Сюрприз - Кренц Джейн Энн - Страница 52

• Предыдущая
• 52/73
• Следующая

Он с удивлением обнаружил, что дверь кухни не заперта. Покинувшие дом слуги, очевидно, забыли это сделать.

Маттиас вошел в кухню и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Затем достал из кармана пальто заранее приготовленную свечу и зажег ее.

Прикрывая ладонью маленький язычок пламени, он двинулся по длинному коридору, который разделял первый этаж на две части. Он не знал точно, чего ищет, но решил начать с кабинета Ваннека. Это казалось ему наиболее логичным.

Он обнаружил кабинет по левую сторону коридора. Письменный стол был завален бумагами. Маттиас увидел, что крышка чернильницы открыта. Рядом лежало гусиное перо. Создавалось впечатление, что Ваннека оторвали в тот момент, когда он писал.

Маттиас поставил свечу и взял в руки лежащий на столе лист бумага. На бумаге виднелись какие-то маленькие темные пятна. Он поднес листок поближе к свету. Это были не чернильные пятна. Это могли быть пятна чая или красного вина. Впрочем, Маттиас тут же усомнился в этом.

Он был почти уверен, что это засохшие капли крови.

Бросив взгляд под ноги, он увидел большое пятно такого же цвета на ковре.

У него холодок пробежал по спине, когда он нагнулся, чтобы получше рассмотреть зловещее пятно, и услышал скрип за спиной. В кабинете он был не один.

Он метнулся в сторону, и что-то большое и тяжелое пронеслось рядом с его головой. Массивный подсвечник с грохотом опустился на край письменного стола.

Маттиас изогнулся и тем самым увернулся от второго удара, который ему хотели нанести.

Во время второй попытки подсвечник описал духу всего лишь в двух-трех дюймах от его головы. Не дожидаясь третьего удара, Маттиас отскочил вбок — он вычитал о подобном приеме в древнем замарском трактате о способах борьбы.

Не давая нападавшему опомниться, Маттиас изо всех сил ударил его ногой, и тот повалился на стол. Бумаги, чернильница, перо полетели на пол.

Нападавший застонал и нелепо задвигался на столе. Очевидно, ему мешали плащ и толстый шерстяной шарф, укрывавший нижнюю часть лица. На голове его была шапка.

В коридоре послышался шум, и Маттиас понял, что в доме, помимо него, находилось по крайней мере двое. Вторую фигуру он не мог разглядеть в темноте.

Появившийся в дверях мужчина поднял затянутую перчаткой руку. Блеснуло дуло маленького пистолета. Схватив подсвечник, который только что едва не размозжил ему голову, Маттиас метнул его в сторону дверей.

Выстрел раздался в тот самый момент, когда брошенный Маттиасом подсвечник ударил стрелявшего в грудь. Маттиас услышал грохот падающего тела и понял, что в его распоряжении есть какое-то время: человеку понадобится минута-другая, пока он придет в себя и будет в состоянии перезарядить пистолет.

Он набросился на первого мужчину, который барахтался на столе, и они оба упали и в схватке стали кататься по ковру, натыкаясь на ножки кресла и стола. Маттиасу удалось уклониться от удара кулаком. Он, в свою очередь, поднял руку, готовясь нанести удар, но в этот момент почувствовал приближение второго, который, видимо, успел прийти в себя.

Пользуясь опять-таки замарским приемом, он изогнулся и пружинисто вскочил на ноги. Что-то полоснуло его по руке.

Не обращая внимания на боль, собрав все силы, Маттиас изо всей силы ударил ногой первого, который только что успел подняться на ноги, но тут же с грохотом врезался в письменный стол.

Маттиас занял позицию, готовясь к новому нападению, но, к его изумлению, оба нападавших бросились вон из кабинета. Топот убегающих эхом отдавался в коридоре.

Несколько приведенный в замешательство их бегством, Маттиас не был готов броситься в погоню. Он услышал, как шумно захлопнулась за беглецами дверь кухни.

— Черт побери!

Он вытянул руку и прижал ее к стене, затем сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Им овладела какая-то непонятная слабость.

Маттиас нахмурился. Что за дьявольщина! Что с ним происходит? Схватка длилась считанные минуты, и он полагал, что находится в отличной форме.

