Необычайное путешествие - Кузнецова Вера Нестеровна - Страница 48

• Предыдущая
• 48/73
• Следующая

Наконец, первый тайм кончился со счетом три-ноль в пользу «зеленых». Половина лимонно-желтых маек была запятнана кровью. Двух членов их команды унесли с поля на носилках. За носилками, хромая, ковылял судья, которому также изрядно досталось в общей потасовке.

— Правда, здорово?! — восторженно обратился к мальчикам их новый знакомый. — Держу пари, что «зеленые» выиграют. Они — настоящие парни! Особенно этот Джонсон!

— По-моему, твой Джонсон остался без зубов, а его противник — без ребер, — мрачно сказал Вася.

— Ребра — это, конечно, неприятно, — философски заметил рыжий мальчик, — а что касается зубов, то невелика потеря. Ему их уже раз десять выбивали.

— Значит, они у него вставные?

— Чудак. Да какой же это футболист, если у него все зубы целы? У многих профессионалов спорта зубы искусственные. Зубные врачи всегда посещают футбольные матчи и прямо со стадиона тащат клиентов к себе. Некоторые врачи даже перед игрой подкупают футболистов, чтоб они чаще заезжали по зубам. Это ведь тоже хороший бизнес. Да это что! Команда «зеленых» даже не разогрелась! Ты посмотри, что дальше будет!

К изумлению путешественников, «игра» продолжалась с еще большим накалом. Футболисты потеряли всякий человеческий облик и, вцепившись друг в друга, порою совсем забывали о мяче. Судья, пытавшийся коекак соблюдать правила, был нокаутирован и, придя в себя, предпочитал держаться в сторонне от рассвирепевших игроков. Только изредка и больше для проформы он слабо посвистывал.

Зато зрители принимали в игре все более и более активное участие. Возмущенные болельщики «желтых» не выдержали и, форсировав ров, отделяющий поле от трибун для зрителей, бросились избивать ненавистных «зеленых». Те громко воззвали к своим болельщикам. Остальная часть публики с воинственным кличем бросилась оборонять своих любимцев. В воздухе замелькали ножи и даже револьверы.

Захваченный общим потоком, рыжий мальчуган скоро оказался в самой гуще схватки. Вася видел, как его рекламный щит опускался то на одну, то на другую голову.

На поле появилась пожарная машина и по знаку полицейских начала поливать из брандспойта наиболее густые клубки сцепившихся болельщиков.

— Ну! Как вам нравится «бесплатное удовольствие»? — спросил у своих друзей Вася.

Они неторопливо шли по улицам города, преследуемые всеми видами реклам, какие только могло изобрести человеческое воображение. Назойливо лезли в глаза плакаты, восхваляющие прелести жевательной резинки, различных напитков, а главное кинокартин с названиями: «Невеста мертвеца», «Женщина-вампир», «Отцеубийца», «Семеро повешенных».

Из стеклянных витрин магазинов приветливо улыбались прохожим хорошенькие продавщицы, но желающих приобрести что-либо не было.

— Как странно, мальчики, — удивлялась Кюльжан, задержавшаяся у одной из витрин роскошного мануфактурного магазина. — Столько красивых материй, и почти никто ничего не покупает. У нас в Матае этот шелк, например, мигом бы разобрали. Смотрите, какой на нем красивый узор.

— Может быть, здешние жители так всем обеспечены, что им и не надо еще что-нибудь покупать, — предположил Вася. — Америка ведь очень богатая страна.

— Жевательная резинка. Резинка всех сортов: ананасная, лимонная, мятная, апельсинная жевательная резинка. Не угодно ли купить, молодые господа?

Перед детьми остановился высокий пожилой мужчина с небольшим лотком, укрепленным над грудью. На нем был костюм хорошего покроя, отлично сшитый, из тонкого сукна, но уже сильно потертый, лоснящийся на локтях и коленях. Рукава пиджака были снизу обрамлены бахромой так же, как и брюки. Светло-коричневая фетровая шляпа, вся в пятнах, неопределенного цвета, довершала его туалет. Из-под ее полей смотрели усталые, умные глаза, окруженные сеткой морщин.

— Жевательная резинка, молодые люди, — повторил мужчина.

— У нас нет денег, — неловко пробормотал Вася.

