Тень Камбера - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 75

• Предыдущая
• 75/118
• Следующая

Конал склонил голову.

— Наверное, лучше я останусь в одиночестве, отче, если вы не возражаете. Все это было.., нелегко.

— Конечно, ваше высочество.

Конал почувствовал дрожь возбуждения, услышав это обращение. Лаел поклонился ему и вышел из покоев, но как только священник ушел, Конал отправился к тумбочке и вылил содержимое чаши в ночной горшок, стоявший под кроватью. После этого он налил в чашу свежего вина и в течение почти целого часа сидел у окна, попивая его маленькими глотками, лениво посматривая на темнеющий сад.

На закате, перед тем, как рассмотреть в саду что-либо стало практически невозможно, он с удовольствием увидел Росану в группе других монахинь и придворных дам, которых из базилики провожал отец Амброс. Они возвращались с вечерней службы.

Вскоре после этого Конал отправился в постель, и этой ночью ему снилась Росана, как это уже не раз случалось после его возвращения из Валорета; он грезил, что занимается с ней любовью. Он несколько раз просыпался, весь в поту, твердо решив превратить мечту в реальность как можно скорее.

— Один раз, — говорил Морган, — всего один раз перед смертью мне хотелось бы открыто въехать в Дхассу.

— Если ты не будешь говорить тише, то это получится уже сейчас, вероятно с последствиями, которые окажутся более чем сомнительными, — прошептал Дункан. — Веди себя, как монах.

— Dominus vobiscum, — пробормотал Морган, склоняясь в седле на своей небольшой горной лошадке, когда мимо них прошел торговец.

Они с Дунканом наконец приближались к городским воротам с северного берега озера, их кольчуги и кожаные одежды скрывались под просторными черными рясами простых братьев, служащих в соборе Дхассы. Как монахи-курьеры, они имели право носить мечи, и те были привязаны к седлам под коленями, хотя Морган, взяв простые черные ножны, замотал рукоятку своего кожей, чтобы спрятать украшающие ее драгоценные камни и позолоту.

Маскарад был идеей отца Ниварда, когда он три дня назад отправлял в путь отца Дункана. Двое мужчин также нацепили бляхи святых покровителей Дхассы, обычно надеваемые пилигримами. Правда, монастырь святого Торина был сожжен дотла, когда эти два представителя Дерини в последний раз проезжали по территории Дхассы. И Морган, и Дункан внесли значительные пожертвования в фонд восстановления святыни, так что обнаружение их истинных личностей не повлечет за собой убийство, как могло бы случиться раньше. Они также больше не находились под епископским отлучением, а потому не могли быть отданы под суд и казнены. Тем не менее, их присутствие в Дхассе могло вызвать неприятные вопросы как для них самих, так и для Арилана, если бы кто-то узнал, что они приехали сюда, чтобы использовать Перемещающий Портал.

Но деликатность ситуации, точно так же, как и отношение к Дерини в Дхассе бледнели на фоне очень человеческой боли от потери Келсона. На протяжении долгого трудного пути из Короты Морган пытался заставить себя принять факт смерти и Келсона, и Дугала, но его сердце отказывалось смириться с этой мыслью. Однако когда временами это все-таки случалось, тяжелый гнет в груди превосходил тоску, которую он испытал после смерти Бриона. А в то время он ведь думал, что никогда не сможет так сильно страдать по кому-то, кроме своего умершего друга и короля. О горе Дункана он просто старался не думать.

Одетый под монаха, Морган следовал за кузеном через ворота Дхассы в направлении рыночной площади, расположенной перед входом в епископский дворец. Во второй половине дня в воскресенье, во время Великого Поста площадь была почти пуста.

