Эволюция чувств (СИ) - Морьентес Диана - Страница 18

• Предыдущая
• 18/58
• Следующая

И все, больше — ни слова. Вот так, смело, дерзко. Терять нечего!

Так глупо, безнадежно… Отчаянно.

Кидать это письмо в школьную праздничную почту нельзя: вдруг какой-нибудь любознательный почтальон прочтет. Значит, незачем и указывать адрес. Но отдать учителю прямо в руки — это слишком нереальная задача.

В понедельник, остановившись у Андрея после уроков, Максим в первую же очередь поинтересовался, была ли здесь Наташа. Андрей кивнул и уточнил, что про свадьбу ему уже все известно.

— А ведь, зная тебя, я мог бы предположить, что вы с Наташей и ночь вместе провели… — усмехнулся охранник.

За что Максим наградил его таким красноречивым взглядом, что Андрей мигом посерьезнел.

— Ночь я провел с Инессой, — признался Макс. — И теперь так себя чувствую, словно кому-то изменил…

— «Кому-то» или кому-то конкретно? — снова съязвил Андрюха.

Макс знал, что у друга такая черта характера — ехидничать. Поэтому просто ответил ему тем же:

— Я кому-то изменил так конкретно, что даже в клуб на работу вечером проснуться не смог. Хорошо, что у меня есть кофе-бой, он там без меня один, бедняга, зашивался. Но выговор от начальства все равно получу!

Андрюха сперва сам поздравил Макса с днем рождения и только потом вспомнил про Наташину записку. Передал нарядную открыточку другу.

— Это от Натальи.

Учитель развернул, прочел… Так нагло: «…любимый!», и в груди тепло стало: «Твоя радость»… Угадала.

— Это ты ей сказал про день рождения? — поднял он глаза на охранника.

— Не помню, — пожал тот плечами, — может, и я, — и хитро улыбнулся: — Ждал ведь от нее записочки? Да?

Когда на шестом уроке две девчонки-почтальонши принесли физику те поздравления, которые были ему адресованы, Максим, и правда, с трудом дождался окончания всех своих семи уроков, а потом, оставшись в кабинете в одиночестве, перелистал записки в поисках Ее подписи. Сделал вывод, что Наташа не на шутку обиделась. Оказалось — нет, все равно «любимый»! Так надежно…

— Что, приятно? — усмехнулся Андрюха, сидя на краешке стола и глядя на друга.

— Ты читал? — с подозрением спросил физик.

— Да, — кивнул тот с ехидцей. — Прости, конечно, но я так привык, что твои любовные послания мы читаем вместе, что не удержался… Кстати, а где остальные?

— Тоже прости, но я их выкинул. Не подумал о тебе. Но ты не расстраивайся, единственный шедевр был. От Вики и Тани, седьмой класс: «Максим Викторович, мы вас любим, мечтаем узнать ваш адрес и получить две ваши фотографии». Наверно, расчет был на то, что завтра я принесу им две фотографии и продиктую адрес.

Андрей хихикал, а Макс обеспокоено вертел в руках Наташину открытку.

— На, — протянул ее охраннику. — Верни Наташе.

— Зачем? — Андрей одарил приятеля недоуменным взглядом.

— Не хочу, чтобы она думала, что я оставил себе на память.

— Верни сам.

Макс вздохнул:

— Андрюха, это уже будет расценено, как знак внимания с моей стороны. Не стоит лишний раз ее обнадеживать.

— А вернуть письмо — это вообще уже знак неблагодарности! — ухмыльнулся охранник. — Хочешь ее огорчить?

Тогда Максим подумал немного, развернул открыточку, достал из внутреннего кармана пиджака ручку и подписал на пустом месте «Спасибо, милая».

— Давай так, — снова обратился он к Андрею. — Передай ей это, пожалуйста.

— А ЭТО, — Андрей указал на свежую надпись, — не знак внимания с твоей стороны?

— Это просто «спасибо».

— Это не «просто спасибо»! Это «спасибо, милая»!

— Я иногда к ней так обращаюсь. Скажи, что мне было жаль выкидывать: она ведь так старалась…

Иногда ради какого-нибудь заоблачного замка можешь отдать все. Тратишь на эту мечту месяцы, годы, выкладываешься на полную катушку… Смеешься, плачешь, снова смеешься и снова плачешь… В результате заканчиваются силы, иссякает терпение, остывает кровь. Намучившись, пускаешь все на самотек. И вдруг внезапно получаешь то, к чему так отчаянно стремился все это время.

