Грешная вдова - Кренц Джейн Энн - Страница 19

• Предыдущая
• 19/59
• Следующая

Он вернулся к Мэделин и вложил рюмку ей в руку:

— Выпейте.

Хрусталь холодил пальцы. Она растерянно смотрела на рюмку и наконец сказала единственное, что пришло на ум:

— Но сейчас только одиннадцать часов пополудни, сэр. Никто не пьет коньяк в такое время.

— Вы и представить себе не можете, чем некоторые люди занимаются в это время дня. Пейте.

— Вы так же настойчивы, как тетушка Бернис со своими эликсирами. — Мэделин подняла рюмку и сделала глоток. Коньяк смочил горло и обжег все внутри, но этот огонь оказался на удивление приятным. Таким приятным, что она решилась на второй глоток.

— А теперь, — сказал Артемис, — давайте перейдем к сути дела. После смерти вашего мужа прошел уже год. Что еще, кроме вчерашнего случая в «Замке с привидениями», заставляет вас думать, что Ренвик Деверидж вернулся, чтобы отомстить вам и вашим родным?

— Поймите меня правильно, сэр, — она со значением поставила рюмку на стол, — я знаю: люди говорят, будто я подвержена диким фантазиям и видениям. Но у меня есть веские основания опасаться, что происходит нечто очень странное.

Он слабо улыбнулся:

— Я вижу, коньяк несколько укрепил ваш дух, мэм. Расскажите мне про привидение Ренвика Девериджа.

Она скрестила руки на груди и принялась расхаживать по библиотеке.

— Я не думаю, что Ренвик Деверидж совершил невозможное и вернулся из могилы, чтобы меня преследовать. Если он где-то здесь, значит, ему каким-то образом удалось уцелеть во время пожара. Я прошу вас поймать привидение, хотя на самом деле не верю в тени умерших.

— Ну хорошо, — Артемис прислонился плечом к боковой стенке книжного шкафа, — давайте поставим вопрос иначе: какие последние события вызвали в вас страх перед Девериджем?

«На этот вопрос не так-то просто ответить», — подумала Мэделин.

— Несколько дней назад я получила письмо от одного джентльмена, бывшего коллеги моего отца. Он тоже знаток древних языков и занимался изучением языка Ванзагары.

— Что же было в этом письме?

Она подалась вперед.

— В своем письме он сообщает мне, что видел тень Ренвика Девериджа в своей библиотеке. Он счел своим долгом поставить меня в известность.

— Проклятие!

Она вздохнула.

— Конечно, все это выглядит довольно нелепо, сэр, но вы должны отнестись к моему рассказу очень серьезно, иначе мне не будет от вас никакого толку.

— Кто этот ученый, который утверждает, что видел привидение?

«Еще один трудный вопрос», — мысленно отметила Мэделин.

— Лорд Линслейд.

— Линслейд? — Артемис ошеломленно уставился на нее. — Все знают, что он чокнутый. Ему уже много лет являются призраки умерших. Как я слышал, он регулярно разговаривает с тенью своей покойной жены.

— Я знаю. — Она перестала ходить и опустилась в ближайшее кресло. — Признаюсь, это письмо меня испугало, но я ему не поверила, до тех пор пока…

— Пока что?

— Пока четыре дня назад не получила еще одно письмо, на этот раз от мистера Питни.

Артемис внимательно посмотрел на нее:

— Итона Питни?

— Вы его знаете?

— Мы встречались пару раз, это было несколько лет назад. Он тоже знаток древних языков.

— Совершенно верно.

— Насколько я знаю, в последние годы Питни стал таким же чудаковатым, как и Линслейд.

— Да, — она откинулась на спинку кресла и взглянула на Артемиса, — он действительно со странностями, даже по меркам членов Ванзагарского общества. Вот уже много лет ему являются призраки, которых он называет «чужаками». В прошлом году он уволил всю домашнюю прислугу, пытаясь избавиться от «чужаков», которые могли среди них затесаться.

— И что же Питни? Он тоже пишет, что видел призрак Девериджа? — сухо бросил Артемнс.

— Нет, мистер Хант. — Она барабанила пальцами по подлокотнику кресла, чтобы справиться с нарастающим раздражением. — В своем письме он не упоминает призраков.

Его лицо чуть смягчилось, но взгляд остался холодным и настороженным.

