Ароматы - Кингсли (Кингслей) Джоанна - Страница 50

• Предыдущая
• 50/89
• Следующая

— О, Боже, — прошептала она ему в ухо пересохшими губами. — Пожалуйста… пожалуйста…

— Ты тоже хочешь меня? — спрашивая, он уже нежно и властно раздвигал ее ноги, сгорая от желания войти в нее.

— Да. Да. Скорее!

Он начал медленно, направляя рукой, входя нежно, одним кончиком, стараясь не причинить ей боли. Но она рвалась к нему, плакала, притягивала его к себе, и он вошел глубже, уже не обращая внимания на ее крики и плач, потеряв контроль над собой, и входил в нее все быстрее, все глубже, услышал ее стон и увидел искаженное болью и залитое слезами лицо, тогда он застонал сам и извергся в нее.

На следующее утро он вдыхал ее запах, поднимающийся с подушек, смотрел на темное пятно на атласном покрывале и думал: «Такого не было никогда в жизни! Ви, моя жизнь! — Она была словно экзотический цветок, расцветающий раз в тысячелетие… Полная противоречий… Полная волшебного очарования… Маленькое чудо!»

Он встречал тысячи женщин в своей жизни и имел сотни. Юбер Монтальмон снискал репутацию Дон Жуана, которая еще больше привлекала женщин. За ним гонялись красивые, богатые женщины, родители дебютанток и богатых наследниц. У него были связи с замужними женщинами его круга. Он любил женщин; каждая из них была для него словно нераскрывшийся цветок, в ароматную сердцевинку которого он проникал. Он любил аромат женской кожи, голоса женщин, их походку.

За двадцать лет, с тех пор как его, тринадцатилетнего мальчика, соблазнила любовница отца, ему не отказывала ни одна из женщин, которых он желал.

Победы ему наскучили и, покидая Париж десять дней назад, он уже принял решение уступить отцу в вопросе о женитьбе и обзаведении наследниками. Юбер и его отец Анри Монтальмон во многом были схожи — отец был поклонник женщин, любитель поесть и выпить, азартный делец. Он не обладал таким тонким обонянием, как его сын, но был предприимчив и энергичен и превратил старинную солидную фирму в обширную современную корпорацию. В семьдесят четыре года он не собирался удаляться от дел и говорил сыну, что лет через десяток «посмотрит», не передать ли ему фирму. Но отец понимал, что способности сына не разовьются в достаточной мере под его опекой, и счел нужным предоставить ему собственный полигон — Америку, где он должен был действовать самостоятельно.

Юбер понимал, что создание филиала фирмы Монтальмонов в Америке потребует от него много времени и сил, — помимо того, что молодому человеку, привыкшему жить в парижской атмосфере развлечений, придется провести несколько лет в скучной и не сравнимой с прекрасной Францией стране бизнеса. Необходимо устанавливать деловые контакты, подбирать и нанимать служащих, осваивать рынок.

Неожиданно в его уме возник дерзкий план, осуществление которого помогло бы ему избегнуть всех этих существенных для него неприятностей. Узнав, что знаменитую в Америке фирму «Джолэй» возглавляет совсем молодая женщина, он решил купить ее и сделать филиалом Дома Монтальмон и избавиться от хлопот и жизни в Америке. Юбер думал, что добьется успеха, очаровав и соблазнив молодую женщину, до сих пор ни одна не могла перед ним устоять, а потом будет нетрудно подчинить ее своей воле и осуществить свой хитроумный план. Когда он первый раз говорил с Ви по телефону и приглашал ее обедать, он рассчитывал в тот же вечер «сбить ее с ног» и «уложить в койку». Парижский повеса не думал, что ему попадется твердый орешек.

На фотографиях в журналах Ви была очень красива, но Юбер знал, что некрасивые женщины бывают фотогеничны, а красавицы не всегда хороши на фотографиях. Поэтому, входя в кабинет Ви, он думал увидеть хорошенькую, но не особенно интересную женщину. Увидев ее, он испытал шок: такого соединения силы, хрупкости и сияющей победоносной юности он еще не встречал, и понял, что эта женщина войдет в его жизнь.

После первой ночи любви с Ви Юбер чувствовал себя потрясенным и очарованным. Он, несомненно, был первым мужчиной в жизни Ви, а между тем у него было странное чувство, что он подчинился ей, как самец насекомого подчиняется самке, которая использует его, а потом иногда даже съедает. Ви не была агрессивна, но Юбер чувствовал, что при всей своей невинности она независима и тверда как алмаз, а он, мужчина, служит ее наслаждению. Это чувство было волнующе новым, и Юбер жаждал вновь испытать его сегодня же вечером.

