Регон: колониальные войны - Чистин Константин Владимирович - Страница 9

Я потрясённо слушал этот монолог. Старик второй раз за час удивить. Вот это планы! Наполеон захлебнулся бы слюной от зависти. Игра ещё не началась, а он уже действует. А главное, говорит всё это на полном серьёзе. Конечно, чувствуется, что у Николая Ивановича большой опыт в убеждении людей, но при этом он верит в свои слова. Возможно, этот человек говорит правильные вещи, не могу пока судить из-за недостатка информации, возможно. Но, пусть я и с виду простак, за прожитые четверть века научился немного разбираться в людях и читать между строк. Какие бы красивые слова не произносились, но Николай Иванович предлагает войти в клан на вторых ролях. Ядро всегда будут составлять его родные и близкие. Те, кто присоединится, всегда будут лишь средством, инструментом для добычи денег. Когда инструмент станет не нужен, его просто выбросят. Нет, спасибо, но я пришёл в игру не за этим. Я в реальности стараюсь быть самостоятельным, и здесь попытаюсь создать что-то своё. Тем более, что в игре для этого огромные возможности. Но с этим человеком и с его будущим кланом нужно обязательно дружить. Желательно в будущем отблагодарить за информацию, если она подтвердится. Ведь что здесь, что в реальности информация стоит денег. Кто больше знает, тот может сыграть на опережение и за счёт этого победить.

- Спасибо, Николай Иванович, но мне нужно подумать. Я в игре всего лишь неполные сутки и не успел толком осмотреться, узнать больше об игровой вселенной. Хочу пообщаться с народом, выполнить пару заданий и немного свыкнуться с этим миром. После легче будет принять окончательное решение.

- То есть ты отказываешься? - нахмурился старик. Он тоже умел читать между строк. - Я доверился тебе, поделился секретной для остальных игроков информацией, готов предоставить все условия для дальнейшего игрового развития, а ты отказываешься? Рапан, не разочаровывай меня!

Сделав вид, что не обратил внимания на скрытую угрозу, прикинулся валенком. Безмятежно улыбнувшись, я развёл руками:

- Мне действительно нужно время, чтобы освоиться и решить дальнейшую игровую судьбу.

- Три дня на раздумья хватит? После дашь ответ, - умело припёр меня к стенке местный дон Корлеоне, скрывающий под личиной нескладного на вид старика со смешным прозвищем Ник-рыбак. Хорошо, что не назвал ему настоящее имя. Думаю, этот целеустремлённый человек с лёгкостью сумеет устроить проблемы в реале. Есть в нём что-то такое, опасное и оттого неприятное. Но три дня в игре огромный срок, за это время может произойти всё что угодно.

- Согласен с названным сроком. По истечении трёх дней определюсь, что мне нужно.

Николай Иванович хмыкнул и ничего не сказал. Мы молча шли к лагерю и я пользовался паузой, внимательно разглядывая окружающий мир. В отличие от противоположного высокого лесистого берега, на этой стороне раскинулось большое болото, поросшее сплошным морем камыша. Лишь на невысоких холмах рос вересковый кустарник и приземистые ивы. Дорога, по которой мы шли, была проложена по высокой насыпи, петляющей от одного холма к другому. В ветвях ив не сходя с дорожки можно было рассмотреть застрявшие на приличной высоте куски дерева и прошлогоднюю траву, покрытые засохшей глиной. Наверняка в половодье на этом уровне находится уровень реки. Прав начальник лагеря, хоть и всего лишь выражающий волю администрации - нужно строить город в более сухом и возвышенном месте. В реальности при такой жаре обязательно начались бы вспышки малярии и прочих заболеваний, переносимых комарами и мошкарой. Зато в пойме реки должно быть много различной водоплавающей птицы. Здесь есть домашние утки и гуси, почему же по логике не быть их диким родичам? Вот бы взять дедову тулку-вертикалку, зарядить мелкой дробью и побродить по камышовым зарослям. Но, увы, в игре пока видел максимум луки и арбалеты, а из них стрелять не умею. Хотя при буйной фантазии разработчиков, посадивших в реку гигантского крокодила, вполне возможно, что на утку придётся идти с рогатиной и в доспехах.

