Скрытой камерой - Андерсон Сьюзен - Страница 7

• Предыдущая
• 7/57
• Следующая

– Ну, в таком случае.., спасибо. – Эмма нерешительно улыбнулась, ощущая себя полной идиоткой. – Вы мне очень этим поможете.

Клер Мэкки улыбнулась яркой обворожительной улыбкой.

– Вот и хорошо. И пожалуйста, называйте меня Клер.

В первый раз с момента появления этой женщины на парковочной площадке на лице Эммы появилась ее обычная дружелюбная и заразительная улыбка, которую унаследовала и дочь.

– Спасибо, Клер. А меня зовут Эмма.

После этого дело с машиной пошло намного быстрее. Эмма прислушивалась к тому, о чем разговаривали Клер и Грейси. Время от времени даже прерывалась, чтобы принять участие в их разговоре. Она уже заканчивала работу и заливала первую кварту свежего масла в машину, когда у парковочной площадки появился Элвис Доннелли.

Для такого гиганта он двигался на удивление легко и бесшумно, просто по-кошачьи. Шериф остановился около Грейси и Клер.

– Привет, Клер.

Та подняла голову, заслонила рукой глаза от солнца.

– Привет, Элвис.

Он наклонился к Грейси.

– Значит, у тебя появилась новая подружка? – Элвис обернулся к Эмме, склонил голову в знак приветствия. – Миссис Сэндс.

– Здравствуйте, шериф Доннелли! – «Интересно, этот человек когда-нибудь улыбается?» – подумала Эмма. – Пожалуйста, называйте меня Эммой. «Миссис Сэндс» звучит слишком официально. – Внезапно она добавила:

– Кроме того, я и сама давно перестала считать себя миссис Чарли Сэндс. Муж умер еще до того, как родилась Грейси. – Эмма смущенно пожала плечами, не понимая, почему решила, что должна сообщить ему об этом. – В общем, я так и не успела как следует привыкнуть к этому имени.

Внутри у Элвиса словно что-то сжалось. Он непроизвольно сделал шаг в сторону Эммы, но тут же одернул себя. «Не будь идиотом, она просто решила кое-что рассказать о себе. Взгляни на нее как следует. А потом пойди домой и посмотри в зеркало».

Маленькая детская ручка дернула его за джинсы.

– Шелиф! А со мной вы почему не поздововались?

Элвис взглянул сверху вниз на светловолосую маленькую девочку, смотревшую на него широко раскрытыми карими глазами, и почувствовал, как что-то тает в груди.

– Привет, детка.

– Пливет! – радостно выпалила она. – Меня зовут Глейси, мне тли года, ты это знаешь. Один, два, тли. – Она протянула ему растопыренные пальцы, предлагая сосчитать.

– Да-да, – смущенно проговорил он.

– Грейси протянула к нему руки.

– Подними меня!

Элвис в панике взглянул сначала на Эмму, потом на Клер. Обе женщины с интересом наблюдали за ним, словно желая увидеть, как он справится с этой ситуацией. Элвис снова обернулся к Грейси:

– Я.., я сейчас на работе.

Она не обратила на его слова никакого внимания.

– Подними меня!

Он наклонился и осторожно поднял девочку на руки, обхватив маленький задик рукой с протезом. Грейси взглянула на металлический крючок, видневшийся у ее бедра.

– А где твоя ука?

– Я потерял ее при взрыве.

– –О…

Она потрогала протез кончиками пальцев. Шериф быстро раскрыл и закрыл металлическую ладонь. Грейси поспешно убрала руку. Потом снова потрогала. Он снова раскрыл и закрыл крючки. Грейси отдернула руку. Хихикнула:

– Ты смешной.

Никто еще не называл его смешным. Опустив голову, Элвис внимательно следил за тем, как она снимает соринки с его рубашки цвета хаки, как ощупывает блестящий значок. Потом Грейси достала из его нагрудного кармана ручку, осмотрела со всех сторон, положила обратно, провела кончиком ногтя по буквам его имени.

– Ты умеешь читать?

Со всеми этими новомодными телепрограммами дети сейчас, наверное, учатся читать намного раньше, чем прежде.

– Угу. – Она провела пальцем по надписи «Шериф Э. Доннелли». – Здесь написано «Макдонайдс»!

