Пожиратель душ - Пейвер Мишель - Страница 34

• Предыдущая
• 34/60
• Следующая

Слух его необычайно обострился. Он теперь слышал каждую каплю, упавшую с ветки каменного дерева, каждый слабый писк летучей мыши; он слышал даже шелест языка в пасти каждой из змей, свисавших с головы Сешру. И он отлично понимал, почему это происходит; и понимание этого вызывало у него дурноту. Это же кровь убитой им совы так обострила его слух!

Ненавидя себя за полное бездействие, Торак смотрел, как Повелительница Змей вихрем кружит у жертвенного камня, на бегу встряхивая своей жуткой шевелюрой из змей. Одна из змей, выпрямившись, чуть не схватила его за лицо, и он успел заметить немигающий взгляд ее узких желтых глаз и черной молнией мелькнувший язык.

Потом Сешру вдруг метнулась к жертвеннику, погрузила обе руки в имевшееся в этом камне углубление, а потом быстро выдернула их оттуда, разбрызгивая во все стороны что-то красное. Притоптывая ногами и как-то странно раскачиваясь, она скользнула к задней стене пещеры и приложила мокрые ладони к камню.

Тиацци и Неф, как завороженные, последовали за ней.

У Торака перехватило дыхание, когда он увидел, что Повелительница Змей отпрянула от скалы, а отпечатки ее ладоней на камне дымятся. Казалось, оставленные ею красные пятна словно проедают каменную шкуру, отделявшую этот мир от Мира Иного.

И тут, наконец, Торак понял, что означали те желтые отпечатки ладоней, которые он мельком видел на пути во внутренние пещеры. Их оставили те, кто раньше пытался отыскать здесь заветную Дверь.

Потом среди шипения змей и потустороннего скрежета зубов о камень, среди стонов самой земли до Торака донесся некий звук, от которого все его тело охватила слабость, а по спине забегали, точно взбесившиеся пауки, мурашки. Этот звук способен был уничтожить всякую надежду, он вселял ужас в душу и, казалось, способен был остановить даже биение сердца. Ибо это было хриплое, злобное, резкое дыхание.

Дыхание злых духов. Духов Иного Мира, страстно стремившихся вырваться оттуда и властвовать в мире людей.

В бессильном, беспомощном страхе Торак смотрел на кружившихся в бешеном танце и что-то монотонно напевавших Пожирателей Душ. Что же делать? Что предпринять?.. Он должен найти Волка! Он должен остановить их, не позволить им затопить смертным ужасом мир живых!

Сешру, сжимая в руке кремень Ходеца, стучала этим черным «каменным когтем» по стенам пещеры, то и дело замирая и прислушиваясь. Она делала это все чаще и чаще, и все чаще и чаще Торак слышал то ужасное дыхание.

Все плыло у него перед глазами, но он по-прежнему не мог сдвинуться с места: невидимая колдовская паутина крепко держала его.

Тук-тук-тук.

Повелительница Змей широко раскинула руки, и скала между ее руками начала двигаться!

Торак даже глазами захлопал. Нет, наверняка ему это просто кажется в пляшущем свете факелов…

Но вот снова каменная стена между руками Сешру вспучилась, словно кто-то пытался пробиться сквозь нее, как сквозь туго натянутую шкуру зверя. Пытался пробиться из-за стены.

Нет, он не ошибся. Там, за стеной, духи Иного Мира. Они изо всех сил старались прорваться в мир живых людей: бились своими лишенными волос и глаз головами о каменную твердь, расшатывая ее, растягивая, и жуткие пасти их раскрывались, точно всасывая в себя обломки камней. А их звериные когти скребли и скребли прочную скалу. И стена пещеры уже вовсю шаталась и дрожала. Теперь она казалась Тораку хрупкой, как новорожденный листок на ветке дерева, и он понимал: вряд ли ей долго удастся противостоять невообразимому, неутолимому голоду этих тварей.

И тут со своего места поднялась Повелительница Филинов. Она выпрямилась во весь рост, подняла руку, и Торак увидел, что она держит в руке булаву из черного дуба, на вершине которой горит нестерпимым светом огромный самоцвет.

Пожиратели Душ на мгновение приостановили свой танец и дружно выдохнули:

— Огненный опал!

