Камбер-еретик - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 77

• Предыдущая
• 77/118
• Следующая

— О, Господи, — прошептал Джорем. — И Ориэль сдвинул этот смертельный рычаг, зная о нем? Он намеренно убил человека?

— Не совсем. Тавис сначала нашел его и предупредил регентов, что случится. Он же назвал регентам имена убитых и захваченных нападавших, кроме того, который сбежал, а потом они привели Ориэля проверить Тависа. К чести Ориэля, он делал это не по собственной воле.

Пока Джеффрай излагал детали, Камбер заставил свое сознание отгородиться от того, что рассказывал архиепископ, положил палец на левый верхний кубик квадрата, выставляя его.

Prime.

Он произнес это про себя, но в тот же момент кубик осветился изнутри и засверкал холодным белым светом.

Seconde.

Правый верхний кубик замерцал, как и первый.

Tierce.

То же самое стало с кубиком, лежавшим под первым.

Quarte.

Приведение в действие последнего кубика сделало из четырех отделенных квадрат, мягко сверкавший холодным белым светом, который был еще белее мрамора под квадратом.

На мгновение Камбер остановился, чтобы сдвинуться на другой конец баланса, от белого к черному, затем коснулся черного кубика, лежавшего рядом с Prime. Голос Джеффрая доносился до Камбера едва слышным жужжанием, когда он назвал имя первого черного кубика:

Quinte.

И в кубике вспыхнула жизнь, загоревшись темным, черно-синим матовым огнем, а Камбер перешел к следующему.

Sixte.

Огонь переметнулся от первого черного кубика через его палец к только что названному, а потом к двум оставшимся.

Septime. Octave.

Когда загорелся последний кубик, Камбер глубоко вздохнул и позволил себе вернуться к речам Джеффрая.

— Когда Ориэль обнаружил точку смерти, он почти прервал контакт, — говорил Джеффрай. — Он сказал им, что случится, если он слишком сильно нажмет. Но они заставили его продолжать, угрожая безопасности его семьи. Я не знаю, возможно, он думал, что проскользнет мимо, но не сумел. Того мужчину звали Дензиль Кармайкл. По-моему, я знал его деда. Однако его смерть по крайней мере была самой легкой.

— А что случилось с остальными? — спросила Ивейн, как будто завороженная страхом.

— Троих оставшихся пленников казнили во дворе замка как изменников и убийц.

— Колесованы и четвертованы? — пробормотал Грегори с видом знатока.

— Да, а перед этим повешены, но не до смерти, — прошептал Джеффрай. — Перед казнью регенты даже не позволили им встретиться со священником. Бедные Алрой и Джаван…

Покачав головой, Камбер снова поднял защиты и отгородился от Джеффрая, мгновенно восстановил баланс между белым и черным и положил два пальца на Prime и Quinte.

Prime et Quinte inversus. Он поменял кубики местами.

Quarte et Octave inversus. — Снова перемена позиций, и он положил пальцы на Septime и Prime.

Prime et Septime inversus.

Sixte et Quarte inversus. — И вновь соединились слова и действия.

Теперь кубики образовывали косой крест святого Андрея, одна диагональ мерцала на белом фоне мрамора. Камбер вновь вернулся к остальным, их слова застучали в его сознании, заставляя вздрагивать.

— …Ужасное зрелище для детских глаз, — говорила Ивейн, положив руку на живот. — Матерь Божья, неужели это кровавое правление будет длиться вечно?

— Боюсь, пока регенты у власти, дела пойдут только хуже, — ответил Джеффрай. — Их жажда мести неутолима. Они уже объявили вне закона всех родственников нападавших. Ансель, твой смертный приговор я видел собственными глазами.

— Значит, они считают моего брата одним из изменников! — горько произнес Ансель.

— Вот именно, хотя Тавис и Ориэль доказывали обратное. Но, разумеется, они оба Дерини и поэтому тоже под подозрением.

— А что… что с телом Девина? — спросил Ансель, выдавливая из себя слова.

Джеффрай склонил голову.