Они встретились в ресторане «Рокко», в Вилледже на улице Томпсона. Еще не заказав обед, они пили кампари, и Ви шутливо упрекнула его: — Не надо так часто звонить. Ты совсем заморочил голову моей секретарше.

— Только три раза…

— Четыре.

— Ну, четыре. Всего-навсего через каждые два часа. И ты мне — два слова в ответ, — упрекнул он ее в свою очередь.

— Но я должна работать, Юбер. У меня всегда столько работы, что за день едва справляюсь.

— Что такое работа перед любовью? — спросил он, глядя на белую полоску на ее бежевом хлопчатобумажном свитере. В свитере и юбке она была еще женственнее, чем в изысканном платье из модного салона.

— Как сказать, — решительно возразила она, задумавшись.

Сутки назад она была девственницей и вот подчинилась мужчине, этому мужчине, что сидит напротив. Узнала, что женщина, уступая мужчине, ощущает свою женскую силу и испытывает счастье. Тяжесть его тела, сладкая мука наслаждения… Ей хотелось зажмуриться и не смотреть на Юбера, не вспоминать сейчас. Он звонил весь день, и каждый раз она откладывала в сторону бумаги, прерывала неотложные разговоры, пренебрегая тем, что прежде она считала сутью своей жизни. Значит, она ошибалась? Отдавшись Юберу, Ви открыла, что она — женщина, способная к самозабвенной страсти. Но она сдерживала себя и в течение дня, как обычно, подходя к телефону не больше чем на минуту.

— «Любовью и свежим воздухом» по счетам не заплатишь, — сказала она и, увидев расстроенное лицо Юбера, тут же раскаялась и нежно произнесла: —

Розы. Спасибо за розы, они изумительны. — Она тронула рукой белоснежные лепестки и проказливо сказала: — Правда, когда посыльный принес их в мой офис, я решила, что это ошибка. Такие роскошные букеты посылают в редких случаях, например, когда ваша лошадь взяла первый приз на скачках.

— Моя обожаемая Ви, — сказал он, не слушая ее, — я никак не могу поверить, что действительно нашел тебя.

— Разве я потерялась?

— Давай прекратим фехтование, — я искуснее в этом деле и уложу тебя на месте.

— Да! Пожалуйста, Юбер! Пожалуйста!

— Завтра? Или твоя работа, — он язвительно подчеркнул слово, — помешает?

— Во время ленча! Вместо еды!

Он поцеловал ее. — А сегодня дуэль состоится?

— Но она ведь уже началась! — радостно ответила Ви.

Он начал перебирать ее пальцы, целуя кончик каждого. — Наконец-то я нашел себе ровню!

— Разве это возможно? — засмеялась она. — Ведь ты — несравненный.

— Да, но мне нужен партнер.

Она нежно посмотрела на него. — Только если речь идет не о наших фирмах. Я не хочу, чтобы «Джолэй» стала филиалом Дома Монтальмонов.

— Забудем о бизнесе! — взревел он.

Это было нетрудно сделать — забыть обо всем.

Филиппа, как всегда, позвонила Ви для обсуждения деловых вопросов. — Ну, значит, мы решили назначить Мэррэя Шварцмана заведующим торговыми делами, так?

— А кто это? — задумчиво спросила Ви.

— Бэби, — Филиппа не верила своим ушам. — Мы ведь вчера вызывали его и говорили с ним.

— Ах, да. Конечно, он подойдет.

Филиппа решила, что с Ви что-то неладно. — Ты больна? — спросила она.

— Нет. — Ви не в силах была хранить свою тайну. — Филиппа, я влюбилась!

Голос на другом конце провода показался Ви усталым и тусклым. — Мужчина?

— Да. Самый потрясающий мужчина на свете! — Она не назвала Филиппе имени. — Нет, я тебя не разыгрываю! Я пока не скажу, кто он, но, Фил, дорогая, — теперь я счастлива!

— Ну, тогда все хорошо. Видит Бог, ты это заслужила… Ждала достаточно долго…

— Спасибо, — нежно сказала Ви.

Повесив трубку, Ви громко рассмеялась. Все избитые истины о любви оказались истинными. В самом деле, любовь нагрянула внезапно, и Ви окунулась в нее с головой. И она сразу поняла, что «делать любовь» — самое восхитительное занятие на свете. Бизнес, который до сих пор составлял суть ее жизни, поблек и отошел на второй план.

• Предыдущая
• 50/89
• Следующая