Дункан немедленно проследовал к общественному колодцу, где несколько одетых в черное монахов поили с полдюжины коров. При приближении Моргана с Дунканом из толпы выступил молодой человек, которого Дункан назвал отцом Нивардом. Отец Нивард попросил одного из монахов позаботиться о лошадях прибывших, и подождал, пока гости не отвяжут мечи от седел, затем быстро провел их внутрь дворца, расположенного недалеко от часовни. Дункан рассказывал Моргану о Ниварде во время одной из редких остановок в пути, но Морган все равно удивился, увидев, насколько молодо выглядит священник-Дерини. Морган осторожно запустил ментальный импульс, и это исследование подтвердило: по крайней мере, что касается установки щитов, молодой человек прошел достаточную подготовку. Тем не менее, он все равно казался очень молодым и уязвимым. На его лице теперь, когда затворил двойные двери и они остались без лишних свидетелей, читалось благоговение.

— Нас тут никто не потревожит, господа, — сказал Нивард, перекрестившись и добавляя дров в огонь, горевший в очаге. — Епископ Денис велел мне оказывать вам любую помощь.

— Понятно, — осторожно ответил Морган. — Наш общий благодетель, — он жестом показал на герб епископа Дхасского, висевший над камином, — не посчитал нужным сообщить нам, что он.., пополняет ряды. Здесь безопасно разговаривать?

— Да, и делать все, что вы посчитаете нужным, — ответил Нивард, — Как сказал епископ Денис, вы попытаетесь вступить в контакт с королем или лордом Дугалом перед тем, как отправитесь в Ремут, и вам может потребоваться моя помощь для поддержания этого контакта. У меня практически нет опыта в таких делах, — он виновато улыбнулся, — но, как епископ заверил меня, в этом нет необходимости, и вы точно знаете, что делать.

Он выжидательно посмотрел вначале на одного гостя, потом на другого. Морган обменялся скептическим взглядом с Дунканом.

— Ты уверен, Дункан, что он нам подойдет? — спросил Морган. — Иногда малое знание хуже, чем его полное отсутствие. Для нашей цели лучше использовать простых людей.

— Но он потенциально сильнее, — ответил Дункан, по-доброму улыбаясь Ниварду. — Перед моим отъездом в Корот Арилан велел ему вступить в контакт со мной, и Нивард оказался крепким, как камень. По силе он равен трем или четырем простым людям, которые не знают, что делают.

— Ладно, — кивнул Морган.

Он не представлял, чему обучал Ниварда Арилан, но они с Дунканом тут же принялись готовиться к ритуалу, поставив три стула кругом — так, чтобы колени сидящих касались друг друга. Нивард, казалось, воспринимал происходящее в порядке вещей и не моргнул глазом, когда Морган извлек красную кожаную коробочку с магическими кубиками, и стал расставлять белые и черные в нужной конфигурации на полу у их ног.

Морган почувствовал, как Нивард расслабляется.

Тем временем делались последние приготовления. В результате белые кубики составили квадрат, а черные стояли по углам. К тому времени, как Морган был готов дотронуться кончиком пальца до первого белого кубика и дать ему имя, Нивард был невозмутим, подобно Дункану, который взял на себя контроль над его сознанием и магической силой. Морган задействовал первый кубик:

— Prime.

Нивард не моргнул глазом, когда первый кубик засветился. Казалось, он лишь сконцентрировался еще сильнее. Когда имя второго кубика — Seconds — вызвало такую же реакцию, Морган практически выбросил Ниварда из головы и сосредоточился только на кубиках. В любом случае, теперь уже маловероятно, что Нивард сбежит.

Морган задействовал Tierce и Quarts, и все четыре белых кубика засветились. Он на мгновение выпрямился, чтобы сделать глубокий вдох и расправить уже ноющую спину, перед тем, как заняться черными кубиками. Нивард в это время закрыл глаза и опустил голову на скрещенные руки, лежавшие на слегка разведенных коленях. Теперь его защиты стали практически прозрачны и податливы.

Остатки тревоги, которую Морган чувствовал относительно молодого священника, в это мгновение полностью испарились, потому что на самом деле не обращать внимание на установку кубиков уже являлось достижением. Нивард определенно был гораздо лучше подготовлен, чем показывал — или, возможно, он сам не осознавал, насколько он хорошо обучен: ведь раньше мог сравнивать себя только с Ариланом. Морган быстро назвал черные кубики: Quinte, Sixte, Septime, Octave, затем стал приводить в соответствие черные и белые.

• Предыдущая
• 75/118
• Следующая