Королевское правосудие - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 7
- Предыдущая
- 7/86
- Следующая
«Коналлу без меня скучно не было,» — сказал он, отпуская тетиву, и замер, заметив, что стрела ударила точно в центр мишени. — «Коналл еще не научился проигрывать красиво.»
Не обращая внимания на взрыв аплодисментов и восхищенных вздохов со стороны наблюдающих за происходящим девушек, он опустил лук, взял от задумавшегося Дугала еще одну стрелу, наложил ее и тщательно прицелился.
«Понимаю,» — сказал Дугал, не выказывая даже нотки возмущения. — «Значит, посрамить Коналла было моей задачей.»
Келсон, будто во сне, поднял лук и стал снова натягивать тетиву, на этот раз закрыв глаза и слгка отвернувшись от мишени.
«По крайней мере, это было честным состязанием,» — негромко сказал он, выпуская вторую стрелу.
Держа глаза закрытыми, он, опустив лук, замер на время полета стрелы и взглянул на Дугала только услышав удар стрелы о мишень: обе стрелы попали практически в одну и ту же точку, их древки касались друг друга по всей длине. Девушки зааплодировали с еще большим восторгом, и Келсон, полуобернувшись в их сторону, кратко кивнул головой в знак признательности.
«Боюсь, я должен признаться в использовании того, что Коналл назвал бы „нечестным преимуществом“,» — сказал король, улыбаясь и подмигивая Дугалу.
— «То, что ты — Дерини, дает тебе некоторые премущества в обычной жизни.»
Он повернулся к Моргану.
«Кстати, Аларик, обратите внимание, что я не так уж нечувствителен к интересу со стороны девушек,» — сказал Келсон. — «Я просто поддерживаю дистанцию, соответствующую моему статусу, хотя, должен признаться, это имеет некоторое отношение к тем таинственным силам, которые Вы сами используете и благодаря которым Вы известны как черный колдун-Дерини. Кстати, не поэтому ли Вы носите черное?»
Как ни старался Морган вести себя чинно, он все же не смог удержаться от смеха — ведь пристрастие Моргана облачаться в черное было общеизвестно, и Моргану пришлось отказаться от него совсем недавно, причем по причинам, весьма схожих с теми, которые только что назвал Келсон. Теперь он одевал черное только из соображений практичности, или когда под рукой не оказывалось ничего более удобного, что, собственно, и произошло этим утром: прочная черная кожа поверх кольчуги для утренней прогулки. Так что замечание Келсона воспринималось как единственно достойный ответ на шутку Моргана.
«Может, Вам тоже стоит стрельнуть разок,» — предложил Келсон, внезапно понявший, что изумленный Дугал все еще ломает голову над тем, не использвал ли Келсон свои возможности Дерини. — «Покажите Дугалу как мы, Дерини, можем стрелять.»
«Ты хочешь сказать, что …»
Тут Дугал замолчал от удивления, потому что Морган просто взял лук и и небрежно наложил стрелу. Из-за того, что лук, которым пользовались юноши, был коротковат для него, он не мог натянуть тетиву как следует, но, тем не менее, его стрела попала точно в угол, образованный стрелами, выпущенными Келсоном, несмотря на то, что еще до того, как он успел прицелиться, он отвел взгляд в сторону. Не удостоив мишень даже краткого взгляда, он выпустил вторую стрелу, и теперь в мишени красовался правильный квадрат, образованный четырьмя древками.
«Черт побери !» — прошептал Дугал, когда с галереи раздались испуганно-восхищенные вздохи и робкие аплодисменты девушек.
Морган положил лук и, прежде чем направиться вместе с обоими юношами к мишени, удостоил восхищенную аудиторию изящного поклона, выражая свою признательность. Дугал тем временем изо всех сил старался сдержать свое изумление.
«Как Вы это сделали?» — прошептал он. — «Никто не может так стрелять! Вы пользовались магией, правда?»
Морган уклончиво пожал плечами.
«Это достаточно просто, когда знаешь как это делать,» — сказал он, стараясь придать своему голосу небрежность. — «К счастью, наши поклонницы не знают, насколько необычна такая стрельба. И, как мне думается, нам не стоит устраивать такие представления для них слишком часто. Сейчас они, по всей видимости, полагают, что Коналл и его младшие братья просто худшие стрелки, чем мы трое. Коналл, однако, может догадаться в чем дело, и будет вне себя от ярости.»
