Королевское правосудие - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 50
- Предыдущая
- 50/86
- Следующая
«Вы исходите из того, что Ител Меарский в здравом уме,» — сухо сказал Келсон, теребя пряжку своего доспеха, — «но вы, похоже, правы. Как далеко они находятся?»
«Примерно часах в двух езды, Сир. И я… мне показалось, хоть я и не присягну в этом… мне показалось, что ими командовал сам принц Ител!»
Келсон мгновенно обернулся к Моргану, лицо его превратилось в неподвижную маску, и только в глазах его светилась жизнь.
«Государь, я все понял,» — тихо сказал Морган.
По еле заметному кивку Келсона Морган подал лазутчику знак встать подальше между лошадьми, чтобы прикрыться от любопытных глаз, и снял перчатку.
«Думаю, что нам стоить повнимательнее разглядеть, что ты там увидел,»
— небрежно сказал он. — «Я не сомневаюсь в верности твоего донесения, но если там действительно Ител, то мы должны знать как можно больше подробностей.»
Но прежде чем Морган успел выполнить свою задумку, в его мозгу щелкнул, подобно хворосту под ногами в осеннем лесу, новый приказ Келсона:
Подумав, я хочу сам узнать, что он видел.
«Киркон, встань вот здесь, между нами,» — добавил Морган, разворачивая солдата лицом к Келсону, когда король снял свои кольчужные перчатки и засунул их за пояс.
Киркон не выказал и тени сопротивления, когда Морган, встав у него за спиной, крепко взял его за плечи, а Келсон подошел поближе. Все лазутчики знали, что всякий раз, когда они докладывали королю или его Защитнику, те могли считать их мысли, чтобы прояснить ситуацию, и большинство из них научилось не бояться и не возражать против считывания. Среди них все шире распространялось мнение, усиленно поддерживаемое Келсоном и Морганом, что для чтения мыслей необходимо, чтобы Дерини дотронулся обнаженной рукой до головы или шеи того, чьи мысли он хочет прочесть. На самом деле, было достаточно запястья, руки или любой другой части тела, и, при необходимости, Дерини могли считывать мысли через перчатки и прочую одежду, но Келсон посчитал, что если люди будут думать , что эта способность Дерини имеет свои пределы, это поможет избавиться от страха тем, кто регулярно сталкивался с ними.
Так что когда король, коснувшись висков лазутчика кончиками пальцев, посмотрел ему в глаза, тот не пошевелился, только несколько раз нервно моргнул.
«Киркон, вздохни поглубже,» — пробормотал Келсон.
Все кончилось еще до того, как лазутчик успел вздохнуть второй раз. Когда Келсон вышел из его разума и убрал руки от головы лазутчика, тот, почувствовав облегчение, только слегка покачнулся на ногах.
«Будут какие-нибудь распоряжения, Сир?» — спокойно спросил Морган, продолжая держать лазутчика за плечи.
Келсон резко отвернулся и, уперев покрытый броней локоть в седло своего коня, прижал кулак к зубам. Его лицо стало напоминать маску еще больше, чем прежде.
«Иди, Киркон. Благодарю тебя,» — тихо сказал он. Пока лазутчик не ушел, он не произнес больше ни слова.
«Аларик, мне нужны все свежие копейщики Найджела,» — тихо сказал он.
— «И Ваша тяжелая корвинская конница впридачу. Похоже, на этот раз он от нас не уйдет.»
«Ител?» — спросил Морган.
«Да,» — раздался тихий, суровый ответ; глаза Келсона стали ледяными.
— «Да, это Ител, и да поможет святой Камбер свершится святому возмездию!»
«Он мог отстать от основных сил не просто так,» — предостерег Морган.
— «Это может оказаться ловушкой…»
Келсон покачал головой. — «Нет, это не ловушка. Мы знаем , где находится остальная меарская армия. И мы знаем, что Сикард, где бы он ни был, слишком далеко от нас. Нет, Ител, наконец, совершил смертельную ошибку. И теперь он мой !»
«Хорошо, государь,» — еле слышно произнес Морган, у которого хватало ума не спорить с королем, когда тот был в подобном настроении. — «Позвать офицеров, чтобы Вы могли отдать им приказы?»
Келсон, мечтая о возмездии, обратил взгляд к холмистой равнине к югу от Ратаркина и коротко кивнул. Глаза его стали безжалостными.