— Регенты решили показать, что станет с изменниками и убийцами. Части… части их тел приказали разослать по главным городам Гвиннеда. А головы теперь выставлены на воротах Ремута для устрашения. То же самое они сделали с телами тех, кто был уже мертв, — закончил он.

— И с Девином тоже? — прошептал Ансель.

Джеффрай мог только кивнуть.

Стон сорвался с губ Ивейн, остальные покачали головами, а Джесс пытался скрыть выступившие слезы. Райс обнял жену и опустил глаза. Джорем еще крепче стиснул зубы, его глаза стали еще более холодными.

Камбер старался справиться с нахлынувшими чувствами, разум говорил ему, что участь тела Девина не играет никакой роли. Пытаясь скрыть слезы, он запрокинул голову и стал смотреть на высокий сводчатый потолок. Оставалось только не сопротивляться ужасу и благодарить Бога за то, что Девину не пришлось разделить мучений других, и молиться за покой всех умерших Дерини.

Наконец, снова взяв себя в руки, Камбер взглянул на конфигурацию кубиков, затем на Джеффрая, посылая молчаливый вопрос. Джеффрай не ответил, оставаясь в плену собственных переживаний, и Камбер решил сам выполнить работу. Намеренно громко вздохнув, он простер правую руку над фигурой. В конце концов ему удалось привлечь к себе внимание.

— Для некоторых из вас это будет новым делом, — сказал он твердо. — Ансель, Джесс, вы увидите несколько конфигураций второго уровня, которые мы решились испробовать, а также одну из совсем немногих, которые мы заставили работать. Похоже, их применение ограничено, мы еще изучаем его. За эти знания мы должны быть благодарны исследованиям Ивейн.

Камбер осторожно поднял кубик Septime и положил его на Quinte, черное на черное.

Quintus, — мысленно произнес он, на мгновение почувствовав, что его пальцы окутывает энергия, затем он положил Quarte на Seconde, белое на белое.

Sixtus.

— С первой волной энергии свивается вторая, — пояснил он, давая им возможность убедиться в этом самим.

Камбер поставил Prime на Tierce, Sixte на Octave, ощущая поддержку и растущее любопытство Анселя и Джесса.

Septimus. Octavus.

Он не знал, были ли важны сами слова (хотя подозревал, что нет), но он знал, что были важны волны энергии, скрытые за ними, и чувствовал, как они оплетаются вокруг его пальцев, когда его рука замирала над выстроенной фигурой. Эту фигуру Джорем, увидев ее впервые, назвал «колоннами храма». Это напоминало им всем обломки алтаря, найденного под храмом Грекоты.

Камбер положил правую руку на вершину фигуры. Левой рукой он знаком велел всем немного отодвинуться назад. Потом он смешал волны энергии.

И почувствовал, как они щекочут его кисть и руку до локтя, словно рука и магический ток составляют единое целое. Он начал медленно поднимать левую руку. Двинулась вверх и фигура… А вслед за ней оторвался от помоста и поплыл мраморный монолит. Все происходило беззвучно, только в движении камня чудился легкий шорох.

Притягиваемая четырьмя кубами (черными и белыми попеременно), каменная глыба продолжала подниматься, словно это был не мрамор, а легкое перышко. Камбер поднялся вместе с остальными, все еще наклоняясь над меньшим кубом, чьей энергией он сейчас управлял. Затем начала проявляться вторая позиция черных и белых кубиков, противоположная первой, и в конце концов открылась черная платформа того же размера, как mensa, на вершине. В четырех углах развернувшегося куба стояли колонны величиной с человеческую руку, после белой колонны следовала черная, затем опять белая, повторяя сочетание разрушенных колонн под Грекотой.

Когда черная масса приобрела ту же плотность, что и фигура, находившаяся на вершине, вся система стабилизировалась.

Едва слышно вздохнув, Камбер приблизил руку к грани меньшего куба и попытался согнуть пальцы, затем сгреб кубики и вернул их в мешочек.

— Когда закончим, это опустится под собственным весом, — веско произнес он. — Эти кубики нужны для того, чтобы поднимать что-нибудь. — Он вопросительно посмотрел на архиепископа. — Джеффрай?

• Предыдущая
• 77/118
• Следующая