Сюрприз - Кренц Джейн Энн - Страница 21

• Предыдущая
• 21/73
• Следующая

— Может быть, ему самому захочется завладеть печатью королевы.

Имоджин недоверчиво фыркнула:

— Маловероятно. Уверяю вас, интерес Аластера к замарским ценностям носит весьма поверхностный характер. Он скорее дилетант, а никакой не исследователь и просто гонится за модой. Да он даже и не собирает их. Аластер не создаст проблемы в этом отношении.

Маттиас прищурился:

— Тогда, возможно, он решил, что если был в близких отношениях с вами три года назад, то было бы весьма приятно — скажем так — возобновить их?

— Я не намерена допустить этого, — сурово сказала Имоджин.

— В самом деле?

— Что вы хотите этим сказать, Колчестер?

— А то, что пресечь его попытки к возобновлению отношений вы могли бы более эффективно, чем так, как это вы сделали несколько минут назад.

— Почему вас так волнует этот предмет? — возмутилась Имоджин. — Это не ваше дело, уверяю вас! Я сама разберусь с Аластером.

Маттиас побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. Похоже было, он искал другой подход к тому же вопросу.

— Имоджин, я вынужден настаивать на том, чтобы между нами были абсолютно честные отношения, коль речь идет о совместном воплощении вашего дьявольского замысла.

— Это не дьявольский замысел. Это очень даже продуманный план.

— Это безумный план, и, поскольку я в нем участвую, я требую от вас честности. Честность в обмен на мою помощь… В этом деле существует риск… Весьма серьезный риск.

Кажется, наконец, наступило понимание. Имоджин сердито выдохнула и откинулась на спинку дивана.

— Стало быть, теперь мы подходим к сути дела. Вы опять слишком уж обеспокоены.

— Можно сказать и так.

— Не обижайтесь, милорд, но очень жаль, что вы не обладаете большей отвагой.

— Я успокаиваю себя сознанием того, что у каждого из нас есть свои сильные стороны и свои слабости… Возможно, что в конце концов я окажусь полезным.

— Гм… — Она посмотрела на него из-под опущенных век. Иногда у нее появлялись подозрения, что Маттиас подшучивает над ней. — Хорошо! Если это способно вас успокоить, я расскажу о своих отношениях с Аластером Дрейком.

— Сомневаюсь в том, что ваше объяснение подействует на меня успокаивающе, но полагаю, что все же необходимо его выслушать.

— Если коротко, то Аластер был именно тем джентльменом, который застал меня и Ваннека в спальне три года назад.

— Ваша тетя мне об этом уже говорила.

— Тогда какого черта вы задаете мне все эти дурацкие вопросы? — рассердилась Имоджин.

— Я хочу услышать вашу версию этой истории.

— Аластер застал меня в компрометирующей ситуации и предположил наихудшее, вот и все.

Маттиас рассматривал свою чайную чашку с таким интересом, словно перед ним находился замарский артефакт.

— Человеку можно простить наихудшие предположения, если он застает двоих людей в постели.

— Черт бы вас побрал! Я не была с Ваннеком в постели! — взорвалась Имоджин. — Я была с ним просто в комнате! А это разные вещи, сэр!

Маттиас оторвал взгляд от чашки:

— Разве?

— Именно так! Это было страшное недоразумение. Во всяком случае, я так считала. — Имоджин несколько раз куснула нижнюю губу, вновь переживая случившееся. — А потом Люси умерла… Говорили, что она оставила записку и будто бы покончила с собой, потому что ее муж и лучшая подруга предали ее… Все настолько запуталось.

— Еще бы.

Имоджин вскочила, сцепила за спиной руки и стала ходить по гостиной.

— Когда ко мне вернулась способность логически рассуждать, мне пришло в голову, что Ваннек сознательно завлек меня в спальню в ту ночь, наверняка зная, что нас там застанут.

— Чтобы после смерти Люси слухи о предательстве и ее самоубийстве затемнили истину? По-моему, это несколько притянуто за уши.

— Все же логика в этом есть. Ваннек весьма умен. Он ведь не хотел, чтобы пошли слухи об убийстве. Он хотел, чтобы смерть Люси выглядела как самоубийство, а для этого нужно было сфабриковать подходящую причину ее самоубийства.

