Змеиное Кольцо - Моуэт Фарли - Страница 38
- Предыдущая
- 38/44
- Следующая
Корабль бился, словно птица в мешке, бился целых двадцать семь минут. Но тут раздался ужасающий грохот, и старенькое судно опрокинулось набок. Затем снова выпрямилось, и тут уже удары посыпались один за другим. Мы то и дело зарывались носом в очередную волну, так что устоять на ногах было совершенно невозможно.
Коули схватил телефонную трубку и попытался связаться с машинным отделением.
К счастью, на том конце провода до Коули пытался дозвониться Чандлер. Они орали друг на друга несколько секунд, потом Коули повернулся к команде и крикнул, что судно быстро заполняется водой.
Ребята из машинного отделения бежали по лестнице наверх, едва опережая поднимающуюся воду. Некоторые из них оказались недостаточно проворны. Гилмор находился уже по колено в воде, когда добрался до верхней ступеньки. Через три минуты после удара «Джози» оказалась «мертвым» судном — ни энергии, ни света, ничего.
Когда «Джози» получила удар, Рей Сквайр и Бак Дассильва находились внизу, в аварийном люке, — проверяли, не пострадало ли высыпавшееся из ящиков снаряжение. Свет погас, и они оказались в кромешной темноте в тонущем корабле. Вместо того чтобы поскорее выбраться на палубу, они стали бродить по трюмам, на ощупь закрывая водонепроницаемые двери.
«Джози» все еще держалась. Но каждая новая волна гнала нас на очередной риф, и «Джози» со страшным грохотом садилась на него.
Кое-кто из команды пытался спуститься в каюты, чтобы спасти личные вещи, но к этому времени большая часть кают уже была затоплена. Ватчер зашел в свою каюту, тоже почти затопленную водой, так как «Джози» накренилась на борт градусов на тридцать. Ватчер с трудом отыскал там брезент с больной кошкой. И человек, и животное были слишком слабы. И все же Ватчер понес кошку и брезент в салон.
Потом и салон стал заполняться водой, так что все столпились в рулевой рубке, где Коули и Велли гадали, есть ли шансы спустить спасательную лодку. Четверо моряков пытались открыть дверь, ведущую на шлюпочную палубу, и едва удержали ее, дверь чуть не сорвало с петель, когда ее открыли. Коули с Фредди Сквайром вышли посмотреть — можно ли что-нибудь сделать?
Между ними оказалась лодка правого борта, которую можно было освободить, обрезав крепление, но ее не удалось спустить на воду. Вихрь подхватил лодку, поднял над палубой — и она улетела в ночь. После этого нечего было делать и с лодкой левого борта.
Крен не увеличивался, и все решили, что судно зацепилось за край рифа. Возникла тревога, что «Джози», возможно, засела на одном из наружных рифов и в любую минуту могла соскользнуть на более глубокое место. Если бы это случилось, судно бы камнем пошло ко дну.
Уже наступила ночь, но темнее, чем раньше, стать уже не могло. Воздух не казался черным, он и был черным. Черным и густым, его можно было резать на ломти и сделать себе состояние, продавая как траурный креп в похоронных конторах. Ураган все еще не стихал. Но люди не знали, радоваться или переживать по этому поводу. Было не ясно, где находится судно и есть ли у него шанс выбраться. Если бы ураган наконец утихомирился, то «Джози» могла бы соскользнуть на глубокую воду и пойти ко дну. Ни один человек, даже со спасательным жилетом, не смог бы продержаться на таких волнах более десяти секунд.
«Джози» получила удар в 19.45, но почти до 22.00 ураган не стихал.
— Как только мы смогли, — рассказывал Велли, — мы открыли дверь в правое крыло мостика и, вытащив оттуда все наши ракеты, начали их запускать. Получился роскошный фейерверк. Жаль только, никто его не видел. Брызги и дождь все еще шли сплошной пеленой, так что мы не увидели бы и маяк на мысе Рейс, находись он даже в пятидесяти футах от нас.
Когда ветер начал стихать, Коули подумал, что нам следует попытаться спустить еще одну лодку, но левая лодка теперь находилась слишком высоко, и мы не могли добраться до нее — возможно, оно было и к лучшему. Ватчер получил задание освободить «плавсредство». Несколько человек попытались подхватить и удержать его, но тут оно вдруг взлетело на воздух. Больше его никто не видел.
