Шахматная партия Дерини - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 6

• Предыдущая
• 6/54
• Следующая

Келсон попытался двинуться к ней, намереваясь все-таки уговорить, но Нигель приложил палец к губам, призывая к молчанию, и покачал головой. Пригласив Келсона следовать за собой, он пошел к двери. Они вышли медленными тяжелыми шагами, а приглушенные рыдания Дженаны еще долго звучали в ушах Келсона.

Келсон продолжал внимательно смотреть на огонь в камине.

— Значит, ты считаешь, что архиепископ нападет на меня?

— Может, попозже. Пока что они решили закрыть глаза на то, что ты тоже Дерини. Но если ты пренебрежешь интердиктом, они вспомнят об этом.

— Я могу уничтожить их! — прошептал Келсон. Его глаза сузились, кулаки сжались: он вспомнил о своем могуществе.

— Но ты этого не сделаешь, — сказал Дункан. — Потому что если ты используешь свое могущество против архиепископов, независимо от того, правы они или нет, то это будет последним доказательством того, что Дерини действительно хотят уничтожить церковь и установить новую диктатуру. Тебе любыми путями следует избегать прямой конфронтации.

— Значит, церковь загнала меня в тупик?

— Не церковь, мой принц.

— Пусть так. Люди, которые ей управляют. Разве это не одно и то же?

— Не совсем. — Дункан покачал головой. — Мы не с церковью боремся, хотя с первого взгляда может показаться, что именно с ней. Мы боремся с идеологией, основным постулатом которой является то, что то, что необычно — то грешно. Поэтому люди, родившиеся с экстраординарными талантами и могуществом, грешны от рождения, независимо от того, для каких целей они пользуются своей силой.

Мы боремся с идиотской точкой зрения, что человек ответственен за случайность своего рождения. И все это потому, что какие-то люди совершили ошибку более трехсот лет назад, назвав целую расу людей другим именем. И эта раса с тех пор проклята и страдает от несправедливости, одно поколение за другим.

Вот с чем мы боремся, Келсон. Корриган, Лорис, даже Венсит из Торента — все они просто пешки в большой игре, целью которой является доказать, что человек ценен тем, что с помощью своих способностей делает в жизни — добро или зло, независимо от того, кто он. Разве это имеет значение?

Келсон улыбнулся и опустил глаза.

— Ты говоришь совсем как Алярик. Или отец. Он часто говорил со мной так.

— Он бы гордился тобой, Келсон. Он был бы счастлив, если бы видел, каким ты стал. Если бы я имел сына… — Он посмотрел на Келсона, и их взгляды встретились. Затем Дункан ласково потрепал мальчика по плечу и подошел к столу.

— Мне пора, мой принц. Алярик и я постараемся держать тебя в курсе всех наших успехов и неудач. А ты во всем доверься Нигелю. Советуйся с ним. И не запугивай архиепископов, пока я и Алярик готовим почву.

— Не беспокойся, отец, — засмеялся Келсон. — Я не буду спешить. Я больше не боюсь.

— Да, постарайся удерживать свой темперамент Халданов, — увещевающе произнес Дункан. — Через неделю увидимся в Кулди, храни тебя Господь.

— И тебя тоже, отец, — прошептал Келсон, когда священник исчез за дверью.

Лорд Роберт Тендель монотонно читал счета арендаторов Лорда Алярика Моргана. Закончив абзац, он поднял глаза от документа и, нахмурившись, посмотрел на своего хозяина. Дюк смотрел через окно соляриума на пустынный луг внизу, мысли его были где-то далеко. Ноги покоились на низенькой скамеечке, обитой зеленым бархатом, а голова лежала на спинке высокого кресла. По выражению его лица было ясно, что он ничего не слышит.

Лорд Роберт осторожно кашлянул, но ответа не последовало. Он поджал губы и снова посмотрел на Дюка, затем поднял свиток, который читал, и сбросил его со стола. Звук от удара гулко разнесся по тесной комнате, и падение свитка вывело Дюка из состояния полной отрешенности: лорд Морган встрепенулся и попытался смущенной улыбкой оправдаться в том, что его застали за таким недостойным занятием, как сон днем.

— Ваша милость, вы же не слышали ни слова из того, что я читал, — с укором сказал Роберт.

Морган покачал головой и, лениво проведя по лицу рукой, улыбнулся.