Но только теперь это твое запредельное мечтание тебя совсем не волнует, даже в некоторой степени мешает: ты не хочешь ставить под удар все реальное, что уже появилось.

Наташе надоело слышать отказы. Учитель теперь точно знает о ее чувствах, следующий ход за ним. Быть с ней просто друзьями, ответить ей взаимностью или вообще прекратить все отношения — пусть решает сам! Вот даже Андрей недавно посоветовал ей:

— Не бегай за парнями никогда. Я говорю не только о Максе. Девушка тем нужнее парню, чем больше сил он потратит на ее завоевание.

Второй охранник тоже подтвердил это мнение.

Наташа перестала посещать уже ставший родным кабинет во внеурочное время. Теперь, когда Он знает, что все ее выдумки были ложью, продолжать в том же духе — просто унизительно. На Его уроках была задумчива, совсем не смеялась… Грустила, совершенно не знала, стоит ли ей на что-то рассчитывать, или неразделенная любовь — единственная ее участь? Так хочется, чтобы он тоже в нее влюбился, но возможно ли это в принципе? В Наташу влюблен Надькин брат десяти лет, но она сама ведь ни за что не ответит ему взаимностью! Может, природой так задумано, что четырнадцатилетние девочки для Максима Викторовича — дети, а не противоположный пол? Может, у каждого возраста свои предпочтения?

Иногда надолго засматривалась в окно и не замечала, как проходит урок. Не замечала и того, что учитель наблюдает за ней. Иногда она даже прогуливала физику, когда было мерзкое настроение и усложнять себе жизнь Его равнодушием не хотелось — такое вот недостойное отличницы поведение! Максим спрашивал у ее одноклассников, была ли Фролова на остальных уроках. Оставлял в журнале пустой клеточку напротив ее фамилии, будто она присутствовала, чтобы не компрометировать ее перед классным руководителем, и жаловался Андрею… Сам Максим боялся поговорить с ней об этом, поэтому просил помочь друга. А Наталья твердила Андрею, что у нее есть своя голова. Охранник пожимал плечами: «Переходный возраст…»

Переходный возраст, плюс безответная первая любовь, плюс отвратительные отношения с предками… В мыслях творился беспредел. Как доказать родителям и Максиму Викторовичу, что она уже не маленькая?! Пробовала курить, но Андрей воспринял это категорически негативно. Да вскоре и сама поняла, что это бессмысленно. Ведь, чтобы покурить, пряталась ото всех, а то и вовсе курила только дома, когда родители были на работе. Так в чем тогда выгода? Кто узнает, что она уже взрослая, если сигареты приходится ото всех прятать? А Андрей — сам курильщик со стажем — признался, что сила духа заключается в независимости, в том числе и от никотина. У самого такой силы нет. А вот Макс — тот человек, который может устоять, когда вокруг полно соблазнов. «И Максу не понравится, что ты куришь», — подвел Андрей итог, чем очень метко попал в Наташино самолюбие. Нет, добровольно добавлять себе недостатков в глазах любимого она не станет!

Стала чаще получать четверки, а иногда попадались даже тройки по истории. Мама много орала, ведь ее дочь просто обязана быть круглой отличницей! Хорошо, что оценки девятого класса еще не влияют на медаль. Мама уже мечтает, как будет хвастаться перед своими коллегами Наташиной золотой наградой за учебу…

Часто по вечерам, не выдержав маминых нравоучений, убегала из дома и слонялась до ночи по окрестностям с плеером в ушах. Музыка заглушала обиду и не давала думать. Музыка заставляла жить и вдохновляла на написание своих песен на уже известные мотивы. Иногда Наташа останавливалась прямо посреди улицы, доставала из кармана куртки ручку и крохотный блокнотик и даже в темноте пыталась записать едва придуманную рифму. Если это была целая фраза, в качестве стола привлекался бордюр или бетонное ограждение берегов реки. Иногда прохожие улыбались ей, заметив, как она карябает что-то левой рукой, сидя на корточках. А Наташа привыкла этого не стесняться: что поделать, вдохновение… Музыка позволяла фантазировать — а в фантазиях все всегда хорошо!

• Предыдущая
• 18/58
• Следующая