

Капитан взял со стола бинокль и жестом пригласил комиссара следовать за ним. Они забрались на крышу заставы. Вместе с ними поднялся и солдат, доложивший о приближении неприятеля.

— Забавно! — сказал капитан, не отрываясь от бинокля. — Такого я еще не видел.

— Что там? — нетерпеливо спросил комиссар.

Капитан передал ему бинокль.

— Генералы?! — вырвалось у Ижева.

В сторону заставы стройными рядами в походной колонне шагали генералы.

— Форма какая-то незнакомая! — констатировал Ижев. — Может, интервенты?!

— Вы лучше посмотрите, кто их в атаку ведет!

— Не может быть! Ефрейтор?!

— Да, ефрейтор, судя по погонам. Красиво шагают.

— Надо готовиться к бою! — требовательно произнес комиссар.

— Зачем?! Они же не вооружены. Только ефрейтор с пистолетом.

— Что же вы собираетесь делать?! — удивленно воскликнул Ижев.

— Пресечем атаку.

— Как?

— Сбегай за снайперской винтовкой и живо сюда! — капитан приказал солдату.

Солдат быстро исполнил приказание.

— Целься в ефрейтора!

Капитан поднес бинокль к глазам.

— Стреляй!

Винтовка дернулась, словно хотела вырваться из рук солдата.

— Молодец! Будешь награжден!

Генералы остановились в нерешительности. Несколько человек из первой шеренги подошли к лежащему ефрейтору, посовещались. Один из них поднял с земли пистолет и, обернувшись к остальным генералам, что-то сказал. По рядам пробежало то ли волнение, то ли возмущение. Шеренги нарушились. Генералы развернулись и уже сами по себе, гурьбой зашагали назад.

— Вот вам и вся атака! — усмехнулся капитан.

— Здесь что-то не так, — комиссар насупился, глянув в сторону просеки. — Они наверняка вернуться. Это маневр.

— Может быть, и вернутся, — спокойно сказал капитан. — А пока можем спуститься на землю и выпить чайку.

В комнате по-прежнему играли в шахматы. Я внимательно наблюдал за партией. Честно говоря, игра шла вяло и неинтересно. Никаких неожиданностей. Сплошные Е-2 — Е-4.

— Что это за карты?! — спросил Ижев, присаживаясь за стол. — О, у вас такие данные?! Отлично работает разведка!

— Нам разведка не нужна, — бросил капитан.

Ижев непонимающе посмотрел на него.

— А мне кажется, что вы знали об этой атаке заранее! — выражение лица комиссара мгновенно изменилось, он с хитрецой улыбнулся.

— Сегодня не должно было быть атаки, — вздохнул капитан.

Снова вбежал солдат, дежуривший на крыше.

— Товарищ капитан! Они снова идут!

— А я говорил, — Ижев довольно усмехнулся.

— За мной! — приказал мне командир, поднимаясь из-за стола.

Вчетвером мы залезли на крышу. Капитан внимательно смотрел в бинокль, комиссар нетерпеливо ерзал рядом с ним, а снайпер протирал прицел.

— То же самое, только без ефрейтора, — сказал капитан.

Ижев выхватил бинокль и жадно, словно флягу ко рту, поднес его к глазам.

— Сколько генералов сами идут к нам в руки! — его голос задрожал от азарта.

— И что же вы с ними будете делать? — полюбопытствовал капитан.

— Надо применить боевую хитрость, подпустить их поближе и всех до одного, гадов!

— Какую хитрость?

— Мы вывесим белый флаг, — комиссар опустил руку с биноклем. — Они подойдут сюда, решив, что мы сдаемся. И тут их из пулемета…

— Но это же не честно! — капитан скривил губы. — Белый флаг?

— Они нас тоже так обманывали! — в глазах комиссара застыла жестокость.

— А может быть, вы и правы. Солдат, спустись вниз, нацепи наволочку на какой-нибудь шест и назад!

Снайпер, оставив винтовку, побежал исполнять приказ. Через пару минут он уже размахивал импровизированным белым флагом. Капитан и комиссар по очереди смотрели в бинокль, негромко переговариваясь.

— Отставить! — вдруг резко выкрикнул капитан.

Снайпер, испуганно обернувшись, опустил шест с наволочкой.

• Предыдущая
• 6/8
• Следующая