Пожиратель душ - Пейвер Мишель - Страница 28

• Предыдущая
• 28/60
• Следующая

Торак нервно сглотнул. И снова услышал слова Ходеца: «Они собираются открыть Дверь!»

— Но… зачем? — выдохнул он. — Зачем вам ее открывать?..

— Все! Больше никаких вопросов! — прорычала Неф. — У нас еще работы полно!

И она, потащив за собой Торака, покатилась на своих мощных кривых ногах дальше. Через некоторое время они оказались в той самой вонючей пещере, где Торак слышал рычание росомахи. Оказалось, что там протекает ручеек, которого он тогда не заметил; этот ручеек наполнял водой небольшое углубление в полу пещеры, а потом нырял в какую-то трещину. На берегу маленького озерца стояло ведро из бересты и лежала сетка, сплетенная из лыка и битком набитая вяленой треской.

Неф велела ему взять ведро и сетку с рыбой и жестом приказала следовать за ней. Шаркая ногами, она подошла к первой норе и примерно на ширину ладони отодвинула каменную пластину, закрывавшую входное отверстие. Затем просунула в нору кусок трески, вытащила оттуда небольшую берестяную плошку, наполнила ее водой и сунула обратно.

Торак успел заметить, как в глубине норы блеснули чьи-то глаза. Выдра! Должно быть, та самая веселая выдра, чьи следы видели на снежной горке в Лесу Торак и Ренн. Теперь ее гладкий мех стал спутанным и грязным, и она испуганно от них шарахнулась. Сострадание к Неф, проснувшееся было в сердце Торака, тут же испарилось. Если эта женщина способна творить такое…

Повелительница Летучих Мышей опять задвинула заслонку, оставив лишь крохотную щелку, чтобы проходил воздух, и, хромая, перешла к следующей норе. Постепенно Торак успел разглядеть почти всех пленников: песца, свернувшегося клубком и погруженного в дремоту, вызванную, вероятно, полным истощением сил; орла, превратившегося в ком растрепанных перьев, из которого гневно сверкали желтые глаза; рысь, сидевшую в такой тесной норе, что ей даже повернуться толком было невозможно. Разумеется, видел он и росомаху, по-прежнему источавшую злобу и ненависть.

И наконец, в глубокой яме или, точнее, колодце под тяжелой каменной плитой Торак увидел громаду белого медведя!

— Этому дадим только воды, — сказала Неф, взяв у него из рук берестяное ведерко, и с силой выплеснула воду в специально оставленную небольшую щель. — Нам нужно, чтобы он голодал, иначе он станет слишком силен.

Медведь издал громоподобный рев и ударился всем телом о каменную плиту. Но плита даже не дрогнула. Ее не способно было сдвинуть с места ничто, даже мощь белого медведя.

— Как же вы его поймали? — удивился Торак.

Неф фыркнула:

— Сешру неплохо разбирается во всяких усыпляющих зельях. Да и сила Тиацци тоже порой пригождается.

Торак обернулся и прикинул, какова эта пещера в длину. Он уже начинал понимать: то, чем заняты сейчас Пожиратели Душ, гораздо серьезнее и страшнее того, что может грозить его Волку.

— Но ведь это Охотники! — воскликнул он. — Это все Охотники!

— Да, — подтвердила Неф.

— А где же волк?

Неф замерла:

— Откуда ты знаешь, что здесь есть волк?

Долго думать Тораку не пришлось.

— А я слышал! Слышал его вой.

Повелительница Летучих Мышей резко обернулась в ту сторону, откуда они только что пришли.

— Волка сюда доставят завтра, когда наступит день черной луны. Когда придет время.

Торак украдкой огляделся, надеясь увидеть еще хотя бы одну пропущенную нору.

И снова Неф прочитала его мысли.

— Его здесь нет. Мы держим его отдельно от остальных.

— Почему?

В ответ она лишь остро на него взглянула и заметила:

— Ты задаешь слишком много вопросов!

— Я хочу научиться.

Летучая мышь завозилась у Неф на плече, и та ласково посмотрела на зверька. Потом мышь вспорхнула и полетела прочь, во тьму.

— Это все из-за Сешру, — вздохнула Неф. — Прошлым летом она получила от нашего брата-колдуна — он теперь живет за Морем — странное послание: «Волк жив». Мы так толком и не поняли, что он хотел сказать. Но именно поэтому на всякий случай держим волка отдельно от остальных зверей.