«Я бы сказал,» — пробормотал Дугал, — «что каждый раз, когда он не выходит победителем, он становится просто невыносим.»
Келсон первым подошел к мишени и стал вынимать стрелы, передавая их Моргану.
«А теперь ты знаешь еще одну причину, по которой я отказался от соревнования,» — сказал он. — «Это было бы нечестно. Когда можешь стрелять так, как стреляет Аларик или я, то появляется огромное искушение использовать то, чему ты научился. С другой стороны, твое умение обращаться с луком — настоящее, и оно станет еще лучше, когда ты научишься использовать свои магические силы..»
«Вы хотите сказать, что я тоже могу так?»
«Конечно. Но придется поучиться.»
Стоило им направиться обратно к линии стрельбы, как из дальней конюшни выскочили два гнедых жеребца, на которых сидели Коналл и его оруженосец, и, громыхая копытами по булыжнику, направились в их сторону. Оруженосец на скаку поприветствовал короля; Коналл же сделал вид, что не заметил никого из присутствующих. У поднятой решетки ворот замка им пришлось придержать коней, чтобы пропустить во двор отряд, вернувшийся с патрулирования, но, как только им удалось протиснуться мимо последниих всадников в клетчатых пледах, они тут же ускакали прочь.
«Смотрите, кто вернулся,» — сказал Морган, заметивших среди прибывших своего кузена Дункана.
Епископ Дункан МакЛейн, герцог Кассанский и граф Кирнийский, въезжая во двор вместе со своим отрядом, был мало похож на герцога и еще меньше — на епископа. На его серо-коричневой от пыли одежде выделялись лишь выцветшее перо на шапке и зелено-черно-белый плед на плечах. Заметив короля и стоявших рядом, он улыбнулся и, приветственно подняв руку, направился к королю, вместо того, чтобы направиться с отрядом в конюшни. Стоило только Дункану подъехать поближе, как Дугал, улыбаясь, схватил его горячащегося коня под уздцы и нашептывая что-то коню на ухо и умело касаясь его бархатистого носа, заставил его успокоиться.
«Доброе утро, Сир,» — с поклоном сказал Дункан Келсону, небрежно перебрасывая ногу и меч через высокую луку своего седла и пружинисто спрыгивая наземь. — «Привет, Дугал. Привет, Аларик. Что такое случилось с нашим юным Коналлом? Я было подумал, что за ним гонится целая стая чертей.»
«Разве что черти, вызывающие в людях ревность,» — фыркнул Келсон, подбочениваясь. — «Дугал полностью обошел его в стрельбе.»
«Неужели ? Неплохо, сын мой!»
В ответ все трое тоже улыбнулись, поскольку то был один из редких случаев, когда епископ Дункан МакЛейн мог публично сказать, что Дугал МакАрдри действительно приходится ему сыном. Дело в том, что до горести мимолетный брак Дункана с матерью Дугала, хоть и имел место задолго до посвящения Дункана в духовный сан, был крайне необычным — столь необычным, что теперь его существование можно было доказать лишь с помощью магии, а отец и сын, долгие годы знавшие друг друга как священника и королевского пажа, узнали о своем родстве буквально несколько месяцев назад. Несмотря на то, что, пожелай Дугал, Дункан в любой момент признал бы его своим сыном, в тайну по-прежнему были посвящены только они четверо да жена Моргана Риченда.
Но оба считали, что время для этого еще не настало. Публичное объявление Дугала сыном Дункана в настоящее время могло привести только к объявлению Дугала незаконнорожденным, что могло ослабить его права на главенство в клане МакАрдри и подорвать его права на графский титул, а заодно ослабить доверие к Дункану как священнику. Кроме того, могли возникнуть осложнения, связанные с наследованием Дунканом земель Кассана и Кирни, которые играли немаловажную роль в конфликте с Меарой, поскольку, если Дункан умрет, не оставив наследника — а чего еще вы можете ждать от епископа?! — то принц Ител получит некоторые основания заявить о своих правах на эти земли.
Менее очевидным, но, в конце концов, более опасным последствием могло стать объявление Дугала Дерини, ведь принадлежность Дункана к Дерини из слухов превратилась в общеизвестный факт. А из немногих Дерини, находившихся при дворе, именно Дугал был наименее подготовлен к таким обвинениям.
- Предыдущая
- 7/86
- Следующая