— Прошу прощения, Роберт. Я просто задумался.

— Конечно.

Когда Роберт снова привел в порядок документы, Морган встал и потянулся. Он пригладил волосы, осмотрел комнату и снова сел.

— Хорошо, — он вздохнул, склонился к столу и постучал по документам согнутым пальцем. — Мы рассмотрели счета Доннореля, да? Кажется, они в полном порядке.

Роберт отодвинул на несколько дюймов свое кресло и опустил перо.

— Конечно, они в порядке, Алярик. Но мы должны были выполнить эту формальность. Ведь эти счета касаются части ваших владений — и довольно большой части, — которую вы скоро потеряете, так как она войдет в приданое леди Бронвин. И даже если вы с лордом Кевином думаете как-то договориться, то отец Кевина хочет, чтобы все было по закону.

— Но ведь не отец Кевина женится на моей сестре, — возразил Морган. Он искоса посмотрел на Роберта, а затем позволил себе улыбнуться. — Послушай, Робби, будь добрым парнем, дай мне отдохнуть остаток дня. Мы ведь знаем, что все счета и документы в полном порядке. И если ты не хочешь избавить меня от просмотра, то давай хотя бы отложим на завтра.

Роберт, как бы осуждая поведение Моргана, постарался придать своему лицу суровое выражение, но затем сдался и поднял руки вверх.

— Хорошо, ваша милость, — сказал он, собирая свитки. — Но как ваш секретарь, я должен указать, что до свадьбы осталось менее двух недель. И что у вас завтра приемный день, и что завтра прибудет посол из Хотра Орсаля, и что лорд Генри де Вера хочет знать, что вы намерены делать с этим Барином де Греем, и…

— Да, Роберт, завтра, — невинно сказал Морган и с трудом сдержал торжествующую улыбку. — Ну, а теперь я надеюсь, что ты меня извинишь, Роберт?

Роберт, как бы призывая Бога в свидетели, поднял глаза к небу, затем махнул рукой в жесте отчаяния. Морган вскочил, с шутливым почтением поклонился и выбежал из соляриума в большой холл. Роберт посмотрел ему вслед, вспомнив тощего вихрастого мальчика, который стал этим мужчиной — Дюком Аляриком — Дюком Корвином и — колдуном Дерини.

Роберт истово перекрестился при этой последней мысли, так как кровь Дерини в жилах Моргана была тем единственным, о чем он не хотел вспоминать, он, который служил семье Корвинов всю жизнь. Корвины всегда относились к нему хорошо. Его семья, лорды Тендели, были секретарями Корвинов уже в течение двухсот лет, со времени Реставрации этот пост передавался по наследству. И все эти годы Корвины, несмотря на то, что они были Дерини, правили честно и справедливо, и Роберт не имел к ним никаких претензий.

Конечно, временами ему приходилось считаться с капризами Моргана. Но это было лишь частью игры, в которую они играли: у Дюка наверняка есть серьезные причины настаивать на том, чтобы не заниматься сегодня разбором документов.

Роберт собрал бумаги и запер их в ящик у окна. В действительности, было совсем неплохо, что Дюк отменил работу еще до полудня: видимо Морган совершенно забыл о назначенном на сегодняшний вечер большом обеде. И если Роберт не отдаст необходимых распоряжений, то может случиться большой конфуз. Морган всегда старался уклоняться от выполнения формальных обязанностей, если, конечно, они не были абсолютно необходимы. А то, что на обеде будут присутствовать многие молодые дамы, страстно желающие стать следующей герцогиней Корвина, не улучшило бы настроения Моргана.

Тихонько насвистывая и потирая руки, Роберт направился к двери, через которую вышел Морган. Смотреть на Моргана, который будет вертеться под шпильками молодых леди сегодня вечером будет, очень интересно: Роберт едва мог дождаться вечера.

Выйдя из холла на улицу, Морган окинул взглядом двор. Вдали, у конюшен он увидел мальчика, бежавшего за огромным гнедым жеребцем. Этого жеребца Морган недавно приобрел у купцов из Хорта. Лошадь была великолепна. Каждый ее шаг равнялся трем или четырем шагам мальчика. Взглянув налево, Морган увидел своего помощника лорда Дерри, который горячо спорил с кузнецом Джеймсоном, очевидно, пытаясь согласовать вопрос о том, как же подковать жеребца.

• Предыдущая
• 6/54
• Следующая