А в душе у Торака бушевала настоящая буря. Неужели они что-то знают? Может, и знают, но недостаточно? Может, еще не успели выяснить, что у него есть блуждающая душа? Но кое-что им все же явно известно…

И тут до него дошло, что Неф не сводит с него глаз, словно читая его мысли по выражению лица. Он, разумеется, тут же постарался ее отвлечь и задал ей тот вопрос, на который и сам уже отлично знал ответ:

— А для чего вам все эти звери? Что вы собираетесь с ними делать?

— Ну, а как ты думаешь? Что мы можем сделать с этими тварями?

— Убить? — И это в его устах прозвучало почти утвердительно.

Повелительница Летучих Мышей кивнула:

— Кровь девяти Охотников — это самое ужасное… но и самое могущественное из жертвоприношений!

В висках у Торака точно молоточки застучали; ему показалось, что стены пещеры сами собой сдвигаются, наступают на него, грозя раздавить…

— Ты утверждал, что хочешь стать одним из нас, — сказала Неф. — Вот теперь и начнем.

Она подняла факел повыше, и Торак увидел, что они, описав по туннелям круг, вновь оказались в том каменном лесу. Только теперь там не было ни души. Остальные Пожиратели Душ ушли. Сова в мешке лежала совершенно неподвижно на том же выступе возле жертвенного камня.

«Может, она понимает, что сейчас ее принесут в жертву?» — подумал Торак.

Ему вдруг стало трудно дышать.

— Но… ты же сказала, что завтра. В день черной луны.

— Для наведения магических чар — да, нам необходим день черной луны. Но ведь сперва нужно еще и отыскатьту Дверь. И потом, кроме всего прочего, мы должны обеспечить защиту самим себе. А для этого кровь совы как раз и годится. И кстати, ее кровь поможет нам услышать, что находится там, за стеной, внутри.

Воткнув факел в одну из трещин, Неф сунула руку в мешок и извлекла оттуда птицу. Держа ее одной рукой, другой рукой она вытащила из ножен нож и подала его Тораку.

— Возьми нож, — велела она, — и отрежь ей голову.

Торак, не мигая, смотрел на сову, и сова точно так же смотрела на него — вся грязная, обмякшая от страха.

Неф нетерпеливо ткнула ему в грудь рукоятью ножа.

— Неужели ты настолько слаб, что не выдержишь даже первого испытания?

«Испытания?..»

Только теперь Торак понял: все, что до сих пор делала Повелительница Летучих Мышей, вело именно к испытаниям. И это его она собиралась испытывать, чтобы выяснить, тот ли он, за кого себя выдает; действительно ли он из племени Песца, действительно ли решил преступить границу своего мира и начать новую жизнь в мрачном мире Пожирателей Душ.

— Но это ведь не добыча, — сказал он. — Мы же не собираемся ее есть. И мы не на охоте. У совы не было никакой возможности от нас скрыться.

Глаза Неф ярко вспыхнули: в них светилась какая-то исступленная уверенность.

— Порой, — сказала она, — невинный должен страдать во имя благополучия других.

«Благополучия? — думал Торак. — Какое отношение убийство совы имеет к благополучию других людей?»

— Бери нож! — повторила Неф.

У Торака перехватило дыхание. Воздух казался горячим и тяжелым от близости готовящегося злодеяния.

— Ну же! — прикрикнула на него Неф. — Мы — Пожиратели Душ, мы говорим от имени Великого Духа! Так ты с нами или против нас? Середины тут нет и быть не может!

И Торак взял нож. Потом опустился на колени и положил свободную руку на тельце совы. Ее перышки показались ему удивительно мягкими, а птичьи косточки — невероятно тонкими и хрупкими. Под его пальцами бешено билось маленькое сердечко.

Если он сейчас откажется убить эту сову, Неф, пожалуй, убьет его самого. А потом Пожиратели Душ все-таки откроют эту таинственную Дверь, и тогда на этот мир обрушатся неведомые ужасы и беды.

И Волк тогда умрет.

Торак набрал в грудь побольше воздуха, безмолвно, про себя, попросил прощения у Великого Духа и рубанул ножом.

— Дело сделано, — промолвила Повелительница Летучих Мышей.

• Предыдущая
• 28/60
• Следующая