— Что именно он пишет?

— Я вам сейчас покажу.

Мэделин встала, сняла с шеи ключ и подошла к тому самому шкафу, в котором хранила досье на членов Ванзагарского общества. Открыв дверцу, она достала одно из писем, лежавших на полке, и молча протянула Артемису маленький мятый листок.

Он взял у нее письмо и прочел вслух:

Моя дорогая миссис Д.!

Как бывший коллега Вашего покойного отца, считаю своим долгом сообщить Вам, что после долгих лет тайного наблюдения за мной один «чужак» набрался дерзости и попытался проникнуть в мою библиотеку. По счастью, он был остановлен моими крепкими замками и ставнями.

Тот факт, что «чужак» стремился добраться до моих книг и бумаг, дает мне основание предполагать, что он представляет опасность и для других знатоков древнего языка. Ваш отец как-то рассказывал мне, что обучил Вас древнему языку Ванзагары. Кроме того, мне известно, что книги и бумаги Уинтона до сих пор хранятся у Вас в доме. Я решил предупредить Вас, что кто-то, по всей видимости, ищет материалы подобного рода.

Вы наверняка знакомы с последними слухами про древний текст ванза под названием «Книга секретов». Полная чушь, конечно, но «чужаки» могут выйти из тьмы и устроить охоту за этой книгой…

Артемис сложил письмо. Вид у него был задумчивый. Мэделин сочла это за хороший знак.

— Боюсь, больше мне нечего вам сказать, — осторожно проговорила она. — Сообщение о призраке от человека, который известен своими регулярными галлюцинациями, и предостережение о бесплотном существе, которое пыталось пробраться в библиотеку человека, вот уже много лет одержимого странными идеями. Тем не менее я не могу оставить письма Линслейда и Пит-ни без внимания.

— Вам не надо больше ничего мне объяснять, Мэделин, — спокойно сказал Артемис. — Теперь я понимаю, что вас встревожило.

Она почувствовала облегчение.

— Значит, вы видите связь между этими двумя сообщениями, сэр?

— Конечно. Каждое из этих писем, если взять его в отдельности, можно со спокойной совестью выбросить в мусорную корзину как бред безумца, но вместе они уже составляют систему.

— Вот именно.

Он все понял, с радостью подумала Мэделин. Хотя могло ли быть иначе? Ведь он последователь ванза, а основной принцип этой философии — смотреть в глубь реальности, искать тайны, скрытые под поверхностью.

— И знаете, что здесь самое интересное? — продолжал Артемис. — Линслейд убежден, что видел не просто какой-то отвлеченный призрак, а призрак вашего покойного мужа.

— Теперь вы понимаете, почему я сочла необходимым принять меры предосторожности и провести расследование?

— Разумеется. — Он взглянул на нее. — Полагаю, вы хотите начать с Линслейда?

— Да. Мы могли бы заехать к нему прямо сегодня, если вы не возражаете.

Артемис пожал плечами.

— Сознаюсь, меня разбирает любопытство. Мне еще не доводилось обстоятельно беседовать с человеком, который, по его утверждениям, постоянно общается с духами.

— Я рад, что вы зашли ко мне, миссис Деверидж. Это очень любезно с вашей стороны. — Сияя ямочками на щеках, лорд Линслейд проводил Мэделин к креслу.

Когда он обернулся к Артемису, в его ярких глазах зажглись задорные огоньки.

— И с вашей тоже, сэр. Я счастлив нашей новой встрече, Хант. — Он лукаво улыбнулся Артемису. — Давненько мы с вами не виделись, а?

— Кажется, несколько лет, — сказал Артемис, подходя к креслу.

— Точно, — Линслейд покачал головой, усаживаясь за свой письменный стол, — очень давно, сэр. Насколько я знаю, вы учились в «Гарден-Темплс» и теперь магистр древних наук?

Мэделин посмотрела на висевший на стене позади стола барона большой портрет леди Линслейд в полный рост. На картине была изображена дородная, пышно-телая женщина, которая при жизни возвышалась над своим маленьким подвижным мужем. На ней было вечернее платье с низким вырезом каре, украшенное греческой и этрусской вышивкой. Двенадцать лет назад такой фасон был последним словом моды.

• Предыдущая
• 19/59
• Следующая