— У меня, к сожалению, тоже, — вздохнул продавец, — в противном случае я угостил бы вас этой дрянью бесплатно. Не везет мне сегодня, ребята, на покупателей, да и нездоровится что-то.

Он жалобно улыбнулся, потер рукой лоб и, пошатнувшись, ухватился за плечо Валерика. Его лицо приняло сероватый оттенок.

— Вам совсем плохо, — воскликнула Кюльжан. — Вам надо сейчас же лечь в постель!

— Боюсь, девочка, что до постели мне не добраться. Помогите мне хотя бы уйти с этой улицы. Здесь так много народа…

Вася взял лоток, и продавец жевательной резинки, опираясь на Валерика и Кюльжан, поплелся, видимо, даже не сознавая, куда его ведут.

Свернув в одну из боковых улиц, дети посадили больного на скамейку в тени деревьев.

Немного спустя его дыхание, бывшее прерывистым и частым, стало несколько ровнее, взгляд прояснился. Он заговорил:

— Я уже думал — кончена комедия. Однако мое сердце еще не совсем отказывается служить. Я очень рад этому, молодые люди. Очень рад! Может быть, вам это непонятно? Стоит ли, дескать, жить для того, чтобы торговать жевательной резинкой, да еще не очень удачно? Но ведь я это делаю только для того, чтобы иметь возможность писать мою книгу! И писать так, как я ее хочу, а не так, как требуют господа издатели. Конечно, глядя на меня и мой лоток, вам трудно поверить, что я писатель. Но это так. Было время, когда мои книги покупали нарасхват. Тогда я жил в собственном, хоть и маленьком, доме и мог думать только о своей работе. Но времена меняются, и требования издателей тоже. Чтобы угодить им, писатель должен ослепнуть, оглохнуть и потерять всякую совесть. Меня такая перспектива не устраивает. Господа издатели хотят, чтобы в моих произведениях современная Америка была окутана розовым флером, и сквозь него землистые лица безработных выглядели бы цветущими! Вы читали Диккенса «Домби и сын»? В этой книге есть одна сценка. Умирающая старая леди требует украсить ее кровать розовыми занавесами, чтобы в их отсвете ее лицо казалось красивее и моложавее. К черту розовые занавесы, розовый флер! Я покажу сегодняшнюю Америку такой, какая она есть. А чтобы иметь возможность это сделать, я должен торговать жевательной резинкой. Придется следовать лозунгу иезуитов: «Цель оправдывает средства». Но сегодня мне, очевидно, придется вернуться домой раньше, чем я думал. Сердечный приступ может повториться, а не всегда могут оказаться под рукой такие отзывчивые дети, как вы. Но нет худа без добра. Остаток дня я посвящу работе над моей книгой.

Все-таки мне хочется отблагодарить вас за внимание чем-нибудь более существенным. Прошу вас, возьмите по пакетику резинки. Это единственное, чем я располагаю в данный момент.

Не желая обидеть писателя отказом, Вася, Валерик и Кюльжан взяли предложенное угощение и долго смотрели вслед удалявшемуся человеку с лотком, пока он не скрылся в толпе.

— Что же это за штука? — спросил Валерик, снимая этикетку с полученного подарка. — Резинкой я пользуюсь, когда рисунок не получается. А с этой что делать?

— Раз написано, что жевательная, значит надо жевать, — ответил Вася. — Но, конечно, не глотать, а то как бы кишки не склеились.

— А мама говорила, что жевать что-нибудь, когда не голоден, — очень дурная привычка, — возразил Валерик. — Когда я был маленький, я изжевал стеариновую свечку. Она меня после долго отчитывала.

— Так ведь это если не голоден, а мы уже давно ничего не ели.

Этот довод решил сомнения Валерика. Дети усиленно зажевали кусочки резины, пахнущие какой-то приторной эссенцией.

— Ерунда, — сказал Вася, с трудом отдирая от зубов липкий комочек. — Не еда, а один обман зрения, вернее желудка.

И он пренебрежительно отбросил американское «лакомство», Валерик хотел последовать его примеру.

— Не бросай! — послышался чей-то испуганный возглас. Эти слова принадлежали мальчику в курточке, едва прикрывающей его острые локотки. Он выхватил из рук Валерика комочек резинки и, обтерев его о полу своей курточки, сунул в рот.

• Предыдущая
• 48/73
• Следующая