Губы его изогнулись в лукавой ухмылке, приоткрыв белые зубы. Эмма, продолжая заливать масло в карбюратор, не сводила с Элвиса глаз, завороженная тем, как осторожно он держал девочку на руках, и тем, как смягчилось его изуродованное лицо при взгляде на ребенка. Впервые за все это время ей пришло в голову, что шериф, вероятно, когда-то был красивым мужчиной. Да он и сейчас красив. Просто этот ужасный шрам привлекает внимание в первую очередь. Но если представить себе его без шрама… При виде этой кривоватой усмешки Эмма почувствовала, как что-то сжалось внутри.., и тут же отпустило.

В следующую секунду у Грейси перехватило дыхание: она устремила взгляд именно на этот багровый рубец. Элвис продолжал держать ее на руках так же бережно и осторожно, с той лишь разницей, что он словно замер, а лицо снова стало холодным и бесстрастным, как и прежде.

Грейси наконец решилась. Подняла ручонку, осторожно провела пальцем вдоль шрама.

– А это тоже от взлива?

– Да.

Она озабоченно посмотрела в его ярко-голубые глаза.

– Больно?

– Теперь уже не очень.

И тогда, в первый момент, боль казалась не столь уж страшной. Хуже всего было то, что нервы сдали. Элвис вспомнил ощущение какого-то тупого онемения, вспомнил, как люди глазели на него.

Грейся уперлась коленками ему в живот, приподнялась и с чувством поцеловала его в щеку, рядом со шрамом. Потом снова уселась к нему на руки со счастливой улыбкой.

– Вот. Так будет учше. А тепей, – скомандовала она, – спусти меня.

Элвис осторожно опустил ее на землю. Впервые за всю его одинокую холостяцкую жизнь в голову пришла мысль о том, что он, кажется, влюбился.

Их называли голытьбой. Таково было общее мнение. У этого парня Доннелли дурная наследственность… Не сосчитать, сколько раз он это слышал в той или иной форме. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы показать зубы. Ах так?! Этот паршивый городишко заранее наградил его репутацией отпетого? Ну хорошо же, он им покажет такого отпетого, какого они еще в своей жизни не видели!

Учитывая репутацию его матери, это оказалось делом нелегким. Отца своего Элвис не знал, но вот мать… Надин Доннелли заслужила в Порт-Флэннери самую громкую и самую скандальную славу даже среди девушек ее профессии. Видит Бог, Элвису пришлось изрядно потрудиться, чтобы переплюнуть ее.

От матери он унаследовал это необычное сочетание густых черных волос и ярко-голубых глаз. Она же наградила его именем, которое ему пришлось кулаками защищать от насмешек с восьмилетнего возраста и до той поры, когда он окончательно вырос. И тут все словно в один момент прекратили ржать ему в лицо. Кое-кто еще отваживался посмеяться за его спиной, однако теперь все прекрасно знали, что Элвис Доннелли никогда не упустит случая нанести удар первым.

Вопрос о том, кто его отец, также немало занимал жителей острова. Обсуждались различные гипотезы, даже самые невероятные. Как и во всех маленьких городках, в Порт-Флэннери обожали посплетничать. Беда состояла лишь в ограниченном числе вариантов для обсуждения: Элвис вырос слишком большим, и этот его огромный рост стал заметен уже в раннем возрасте. От кого же, черт возьми, он мог его унаследовать?..

Элвис слышал всевозможные намеки и предположения везде, где бы ни появлялся, – в универмаге, в кафе Руби, на улицах от прохожих, которые даже не давали себе труд понизить голос в его присутствии. «Не припоминаю в наших местах никого, кто был бы такого огромного роста. Кто бы это мог быть?.. Мамаша-то у него среднего роста». Или что-то в этом роде. Это стало всеобщей темой для разговоров и, казалось, занимало все свободное время жителей городка.

Как и во многих других малонаселенных и замкнутых в себе городках, в Порт-Флэннери свято чтили классовую принадлежность граждан, иерархическую структуру общества. Поэтому Элвис рос практически без друзей. А те, кто с ним общался, тоже считались голытьбой, то есть стояли на той же социально-экономической ступени общества.

За исключением Сэма Мэкки.

Странная это была пара – постоянно бунтующий сын проститутки и златокудрый ангелоподобный единственный сын из самой уважаемой семьи в Порт-Флэннери. И тем не менее они сдружились с первого же дня, когда познакомились в детском саду, и с тех пор стали неразлучны. Мнение взрослых не имело для них никакого значения.

• Предыдущая
• 7/57
• Следующая