Игры короля Филиппа (СИ) - "Elair" - Страница 58
- Предыдущая
- 58/70
- Следующая
Сегодня во сне Адри видел тот дождливый вечер, когда он спас Ферье жизнь, стащив с перилл балюстрады, а когда проснулся, ему казалось, что все начинается сначала. Здесь, в холодной сырой тюрьме, в компании вечно голодных крыс, что повадились съедать остатки его каши и глухо греметь плошкой по столу на рассвете, начиналось все сначала. Это оказалось единственным, в чем Адри был уверен, остальное растворилось, растаяло будто туман. Отныне его сны стали реальностью, а реальность проходила в памяти смутными неясными образами.
Винсент закутался плотнее в одеяло, с полным безразличием в глазах наблюдая, как две крысы сцепились друг с другом, не поделив украденную со стола черствую ржаную корочку. Они противно пищали, катаясь клубком по брошенной в углу соломе так, что та разлеталась в стороны. В конце концов, одна из крыс вырвалась из этого своеобразного плена, схватила добычу, юркнула в щель между кладкой. Вторая тоже не задержалась, и Адри снова остался один. Глухая тоска сковывала его мысли, чувства и даже тело. "Что с Ферье?" - в сотый раз спросил себя Винсент, но ровно дыша, закрыл глаза. Он задремал.
Входная дверь жалобно скрипнула, приоткрылась, и Сэйлин перешагнул через порог. Он выглядел по-прежнему великолепно в своей расшитой алмазами одежде. Как во сне.
- Вы отдыхаете, Адри? - спросил он, и Винсент выпутался из одеяла в одно мгновение. Он метнулся к решетке мигом забыв, что мерз со вчерашнего вечера точно проклятый, и на одном дыхании выпалил:
- Ферье? Ну, слава богам, хоть вы на свободе! Вас отпустили?
Граф поморщился так, словно его мучила изжога, и Винсент прочел в голубых глазах ответ раньше, чем его озвучил Сэйлин:
- Меня не сажали в тюрьму, барон... Мне жаль.
Все нехорошие предчувствия Адри разом всплыли в сознании, все скверные мысли и все тяжелые догадки. Ферье просто стоял и смотрел на него - пристально, открыто, грустно, словно видел в последний раз.
- Что происходит? - не своим голосом спросил Винсент.
Граф опустил глаза, устало провел ладонью по лицу, дважды прошелся от скамейки до стены и обратно.
- Я же предупреждал вас, - простонал он, садясь на свежие лоснящиеся доски и толком не глядя на Адри. - С первого дня я пытался сказать вам, чтобы вы держались подальше от Филиппа, что он опасен для вас, но вы упрямый и ограниченный, а еще вы глупый. Да, да, вы величайший глупец из всех, кого я когда-либо видел.
Адри смотрел на графа во все глаза.
- Что вы пытались сделать, простите? - спросил он, искренне не понимая и силясь припомнить, было ли что-то подобное. Да, Ферье при их второй встрече "советовал" Винсенту вернуться домой в горы, да он говорил не раз, что Адри необходимо уехать, да, он уже называл барона идиотом. Да он вообще говорил много странных непонятных и малоприятных вещей, но это всегда выглядело одинаково - желанием избавится от ненавистного врага любыми средствами.
- Я не понимаю, - взвился Сэйлин, - вы издеваетесь надо мной или вы на самом деле такой осел?
- Так, Ферье, - сказал Винсент куда-то в потолок, будто незримое взорам существо сидело там и по-дружески могло выслушать что угодно, вплоть до нецензурной брани. - Мало того, что я сижу в тюрьме по вашей милости, вы еще и обзываетесь, - в голосе Винсента прозвучали шутливые нотки, но радостью не веяло ни капли. Его переполняло отчаяние.
- Это не смешно, - резюмировал Сэйлин, с трудом взяв себя в руки. - Вы даже не представляете, как все серьезно. Я пришел не отношения выяснять, а просто сказать вам, точнее рассказать, к чему следует готовиться.
- И к чему же мне готовится? - поинтересовался Адри с ноткой сарказма. - К тому, что выпустив меня отсюда, король снова потащит меня в свою постель? Или к тому, что вы сдержите свое обещание убить меня? Кстати, граф, раз уж у нас с вами зашла такая душещипательная беседа, может быть вы мне ответите, почему вы дважды упустили шанс проткнуть меня насквозь во время дуэли? Только не говорите, что это была случайность, я не поверю вам.