Не в силах противостоять чарам магического камня, Торак упал на колени — и огненный опал наполнил пещеру алым сиянием. Казалось, он источает обжигающий жар, жар самой сердцевины костра, состоящий из ярко-красных головней. Опал был совершенно алым, точно кровавый след на снегу, и сиял ослепительно ярким светом заката, предвещавшим бурю. Казалось, он воплотил в себе исполненный ярости блеск Великого Зубра в темном зимнем небе, красоту и ужас, экстаз восторга и боли… И рвавшиеся в этот мир злые духи жаждали обладать им. Их завывания сотрясали пещеру, и они в едином порыве, с удвоенной яростью ринулись на каменную стену, пытаясь сокрушить ее.

Торак содрогнулся.

«Так вот она, тайная сила Пожирателей Душ! С помощью своего магического камня, — думал он, — эти колдуны, пожалуй, и впрямь способны подчинить злых духов собственной воле».

— Огненный опал, — шептали они, а Повелительница Филинов продолжала держать булаву с опалом высоко над головой, и каменные деревья вокруг нее дрожали, как под порывами ветра, хотя ни один ветер никогда не залетал в эту подземную пещеру.

Торак видел, что Повелитель Дубов и Повелительница Летучих Мышей скрежещут зубами с такой силой, что на губах у них выступает черная слюна, а Повелительница Змей все прикладывала свои дымящиеся ладони к каменной стене, а потом вскидывала их над головой и прикладывала снова. И вдруг она выкрикнула:

— Дверь… найдена! — и отшатнулась от стены.

И Торак понял, что она закончила свой «рисунок» на каменной стене, создав отпечатками ладоней большой замкнутый круг, а внутри этого круга злые духи уже готовы были ринуться в мир живых.

Но в это мгновение Повелительница Филинов опустила огненный опал и спрятала его в своих пышных одеждах из перьев, так что алый свет почти потух. И сразу туго натянувшаяся каменная шкура, отделявшая этот мир от Мира Иного, вновь выровнялась, стихли завывания духов, и теперь слышалось лишь их злобное дыхание.

— Дверь найдена… — прошипела Сешру и без чувств рухнула на землю.

Невидимая сеть, удерживавшая Торака, лопнула.

Он вскочил на ноги и бросился бежать.

Торак мчался по туннелям, отталкиваясь от стен и обдирая о них косточки пальцев. Он то и дело спотыкался, разбивая лодыжки об острые каменные выступы. А один раз факел, который он успел прихватить с собой из каменного леса, вдруг яростно вспыхнул, и кожистое крыло летучей мыши прошуршало мимо, чуть не задев его лицо. Он с трудом подавил крик, но все же сдержался и побежал дальше.

Дважды ему казалось, что он слышит погоню, но стоило ему остановиться, и он слышал лишь эхо собственных шагов. Впрочем, он сомневался, что Пожиратели Душ станут его преследовать. Зачем им это? Да и куда, собственно, он мог отсюда уйти? Ведь Глаз Гадюки был наглухо закрыт.

Торак решил выбросить пока из головы мысли о закрытом Глазе Гадюки, чтобы хватило сил действовать дальше.

Перед глазами у него то и дело мелькали сцены того, чему он только что стал свидетелем. В ушах все еще звучали душераздирающие вопли злых духов, пытавшихся открыть волшебную Дверь. И, разумеется, он никак не мог забыть ужасающей красоты огненного опала.

Как же все-таки получилось, что он так надолго оказался в полной власти этого камня? Какими чарами обладал этот опал, если он заставил его, Торака, совершенно позабыть о Волке? Неужели так было и с его отцом? Колдуны попросту втянули его в свои темные дела, и он поддался им — из-за своей неуемной любознательности, своей неистребимой жажды знаний, — а потом… потом было уже слишком поздно.

Да, слишком поздно. Ужас сковал душу Торака: а что, если и для Волка уже слишком поздно?

Он на бегу вытащил черный корень, потом откусил от него половину и стал жевать, а вторую половину сунул в свой мешочек с целебными травами. Гнилостный привкус мгновенно вызвал у него приступ тошноты, но он все же заставил себя проглотить разжеванный корень. Времени на размышления и колебания у него не было. Он же видел, что этот корень сделал с Пожирателями Душ. Ну что ж, теперь и он, Торак, воспользуется его магическими свойствами.

• Предыдущая
• 34/60
• Следующая