— Зачем вы отправились с ним в эту спальню? — спросил Маттиас.

— Я не собиралась идти с ним! Просто я неожиданно получила записку с просьбой прийти в спальню.

— Кто прислал вам записку?

— Люси. Во всяком случае, тогда я так считала. Сейчас я думаю, что записку написал сам Ваннек и подписал ее именем. Когда я вошла в спальню, он был уже там. И был… — Имоджин замолчала, на щеках ее появился густой румянец.

— И был?.. Имоджин откашлялась:

— Он был… частично раздет. Он уже снял рубашку и штиблеты и расстегивал брюки, когда вошла я.

Маттиас с величайшей осторожностью поставил на стол блюдце и чашку.

— Понимаю…

— Ваннек сделал вид, что удивлен моим появлением не меньше, чем я тем, что увидела его в этой комнате. Естественно, я сразу же повернулась, чтобы уйти. Но именно в этот момент в коридоре появились Аластер и его друг. Проходя мимо открытой двери, они увидели в комнате Ваннека и меня.

— И сломя голову бросились в клуб, чтобы сообщить приятелям о том, что Ваннек соблазнил вас? — холодно проговорил Маттиас.

— Аластер этого не сделал, — сверкнула глазами Имоджин. — Он джентльмен. А вот его компаньон оказался менее сдержанным. Естественно, Аластер сделал все, чтобы защитить мою репутацию.

— Естественно.

Имоджин бросила на него изучающий взгляд, не поняв его тона. Уж не дразнит ли он ее снова? В конце концов, она решила проигнорировать это.

— Конечно, прекратить сплетни было невозможно, особенно после смерти Люси.

— Скажите, Имоджин, вы объяснили Дрейку, как все произошло?

Имоджин остановилась перед окном и некоторое время молчала.

— Аластер был тогда в настоящем шоке. На него страшно подействовало то, что он якобы увидел. Он поспешил уйти, и я не успела рассказать ему, как все было в действительности. А позже мне такой возможности не представилось.

— Понятно. А Дрейк тогда не бросил вызов Ваннеку?

Имоджин вспыхнула:

— Нет, конечно. Дуэль совершенно исключалась. Я никогда бы не допустила ее.

Маттиас ничего не сказал.

— Да это ничего бы и не изменило. Мои родители говорили, — тихо сказала Имоджин, — для высшего света значение имеет лишь внешняя сторона, отнюдь не истина. Поэтому Ваннеку так легко и удалось обмануть общество, когда он убил Люси. Он сфабриковал видимость самоубийства, и ему поверили.

После некоторого молчания Маттиас предложил;

— Может быть, пришло время перейти к более насущным вопросам?

— Вы правы, сэр. — Она испытала явное облегчение, услышав это предложение, быстро отошла от окна и направилась к дивану.

В дверях появилась Горация. Она удивленно уставилась на Маттиаса:

— Как? Я и не знала, что у нас гости. Нужно поговорить с нашей экономкой. Она мне не сказала, что кто-то приехал.

— Имоджин и я обсуждали наши планы. — Маттиас поднялся, чтобы поприветствовать Горацию.

— Понятно. — Горация вошла в комнату и протянула Маттиасу руку. — Меня очень тревожит план Имоджин.

— Рад слышать, что тревоги одолевают не одного меня. — Маттиас искоса бросил беглый взгляд на Имоджин. — Те из нас, кто не отличается стальными нервами, должны объединить свои усилия.

Имоджин с упреком посмотрела на обоих:

— Все будет хорошо. Я все держу под контролем.

— Остается только надеяться. — Маттиас снова сел. — Но как это часто случается, в самый ответственный момент у меня появилась новая проблема.

— Что за проблема? — нахмурилась Имоджин.

— Ко мне вчера вечером приехала моя единокровная сестра. Она заявила, что ей некуда деться и что она должна остаться жить у меня.

Имоджин заморгала глазами:

— Я не знала, что у вас есть сестра.

— Отец женился вторично, когда умерла моя мать, — бесстрастным тоном проговорил Маттиас. — Патриция — дочь его второй жены. Если честно, я не знаю, что мне с ней делать. Она приехала с компаньонкой, но эта женщина не может остаться с ней.

— Сколько лет Патриции? — спросила Имоджин.

• Предыдущая
• 21/73
• Следующая