Этим ранним июльским утром мечты о мести завладели не только королем, но и королевой, только вот Джеана, в отличие от своего сына, ощущала, что мстят ей, а не она. Она рано поднялась — вернее, рано покинула свои покои
— все равно она не спала всю ночь, не в силах избавиться от видения, которое мучало ее разум с прошлого полдня. Стоило ей закрыть глаза, как ей являлся обвиняющий образ Камбера Кулдского, слова которого кололи и мучили.
Джеана, Джеана, зачем ты гонишь меня?
Но она не поняла, что случилось, даже когда во второй половине дня высказала отцу Амбросу свое недовольство тем, что он прочитал не то, что следовало.
«Вы хотите сказать, что я прочитал не ту проповедь, Ваше Величество? Я не помню этого. Разве я читал не то же самое, что и во время заутрени?»
«Зачем Вы насмехаетесь надо мной, святой отец!»
«Насмехаюсь над Вами, миледи? Я не понимаю.»
Этот разговор происходил в базилике, перед Святым Причастием. Конечно же, он не посмел бы лгать ей в таком месте. Но по сравнению с тем, что произошло, ложь была бы благом. Он был явно потрясен предъявленным ею обвинением, и она с ужасом обнаружила, что применяет к нему свою способность Правдочтения.
«Вы хотите сказать, что не заметили этого?» — бросила она. — «Не лгите мне, святой отец! Вы что, думаете, я не могу различить ложь? Вас кто-то заставил сделать это?»
«Миледи, я не понимаю, что Вы хотите от меня услышать…»
«Зачем Вы так поступаете со мной? » — закричала она.
Он умоляюще воздел руки, в глазах мелькнула тревога, и она уже знала, что он ни при чем, но уже не могла остановиться. Не удовольствовавшись простым осознанием того, что он говорит правду, она схватила его за запястье и, впившись в него глазами, с такой силой ворвалась в его разум, что он тихо вскрикнул. Под ее бешеным напором он опустился на колени, ошеломленный и перепуганный, не в силах сопротивляться ее воле.
Еще несколько мгновений она держала его, заставляя в точности вспомнить все, что произошло перед тем как он прочел неправильный отрывок Святого Писания. Но сердце его не чувствовало никакой вины: он помнил, что открыл свою книгу там, где была закладка, и прочитал написанное, не заметив отличий от прочитанного им утром.
Боже, он действительно не заметил! Но если он сделал это не намеренно, то как это могло случиться? Что за посланник Провидения вмешался в происходящее?
Отпустив шатающегося Амброса, она всхлипнула, ибо наполнивший ее страхом результат был очевиден. Не обращая внимания на то, что молодой священник, дрожа, все еще переживает последствия ее вторжения, она, ничего не видя от слез, опустилась перед ним на колени и спрятала лицо в ладонях.
Это Камбер, еретик-Дерини, заставил ее сделать это. Зачем он преследовал ее? Разве не достаточно того, что он вторгся в ее молитвы и заполонил ее сны? Зачем, когда она пыталась избавиться от него, он искусил ее применить свою проклятую Богом силу здесь, перед ликом Господним?
А она поддалась искушению! Боже, как она презирает себя! Мало того, что она осмелилась применить свои способности, от которых она так долго отрекалась, так она воспользовалась ими, чтобы вторгнуться в разум другого человека и причинала ему боль.
И невинной жертвой ее стал священник! О, Матерь Божья и все святые, даже если отец Амброс простит ей это, то Господь — никогда!
«Боже на небесех, что это Вы такое сделали?» — прошептал Амброс, когда осмелилась виновато посмотреть на него.
Когда она освободила его, он еле смог двигаться. Удивленный и все еще перепуганный, он почти упал на ступеньку у подножья ограды алтаря и оперся на резной столбик. Его затуманенные болью синие глаза, казалось, обвиняли ее.
«Что Вы сделали?» — повторил он. — «У меня было ощущение, что Вы заглянули мне в самую душу…»
«О-от-тец мой, я н-не хотела причинить Вам боль,» — сумела вымолвить она сквозь слезы. — «Я так испугалась…»
«Но, дочь моя…»
Он пытался понять, но страх, продолжавший отражаться в его глазах, вызвал у нее приступ отчаяния.
- Предыдущая
- 50/86
- Следующая