Ватчер смотрел, как его уносит. Позднее он признался мне: «Боже мой, если бы и меня унесло ветром, я бы никогда уже не вышел в море!» Возразить было нечего.
Бак Дассильва бродил по правому борту с багром и непрестанно тыкал им в пену за бортом корабля. При этом он орал во всю глотку: «Не достаю… Не достаю… Никак не достану!»
И вдруг он заревел не хуже урагана. Ветер к тому времени начал слабеть, морские воды, витавшие в воздухе, стали опадать туда, где им и надлежало находиться, так что видимость улучшилась. Некоторые из нас подошли к Баку и увидели то, что видел он: справа от нас что-то поблескивало. «Боже мой, похоже, это земля», — сказал Бак. Так оно и было.
Часом позже небо очистилось, ветер установился такой, что можно было спустить и рыбацкую лодку. Стояла ночь, которую принято называть «роскошной тропической ночью». Можно было подумать, что все происшедшее было каким-то кошмаром. Совсем рядом с нами находился небольшой островок. Мы перебросили на него сходни и сошли на берег, даже не замочив ног, словно с лайнера «Рэндоу» в Саутгемптоне.
Островок соединялся с основным островом узким перешейком, и кто-то из нас узнал это место. Мы пристали к берегу у мыса Ферри-Пойнт на южной стороне бухты Слоновой Кости, не далее чем в полумиле от того места, где пришвартовывались «Джози» и «Лейчестер»! В общем, мы поняли, где находимся, но «Лейчестера» видно не было.
Еще до того, как ураган совсем утих, Коули послал Рея на берег, чтобы тот отправился в «Сент-Джорджес» и сообщил Фетерстону о том, что произошло. Затем он отправил команду устраиваться в пустующем укреплении на островке. Потом мы извлекли одеяла и матрасы из развалин и перетащили на берег беспошлинное спиртное. После того как мы немного обустроились, Бак принялся расхаживать по острову.
— Что с вами, парни? — шутил он. — Оделись, побрились, чтобы отправиться на берег, а собираетесь завалиться спать! Боже мой! Никогда не видел таких лентяев. Боюсь, мне одному придется идти в город!
И, черт бы его побрал, он так и поступил.
Кроме Бака Дассильвы, веселившегося в эту ночь на берегу, все остальные с «Джозефины» пытались отдохнуть. Ватчер, расположившийся на мокром матраце, который положил на обломки кораллов, проснувшись, обнаружил, что матрац вот-вот соскользнет вниз. Он схватился за концы матраца обеими руками и, поднатужившись, вернул свое ложе в прежнее положение, однако труды эти настолько его утомили, что снова заснуть ему уже не удалось. Ватчер лежал, дожидаясь рассвета и думая о том, что он принесет.
Рассвет оказался замечательным — мечта туриста, но, по мере того как небо светлело, все снова начинали вспоминать ночной кошмар. Прямо под старыми укреплениями лежала «Фаундейшен Джозефина», самое прекрасное спасательное судно на западном побережье Атлантики. Но теперь «Джози» уже не казалась такой прекрасной — она являла собой жалкое зрелище. Крен достигал двадцати градусов, борт же был весь в пробоинах, нанесенных кораллами. Беспомощное, выброшенное на берег, судно утратило всю свою красоту и грацию.
Один за другим просыпались моряки и молча смотрели на свое судно. Эти люди, посвятившие свою жизнь спасению судов, с первого взгляда поняли: их красавица «Джозефина» в общем-то погибла. Было совершенно очевидно судно протащило через все коралловые рифы и теперь оно «заперто» на суше. Даже если повреждения были не настолько велики, чтобы привести к полной гибели корабля, казалось несомненным: вскоре очередной ураган протащит судно через те же рифы в обратном направлении и тогда уж от «Джози» останутся одни обломки.
Таково было положение дел, когда Фетерстон во второй раз прибыл на то место, куда выбросило корабль. В первый раз он появился вместе со Сквайром вскоре после полуночи, но тогда ничего нельзя было сделать, и Фетерстон, со свойственным ему здравомыслием, вернулся в отель и улегся спать, а наутро взял на армейской базе джип и, приехав на место крушения, осмотрел судно.
- Предыдущая
- 38/44
- Следующая
