Кухня - Курочкин Максим - Страница 12

• Предыдущая
• 12/18
• Следующая

Повар Г.Ц. Трам пам пам пам пам пам пам. По домам!

Общий вздох облегчения. Все начинают говорить одновременно и возбужденно. Кто-то смотрит на часы – прикидывает, успеет ли к футболу, кто-то ищет запропастившуюся сумочку. Снимая на ходу поварские одежды, люди кухни направляются оживленной группой в подсобное помещение-раздевалку. Прощаются на ходу с остающимися. Остаются: Гюнтер, Хаген, Татьяна Рудольфовна, Кримхильда, Ленивец.

Гюнтер. Посмотри на них, Хаген. Минуту назад у них не было других забот, кроме несчастной Кримхильды. Они волновались за дурочку, они ей сочувствовали. А стоило отпустить поводок – никто о ней и не вспомнил. Ну разве не истинно человеческое поведение?

Возвращается Мама Валя.

Мама Валя (Кримхильде). Пойдем, дочка.

Гюнтер. Вот мне урок. Видишь Хаген – бичевать людские пороки, это не мое дело.

Кримхильда (Гюнтеру). Король, верни мне короля.

Гюнтер. Если бы я был помоложе, решил бы, что ее слова означают «Стань моим мужем, король, взамен короля, которого у меня отняла безжалостная судьба». О, как бы я обрадовался таким словам – тявкал бы, как щенок: «Да, да, да, Кримхильда – получай мужа (меня, то есть) – держи, вот он я, весь твой – с потрохами; старую жену к черту, королевскую честь к черту, Бургундию… к чертям собачьим! Получай мужа!

Но я уже так давно бреюсь, Кримхильда, что разучился ждать яблок от березы. Я прекрасно знаю, что именно ты у меня спросила. Я даже знаю, что ты мне ответишь, когда я скажу: «Я не могу вернуть мужа, которого отняло у тебя небо». Ты ответишь: «Если ты не можешь…»

Кримхильда. Если ты не можешь вернуть мне мужа, отнятого тобою, дай мне хотя бы голову его убийцы.

Гюнтер. И ты знаешь, как я отвечу на это.

Кримхильда. Ты ответишь – «нет!»

Гюнтер. Я отвечу «нет». Ты не получишь голову моего верного человека. И это мое слово прочнее моей жизни, Кримхильда.

Кримхильда. Что же делать беспомощной вдове?

Гюнтер приближается вплотную к женщине.

Гюнтер. Кримхильда, ты мне, как сестра. Разве ты допускаешь, что твой брат не подумал о тебе? Я добуду тебе нового мужа – лучше прежнего.

Кримхильда.

Разве есть светильник светлее солнца?

Разве сокол не Цезарь царящих в небе?

Разве есть река полноводней Рейна?

Кто заменит Кримхильде любимого мужа?

Гюнтер. И Рейн наш, признаемся честно, не самая большая кружка, и Солнце наше – фонарь на отшибе… Будет тебе, сестра, муж могущественнее Зигфрида.

Кримхильда.

Сквозь слезы я готова улыбнуться

Тому, как сам ты веришь в свой обман.

Ты так похож на крошку-побирушку,

Нашедшего оброненный медяк

И мнящего, что равным Соломону

Он сделался отныне…

Пить вино богов,

Красавиц табуны пасти лениво,

Дрожать от пресыщенья всех желаний

И Зевсу по носу давать щелчки

Уже готов бедняк скоробогатый.

Но вся цена его мечтам – медяк.

Гюнтер.

Есть имя, что дороже медяка,

Всех медяков…

И стаи Соломонов!

Есть имя – божий бич!

В зал начинают залетать горящие стрелы. Сперва редкие, вскоре они начинают падать сплошным потоком.

Когда услышат горы-великанши,

Кто может стать твоим вторым супругом,

То ревности охватит их пожар

И снеговые волосы красавиц

Растопятся в завистливом огне,

И шумным всесметающим потоком

В долины сладких пастбищ упадут.

Такое имя – молния земли,

Что в небеса смущенные стремится

И сеет в душах там живущих страх…

А имя это грозное – Аттила!

Кримхильда.

Зачем, безумная, я слушать стала?