Лишь сейчас он почувствовал сильную боль в руке. При тусклом свете свечи, которая все еще горела в кабинете, он увидел, что рукав его пальто распорот, а ткань пропиталась кровью.

Его противники были хорошо вооружены. У одного был пистолет, второй пустил в ход нож. То, что они искали в доме Ваннека, было для них, очевидно, очень важно. Удалось ли им это найти?

Маттиас вынул платок и наскоро перевязал кровоточащую руку, затем снова занялся осмотром кабинета.

Спустя час Маттиас, лежа на диване в своей библиотеке, услышал на лестнице голос Имоджин. Он улыбнулся, несмотря на боль, которую испытывал, пока Уфтон обрабатывал ему рану.

— Ранен? — Несмотря на закрытую дверь, он хорошо слышал встревоженный голос Имоджин. Впрочем, он не удивился бы, даже если бы узнал, что ее голос слышен прохожим на улице. — Что значит ранен, черт возьми? Где он? Он тяжело ранен? Уфтон послал за доктором?

Поток вопросов Имоджин сопровождал звук ее торопливых шагов.

— Уфтон лечит eго? Что, Уфтон?! Да Уфтон дворецкий, а не врач, черт побери!

— Мадам беспокоится, — заметил Уфтон, аккуратно бинтуя Маттиасу руку.

— Да, вероятно. — Маттиас закрыл глаза и, откинув голову назад, улыбнулся про себя. — Так странно: в моем доме — и вдруг жена.

— Не обижайтесь, милорд, но леди Колчестер немного отличается от большинства других жен.

— Да, я знаю, — согласился Маттиас. Он с удовлетворением прислушивался к тому, как Имоджин отдавала приказания и требовала подробностей.

— Приготовь немедленно кровать, — сказала она кому-то. — А ты, да-да, Чарльз, добудь носилки, чтобы можно было перенести его светлость наверх.

Маттиас пошевелился и лениво открыл глаза.

— Кому-то из нас надо остановить ее, пока она не превратила дом в настоящую больницу.

На лице Уфтона выступила бледность.

— Пожалуйста, не смотрите на меня, когда говорите, что кто-то должен остановить леди Колчестер, сэр.

— Я никогда раньше не замечал в тебе недостатка мужества и твердости, Уфтон.

— А мне никогда не приходилось иметь дело с подобным темпераментом.

— Ты в этом не одинок.

Голос Имоджин в зале поднялся на новую высоту.

— Это кровь? Кровь Колчестера! Боже милостивый! Принесите побыстрее бинты! Воды! Иголку с ниткой! Да поживее, ради Бога!

— Крепись, Уфтон! — Маттиас глянул на дверь. — Она приближается к нам.

Заканчивая бинтовать, Уфтон вздохнул.

Дверь с шумом распахнулась, и в библиотеку ворвалась Имоджин. С широко раскрытыми глазами она бросилась к дивану. Маттиас постарался придать лицу спокойное и даже несколько героическое выражение.

— Проклятие, Маттиас! Что случилось? — Имоджин резко остановилась перед диваном. Она переводила взгляд с белой повязки на руке на разорванную, окровавленную рубашку, лежавшую рядом. Маттиас готов был поклясться, что она побледнела.

— Ничего страшного, Имоджин, — сказал он. — Успокойся, дорогая.

— Боже мой, это я виновата! Мне не следовало отпускать тебя! На улицах столько опасностей! Тебе надо было ехать домой вместе с нами… О чем я только думала, когда заставляла тебя поговорить с мистером Бэгшоу?!

Маттиас протянул вперед руку:

— Ты не должна винить себя за это, дорогая. Как видишь, я не на смертном одре. Уфтон имеет немалый опыт, и он компетентнее среднего лондонского врача, уверяю тебя.

Имоджин с подозрением посмотрела на Уфтона:

— Опыт? Это что еще за опыт?

— Я сопровождал его светлость во всех экспедициях по поиску Замара, — стараясь не встретиться взглядом с Имоджин, объяснил Уфтон. — Случались всякие происшествия. Я научился лечить раны, переломы и тому подобное.

— Вот как! — На короткое время она испытала замешательство. Затем удовлетворенно кивнула. — Ну что же, если вы уверены, что все сделано как надо, Уфтон, то мы можем положиться на вас.

• Предыдущая
• 52/73
• Следующая