Камбер-еретик - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 66
- Предыдущая
- 66/118
- Следующая
Лихорадочная деятельность захлестнула и Джебедию, переезжавшего от одного михайлинского храма к другому и руководившего приготовлениями к переходу в подполье. И его помощник из расы людей Креван Эллин оценил наконец ситуацию и по-настоящему испугался очевидных признаков беды. Разбросанный по всему Гвиннеду Орден не решался на открытое противодействие, даже в деринийской его части подозрения только зрели. Когда в начале года гвиннедская армия была очищена от михайлинцев, была надежда, что анти-михайлинское движение понемногу спадет, однако к августу стало ясно, что их надежды были напрасны. По надуманным причинам были арестованы и упрятаны за решетку несколько михайлинских рыцарей и воинов обеих рас. Действия других членов Ордена в защиту пленников могли еще больше распалить регентов.
Учитывая это, вывод михайлинцев из Гвиннеда нужно было провести еще более искусно, чем во времена правления Имре.
Военный лагерь в Аргоде, например, нельзя было закрыть, не вызвав подозрений, однако число его обитателей резко сократилось; оставшиеся братья и рыцари готовились к военному отпору в случае атаки. В стенах Кьюэлтейна, единственного равного Аргоду по мощи, осталось чисто символическое количество братьев и рыцарей, все их усилия шли на то, чтобы число михайлинцев казалось больше.
Многих рыцарей Джебедия отослал в крепости Ордена за пределами Гвиннеда — в Брустракию в Арьеноле, в храм святого Элдрона в Торенте и в пустыню Джелларду, там были корни Ордена.
Даже братьев-наставников отозвали и отправили в безопасные места, Лето близилось к концу. В немногих школах, где наставниками еще оставались михайлинцы, произошли новые назначения братьев и священников других Орденов, исключительно людей. Джеффрай, епископы Келлен и Ниеллан Трэй организовали быстрое перемещение братьев, а Дескантор умудрился еще и «потерять» записи нескольких маленьких, но стратегически выгодно расположенных баз, которые в случае нужды станут очагами сопротивления.
Сам же Камбер всё лето провел в Грекоте. Джорем продолжал споры с отцом Вилловином, пока Камбер, Эмрис и Кверон выясняли вместе с Райсом, как его талант можно передать другим Целителям. На практике никак не удавалось выявить механику этой способности, чтобы научиться ей. Несмотря на то, что Эмрис и Кверон были самыми опытными Целителями из знакомых Райсу, они были бессильны стать ему поддержкой.
Не оставался без внимания и Реван. Его достаточно сложное положение у виллимитов заставляло поторапливаться с приведением плана в действие. Ни один член Камберианского совета не видел Ревана и не говорил с ним с тех пор, как он перебрался из Шиила, было известно лишь приблизительное его местонахождение. Все надеялись, что его не раскрыли, они услышали бы об этом, но никто не знал наверняка.
Ко всему прочему они понемногу утверждались в мысли, что для исполнения плана Райса он сам должен взяться за дело. Возможно, никогда не удастся найти Целителя, которого можно обучить этой необъяснимой способности, поэтому Райсу пора включаться в работу с Реваном.
И вот в жаркий августовский полдень Райс и Ивейн отправились в лагерь виллимитов на холмах над Валоретом. Приблизившись к границам владений отшельников, они присмирели и испуганно озирались по сторонам — ни дать ни взять парочка крестьян, пришедших увидеть святого отшельника. Это было рискованной затеей, потому что великомученик Виллим пал жертвой волшебства Дерини, и его последователи уверовали, что Дерини есть семя дьявола и заслуживают самой страшной участи, если не отрекутся от своего колдовского наследия.
Было известно, что в общине живут раскаявшимися грешниками несколько Дерини и что они считывают мысли, проверяя каждого подозрительного. Поведение Райса и Ивейн не должно было ничем возбуждать подозрений.
— Прошу меня простить, добрый господин, — промямлил Райс, приподнимая шляпу, когда они приблизились к первому встречному. — Не подскажете ли мне, как найти святого отшельника, который, по слухам, живет в этих холмах?
Видавший виды худой виллимит оценивающе оглядел неприметную парочку, отметив их рваную одежду и уже заметную беременность женщины, расслабился немного и удостоил их натянутой улыбки и легкого поклона, благонравно сложив руки.