Большое имя! Жирный старый хряк!

Коварный гунн – властитель стран восточных!

Он смог бы, как никто,

Помочь Кримхильде

За дорогого мужа отомстить.

Гюнтеру.

Прочь, змей, дай время все обдумать.

Пока Кримхильда думает, Гюнтер приближается к Ленивцу.

Гюнтер. Я пообещал ей Аттилу в мужья – я не могу отступаться от своего слова. Проси, что хочешь – деньги, славу, луну с неба – все будет. Сыграй Аттилу.

Ленивец. Я не могу играть Аттилу.

Гюнтер. Ты же уже согласился?

Ленивец. Я согласился жениться на ней, а изображать Аттилу я не стану.

Гюнтер. У тебя получится. Дурочка всему поверит.

Ленивец. Я не могу играть Аттилу.

Гюнтер. Да почему же?

Ленивец. Потому, что я и есть Аттила.

Возвращаются испуганные люди кухни. Несут Медянкину младшую.

Кримхильда. Что с ней?

Медянкина младшая (бредит).

Что с вами, нибелунги?

Ваш замок съеден полчищами крыс,

Ваш голос естества червями сточен,

На головах у вас стоит урод

И ваши брови гнева, как пшеницу,

Серпом алмазным режет.

Что с вами, нибелунги?

Где нерасчетливая ярость оскорбленных?

Где крики ваших ран?

Где смелые глаза?

Кто выбрал грызуна в цари природы?

Кримхильда.

Нет горя, если счастье позабыто.

Убит герой – что о герое плакать?

Убит давно, не нами и не здесь,

А жить ведь надо.

Медянкина младшая.

Жить надо, надо жить -

Жевать, жениться, опять жевать…

И ты звалась Кримхильдой?

Лишь час тому, в своем наряде бедном,

Росла ты, как редчайший черный жемчуг,

Укрытая от бурь и искушений

Обманчивою внешностью моллюска.

И все сословия страны подводной -

От бледного полуживого краба

До исполина хищного – кита…

Акулы, змеи, бронзовые скаты,

Жестокие уроды черепахи -

Все правили тобою, королева!

Всем ты была безмолвною рабой.

И зримый жребий был печален твой…

Но черная звезда в тебе горела!

И свет ее беспомощных лучей,

Невидимый для тварей хладнокровных,

Слепил глаза Надмирному Судье.

Тому, кто знает, что ни горы мяса,

Ни лес костей, ни ворвани моря,

(Которые у нас китом зовутся)

Песчинки жемчуга произвести не в силах!

О, жребий истинный высок твой был, жена!

Но говоришь: «Забудьте о герое!»

Глотай назад дитя безумных мыслей!

Замкни в себе лицо его и руки

И тело из трусливых слов.

Забыт герой! – и жемчуг превратился

В обычный камень – порожденье слизи,

Болезнь нутра, помеху жизни…

Забудь героя! – и ряды рубинов,

Нашитые на вороте твоем,

Как при сигнале к отступленью дрогнут,

Смутятся сердцем и покинут строй.

Герой забыт! – ты перезрелый колос,

Лишенный ветром драгоценных зерен.

Герой забыт! – ты лампа без огня,

Сверкающая падаль королевы.

Татьяна Рудольфовна. Когда я выйду отсюда, я не поеду к любовнику. Я поеду в салон. Мне сделают маникюр. Мне сделают педикюр. Мне наложат на лицо маску. Потом я вернусь домой и буду лежать в ванне. Потом я выкурю сигарету. Потом – еще одну сигарету. А потом я буду смотреть телевизор. И только после этого я поеду к любовнику.

Плотный. А ведь, собственно, ничего не случилось. Главное – не поддаваться панике. Случилось несчастье – что тут поделаешь. Не поддаваться панике. Сейчас, сейчас, сейчас… (Кримхильде, придумав.) Вот вы сейчас позвоните туда, куда вы звонили – отмените вызов. И все будет хорошо. Мы учтем ваши чувства к покойному, халатность, как говорится, будет наказана. Вы вообще счастливая – ваше несчастье произошло на глазах у, так сказать, профессионального свидетеля – члена коллегии… адвокатов… Радуйтесь!

• Предыдущая
• 12/18
• Следующая