Колдовская вода - Влодавец Леонид Игоревич - Страница 30

• Предыдущая
• 30/36
• Следующая

— А ты уверен, что мы к какому-нибудь другому ручью не вышли? — встревожилась Лена.

— Нет тут никакого другого ручья! — буркнул Петька, хотя вовсе не был в этом уверен. А после того, что от змеи услышал, и вовсе засомневался. Может, и впрямь он заблудился? Так и проплутает, пока полночь не пройдет… И сам пропадет, и другим не поможет!

Больно оцарапав лоб, Петька шел, вытянув руки вперед, как слепой. Руки нащупали ветку, Петька стал отодвигать с дороги ее и тут:

— Ф-р-р! — большущая птица, которая спала на этом дереве, с шумом вспорхнула и улетела, зловеще каркнув на прощание: — Кар-р! Кар-р!

Петька от неожиданности шарахнулся назад, споткнулся о какой-то корень, торчавший из земли, и, не удержавшись на ногах, шлепнулся навзничь. Головой, правда, не стукнулся, спину тоже не сильно ушиб, но напугался здорово. Лена, конечно, тоже шлепнулась на землю вместе с сумкой и испуганно пробормотала:

— Чур меня, чур!

Петька, почесываясь, поднялся на ноги, подобрал сумку и двинулся дальше, прислушиваясь к журчанию ручья — он был где-то слева от него. Миновал злополучное дерево, успокоился чуточку, и вдруг…

— Смотри! Там! — испуганно пропищала Лена, не только высунув голову из сумки, но и вообще вытянув шею сантиметров на двадцать — пальцев-то у нее не было, чтобы показать. Впрочем, она могла бы и не стараться. Петька и сам увидел, что впереди, метрах в двадцати от них, между деревьями возникло некое вытянутое белесое пятно, похожее не то на гриб, не то на огурец. Наверное, если бы дело было на реке или там на болоте и если еще луна светила бы, то Петька мог бы подумать, что это туман от воды поднимается и струится в лунном свете. Но, во-первых, никакой луны и даже звезд на небе не просматривалось — сплошные тучи, затянувшие небо перед грозой, а во-вторых, это самое «туманное пятно» появилось даже не над ручьем, а далеко в стороне от него, справа, где никакой воды вовсе не было.

— По-моему, это привидение,… — пролепетала змея Ленка, выскользнула из сумки, быстренько обвилась вокруг Петькиной руки, а затем переползла ему на плечо и намоталась на шею. Жуть как приятно такой леденящий галстучек заполучить!

— Мне страшно… — прошептала Лена, свесив хвост Петьке на грудь. А голова зубастая вообще рядом с его лицом оказалась.

— Ты это, — пробормотал Петька, — пасть закрой, пожалуйста, а то заденешь зубищами случайно! И шею не сдавливай, ладно? Опять же в тебе весу почти целый килограмм…

— Петечка, — не обращая внимания на замечания брата, спросила Лена, — ты креститься умеешь? Говорят, когда кажется, креститься надо, а чем я креститься буду? Языком?

Между тем белесое пятно то ли приблизилось, то ли стало намного ярче. Теперь уже ясно было, что оно само по себе излучает серебристо-голубой свет. Кроме того, расплывчатая овальная форма пятна заметно изменилась. В середине проявились какие-то еще не очень ясные контуры фигуры, похожей на человеческую, а по краю мерцало что-то вроде ореола. Ореол этот так и остался зыбким, зато фигура, окруженная им, виделась все четче с каждым мгновением. Уже через десяток секунд можно было различить голову, руки, какое-то длинное одеяние — не то монашескую рясу, не то просто холщовую рубаху до пят. А еще через несколько мгновений и черты лица проявились — глаза, нос, окладистая борода. Ничего злого или страшного в облике этой полупрозрачной фигуры не проглядывало, но все же… Привидение есть привидение! Тем более что оно не только все ярче и четче светилось, а еще и двигалось в сторону Петьки и Лены. Не шагало, не продиралось сквозь кусты, не трещало ветвями, а плавно и бесшумно, как облако, плыло по воздуху.