Наконец мы дошли до палаточного городка. Теперь я рассмотрел его подробней. Наш лагерь стоял на большом холме со срытой вершиной. По всему периметру тянулся высокий вал, а параллельно был выкопан глубокий ров. На входе в лагерь дежурили четверо солдат в уже виданной мной на Льюисе красной форме. Впрочем, они беспрепятственно пропускали людей в обе стороны. Ещё два солдата играли в карты на перевернутом ящике. Пройдя внутрь, обратил внимание, что палатки в лагере стояли не просто так, а вытянулись вдоль трёх длинных улиц-линий. В одной линии были собраны все административные палатки, напротив - пункты питания вроде харчевен и увеселительные заведения. Обе стороны второй линии занимали зажиточные колонисты, там находились гильдии воинов и магов. На третьей же линии ютилась туземная беднота. Мы пошли на первую линию, к самой большой расшитой золотыми узорами палатке. Над входом висела медная табличка, на которой золотом было написано: “Начальник лагеря”. Внутри огромная палатка оказалась поделена полотнищами на отдельные клетушки, в которых трудились испачканные чернилами барийцы-клерки. Николай Иванович уверенно прошёл к дальнему столику и коротко бросил лысоватому клерку с водянистыми глазами на выкате:

- Я оставлял сундук на хранение. Моё имя Ник-рыбак.

Мужчина кивнул и исчез в соседнем помещении. Через минуту он появился, таща довольно объёмный сундучок.

- Вот ваше имущество, опечатано и сохранено согласно описи. За хранение с вас двадцать медяков.

Старик небрежно кинул серебряную монету и сказал:

- Сдачи не надо.

Мои брови удивлённо поползли вверх. В ответ на невысказанный вопрос Ник-рыбак пожал плечами:

- Так можно увеличивать репутацию.

Я понимающе кивнул - репутация это такое дело, что никаких денег не жалко. Взять политиков в реальном мире. Они тоже за счёт средств масс-медиа создают определенную репутацию, можно сказать покупают за деньги, а затем творят что угодно. Некоторые даже умудряются стать президентами. Парадокс - технический прогресс шагает вперёд семимильными шагами, а система политического устройства с каждым десятилетием всё больше деградирует. В итоге мы избираем в президенты людей, о которых ничего не знаем и называем это демократией. Если мне суждено будет стать когда-нибудь значимым человеком, то у меня будет всё не так. Во главе управленческой и законодательной пирамиды должен стоять самый достойный, а не самый продажный.

Мы подошли к выходу из палатки, но на улицу пока не спешили.

- Чего мы ждём? - спросил я.

- Не чего, а кого, - поправил Ник-рыбак, посмотрев куда-то мне за спину. - Сейчас должен подойти внук.

Я проследил за взглядом - вот и первые увиденные в этом мире часы. Они представляли собой высокий шкаф из покрытого лаком дерева. В прозрачной передней стенке был виден мелькающий бронзовый маятник. Сложной ветвистой формы минутная стрелка чуть-чуть не дотягивалась до девятичасовой отметки. Наконец она пересекла большую позолоченную цифру. Из маленького окошка выпрыгнул дракончик и выпустил маленький сноп огня. “Дон! Дон! Дон…” - раскатисто загудели часы. Забавно.

- А вот и я! Ну что дед, могу вовремя являться? - с последним ударом в палатку вошёл улыбчивый парень лет под тридцать, здоровый как медведь. Казалось, кольчуга вот-вот разорвётся на нём от подпирающей изнутри мускулатуры, а двуручный топор в его лапищах казался детской игрушкой. Чем его откармливали в детстве?! Этот парень одним своим присутствием заставлял чувствовать неполноценным.

- Можешь раз для разнообразия раз в год не опоздать, - проворчал старик.

- Внук! - протянул широченную ладонь парень.

- Рапан. - представился я и спросил, - так ты внук Николая Ивановича или у тебя просто ник Внук?

- И то, и другое. Будешь много знать - скоро состаришься и станешь таким же ворчливым, как дед, - подмигнул он. - Ну что, с вещами на выход?

- Ты, как безоружный бери сундук, - сказал мне Николай Иванович. - Мы прикроем, не бойся.

Бояться? Хм, с чего бы.