— Ты сказал, святого отшельника? Хорошо. — В его голосе слышался говор Муринского нагорья. — Скажи поточнее. Среди нас живут несколько святых людей, и все они поклялись бороться со злом безбожных Дерини, да будут они прокляты!
— О да, — пробормотал Райс, серьезно кивая и выражая свое согласие жестом. — Тот, кого мы ищем, по слухам, молодой человек. Он хромает при ходьбе точь-в-точь, как юный наследник. Говорят, что раньше он был слугой в доме Дерини, а потом убежал. Говорят, что у него бывают… видения… и что Господь покровительствует ему, а еще, что его прикосновение приносит удачу.
Виллимит многозначительно кивнул.
— О, это наверняка брат Реван. Говорят, его бывший хозяин убил его возлюбленную (а ведь его хозяин был Целителем!), после этого молодой человек стал немного странным. — Голос виллимита приобрел оттенок благоговейного трепета. — Но рука Господа коснулась его! Так говорят все. Он разговаривает с большим камнем на вершине горы, и камень рассказывает ему, что он должен донести людям. Он говорит, что Дерини ждет страшная судьба, что многие погибнут, а спасутся только те, кто отречется от своего зла. Он говорит, что Господь откроет, как можно освободить тех Дерини, которые приблизятся к трону Всевышнего со смиренными и очищенными сердцами!
Ивейн, притворившись, что с восхищением ловит каждое слово виллимита (что, впрочем, и делала), не преминула оглядеть окрестности в поисках возможной опасности. С напускной святостью на лице она принялась теребить его рукав.
— Хвала Господу, если это действительно так! Говорят, что он может даже отпустить грех тем, кого насильно заставили служить Дерини, что одно его прикосновение очищает!
— О да, это святой человек, — ответил виллимит, немного удивленный ее горячностью. — Он действительно дает благословение.
— Вы отведете нас к нему? — умоляла Ивейн. — Пожалуйста, добрый господин. Вы не знаете, какая тяжесть лежала на наших плечах все эти годы, что мы вынуждены были жить в деревне деринийского лорда. А теперь мы… мы задумали убежать! Но ради моего неродившегося ребенка я хочу, чтобы перед побегом мы были очищены от скверны. Я знаю, этот святой человек смоет пятно позора!
Райс смущенно откашлялся.
— Моя жена… она слишком волнуется в своем положении, — произнес он, отрывая пальцы Ивейн от рукава виллимита и виновато кланяясь. — Но если бы вы были так добры, нам бы очень хотелось получить благословение брата Ревана. Пожалуйста, ради моей жены…
Своим разговором им удалось привлечь к себе внимание еще нескольких мужчин и женщин из виллимитской общины. Одна из них, женщина со стрижеными волосами и морщинистым лицом, почти наверняка была Дерини, однако она не пыталась проникнуть в их сознание.
Чтобы еще больше обезопасить себя, Райс проник в мозг Ивейн и сдвинул рычажок, блокировав все, кроме того, что могла знать женщина-крестьянка, роль которой она играла.
Держа ее под руку, Райс почувствовал, что Ивейн вздрогнула, затем он углубил свое сознание на несколько уровней, чтобы мысли виллимитки не коснулись его защит. Когда встретивший их мужчина вел их через лагерь, остальные, включая и женщину-Дерини, маленькой процессией следовали позади.
Они пересекли поселение виллимитов с пестрыми шатрами и навесами и стали подниматься в гору мимо пожелтевших и высохших кустов навстречу ветру, который дул все сильнее. Они достигли маленького плато на полпути к вершине. Ветер освежал их потные лица и приносил запах немытых тел и давно не стиранной одежды. На противоположном краю плато, у входа в небольшую пещеру, стоял почти неузнаваемый Реван, а рядом полукругом расположилась дюжина мужчин и женщин.
Он был одет в длинную, до лодыжек, домотканую ризу, поношенную и с множеством заплат, однако, значительно более чистую, чем одеяния тех, кто собрался вокруг; на локте левой руки Ревана было намотано нечто, похожее на кору оливкового дерева. Со времени их последней встречи его волосы отросли на несколько дюймов, а выросшая с той поры борода казалась почти русой в ярком солнечном свете. С первого взгляда они поняли, что Реван проповедует. По мере приближения стали доноситься слова.
- Предыдущая
- 66/118
- Следующая