Ферье посмотрел на Винсента и задержал взгляд на его руке, судорожно сжимающей черный толстый прут решетки, а Адри вспомнил, как ласкали нежные губы Сэйлина пальцы этой руки. Неужели этого больше не случится с ними?
- Я не собирался вас убивать, - Ферье оперся спиной на выбеленную стену, откинул голову назад, медленно прикрыл глаза, и отблески огня осветили его лицо притягательным золотым светом.
Адри видел, как подрагивают длинные ресницы Ферье, видел взволнованный румянец на его щеках, видел, как трудно графу давались слова и напускная невозмутимость.
- Знаете, что мне сказал Филипп три часа назад? Он сказал, что жалеет только об одном, что не видел нашей с вами склоки. Хотя придворные уж распишут намного красочнее, чем я. Защищая жизнь, честь и доброе имя короля, я вызвал на дуэль злодея и лжеца, замышляющего измену, желающего отомстить за смерть своего отца и отравить Филиппа. Вчера вечером в суде два десятка слуг подтвердили, что, живя при дворе, вы готовили яды и неизвестные лекарям снадобья. Когда король испросил вас об этом, вы якобы все отрицали. Одновременно вы пытались втереться в доверие к принцу Ботри... - Ферье усмехнулся и плотно сжал веки, будто хотел ослепнуть таким образом. Показалось, что крохотная искорка блеснула на его ресницах. - Юстиан подтвердил это перед судьями. Вы заговорщик, Адри. Так отныне гласит закон. А я теперь прощен его величеством и возвышен как никогда ранее, ведь именно я, граф Сэйлин Ферье, от великой любви к своему королю спас Филиппа от вашего губительного влияния.
Ферье замолчал, а Винсент все смотрел на него и ждал, когда он откроет глаза, рассмеется и скажет, что пошутил. Пусть зло и подло, но пошутил.
Сэйлин глубоко вздохнул, положил на лицо ладони, потом встряхнулся и молча стал смотреть на входную дверь, будто раздумывая: не пора ли уйти. Он сказал правду.
Адри отпрянул от решетки, зачем-то метнулся к окну, вернулся назад, замер в недоумении. Все внутренности его ожгло ужасом и непониманием, напряженные плечи подрагивали, пальцы до боли сжались в кулаки. Он вспомнил, как страстно Филипп брал его еще совсем недавно, какие сладкие признания срывались с его умелых губ, улыбки и горячее дыхание влюбленного мужчины, и ощутил себя растоптанным, униженным и грязным. Слепец! На него накатила удушливая дурнота. Винсент утер ладонью проступивший на лбу холодный пот.
- Но ведь это не правда, - тихо вырвалось у него, и вдруг он понял если не все, то многое. - Зачем это нужно Филиппу? Вряд ли бы вы сами организовали такое у него за спиной, да и Ботри бы не рискнул. Значит король... Зачем ему такой низкосортный оговор?
Ферье вздрогнул. Он долго молчал.
- Зачем?! - резче повторил Адри, подходя к решетке и схватившись за прутья так, что та содрогнулась.
Сэйлин судорожно сглотнул, а потом вдруг улыбнулся настолько гадко, что Винсент осознал, наконец, все предназначение этой ухмылки - она защищала Ферье от боли и мук совести, за ней было так просто и надежно спрятать сострадание, и Ферье настолько привык это делать, что сейчас даже не потрудился сдержаться.
- Он хотел дать мне возможность доказать мою любовь к нему, в которой после скандала с Этьеном Дюраном, его величество сильно сомневались. Я должен был сразиться на дуэли... из-за него... с вами. Убить вас потому, что люблю его.
Винсент слушал и не никак не пытался придти в себя - это оказалось просто бесполезно. Ему даже нечего было сказать сейчас - так мерзко и низко с ним обошлись. Нет для человека ловушки великолепней, чем собственные заблуждения! Как же он сильно ошибся!
- Завтра с утра в Онтальи состоятся ваши похороны, на которые не придет ни Филипп, ни я, никто.
- То есть? - не понял Адри. Он почувствовал, как виски заломило болью, и попытался растереть их пальцами, после чего пришло небольшое облегчение.
- Вы помните, какой Ботри замечательный сказочник? Хотите расскажу? Очень милая сказка получилась у нашего трусливого принца о том, что вы на дуэли сражались против правил, бесчестно и не достойно дворянина, и именно потому боги были на моей стороне, вложив в мой клинок праведный гнев, которым я пронзил ваше сердце и убил вас. - Сэйлин снова откинулся спиной к стене, только в этот раз не отвел ироничного взгляда от мертвенно-бледного лица барона.
- Предыдущая
- 58/70
- Следующая