Петька, конечно, с удовольствием припустил бы отсюда что есть духу — насчет привидений Трясучка ничего не обещала, только о скелетах из могил упоминала, — но все же Петька помнил: побежишь — растерзают. Лена тоже, наверно, могла бы соскользнуть в траву и уползти куда-нибудь, но боялась. Между тем призрак, хоть и перемещался он довольно медленно, через пару минут оказался совсем рядом. Вот тут Петька с Леной и услышали его низкий, будто колокол, голос:

— Не бойтесь меня! Я — щур Путята, ваш давний предок. И хотя ты, девица, не ведала, кого зовешь, когда сказала: «Чур меня!», я пришел, ибо и ты, и брат твой, и двоюродный брат, и все семейство ваше в большой беде оказалось…

— Ой, господин Путята, — пропищала Лена, — вы не можете меня расколдовать поскорее? Так надоело ползать!

— Нет, — призрак покачал своей прозрачной головой, — не в моей это воле, девушка! Сие токмо твоему брату подвластно, да и то ежели он не оплошает и всю правду знать будет…

— А Трясучка мне правду говорила? — решился спросить Петька.

— Правду, да не всю! — призрак покачал головой. — Ступайте за мной к колодцу, я вам дорогу освещать буду.

Действительно, двигаться следом за щуром было даже удобнее, чем при свете фонаря. Он излучал такое яркое сияние, что освещал местность в радиусе двадцати метров, не меньше. Не слабее ртутной лампы, наверно! Петька с Леной — она так и не сползла с его шеи! — почти сразу же разглядели, что находятся совсем рядом с крайними избами Мертвой деревни. Потом двинулись вдоль ручья по бывшей улице, миновали шесть пар изб, стоявших напротив друг друга. Слева сияние щура высветило тринадцатую избу, непарную, а справа — знакомый бугорок с колодцем, из которого струился ручеек.

Петька почти сразу же заметил довольно высокое, хотя и явно молодое деревце, которого раньше не было, Оно всего в трех шагах от колодца. Раньше тут в основном елки, березы и осины росли, а кленов не было. Будь он тут в тот день, когда Петька — теперь выясняется, что в обществе змеи-Лены! — прятался от Трясучки под елочками, Зайцев его наверняка приметил бы. Нет, этот клен подтверждал, что бабушка во сне видела все, как взаправду происходило…

— Клен… — пробормотала Лена. — Значит, это правда? Может, если к нему по-человечески обратиться, он заговорит, как я?!

— Нет, — печально произнес щур Путята, — не заговорит он, девушка. Не слышит он нас, не видит и говорить ему нечем. Игорь ваш сейчас внутри себя живет, будто сон видит. Ну да полно печалиться, времени еще немало, три часа до полночи осталось. Надо мне допрежь того, как кукушка куковать начнет, поведать вам тайну великую. Однако поначалу долженствует тебе, Петр, рассказать мне, что тебе злодейка Ефросинья втолковала, когда сюда посылала.

Петька волновался, конечно, намного больше, чем в школе, когда его к доске вызывали, если плохо урок выучил. Хотя сейчас-то он был хорошо «подготовлен».

— Ну, короче, как только ночная кукушка двенадцать раз прокукует, из колодца поднимется луч света и вынесет ведро живой воды. Я должен это ведро взять и отнести на забытое кладбище, в часовню. В это время там могилы раскроются, мертвецы начнут из них вылезать и пугать станут. Но надо смело идти мимо — тогда они не тронут. А если испугаешься, то набросятся, схватят и под землю утянут. Если же станут просить живой воды, то давать нельзя, потому что у них тела оживут, а души в них не вернутся, и телами этими дьявол начнет управлять. Как в кино «Ожившие мертвецы», поняла? В общем, если все удастся, то перед часовней возникнет голова Черного Быка. Сейчас там что-то вроде мертвого пня, а тогда мимо нее в часовню не пройдешь — Черный Бык оживет, может растоптать и на рога насадить. Короче, надо окунуть в ведро правую руку, трижды окропить пень живой водой и сказать: «Во имя Отца, Сына и Святаго духа!» После этого можно спокойно войти в часовню. Дальше надо поставить ведро на пол, окропить все четыре угла, встать напротив двери и… ну, еще Трясучка говорила, что надо ждать, пока Ленка приползет, то есть змея. И предупреждала: мол, смотри, не ошибись! Дескать, на свет, что от живой воды идти будет, могут и другие змеи приползти. У Ленки должен быть белый ободок вокруг шеи… А сейчас-то она у меня на шее сидит — не перепутаешь. В общем, надо ее окропить живой водой трижды, перекрестить троекратно и сказать три раза: «Господи, благослови!» Вот и все…

• Предыдущая
• 30/36
• Следующая