Танец теней - Андерсон Сьюзен - Страница 61

• Предыдущая
• 61/64
• Следующая

Утром Тристана разбудил телефонный звонок, и на мгновение он задумался, стоит ли снимать трубку. Затем, нетерпеливо тряхнув головой, он все же снял трубку, А вдруг это звонит Аманда!

Это оказался капитан Веллер из Сиэтла. Он поздравил Тристана с поимкой преступника и стал обсуждать детали операции, удивляясь сдвигам психики убийцы, который, оказывается, хранил у себя на память сувениры о каждом преступлении.

— Он, точно, был сумасшедший, — подтвердил Тристан, сидя на кровати и пытаясь натянуть джинсы. — У него в квартире, в спальне, мы обнаружили портрет юной миловидной девушки. В совершенно потрясающей позолоченной раме, и вокруг с десяток свечей. Внизу, у портрета, как жертвоприношение — груда нераспечатанных писем. Все адресованы Марии Крэнстон, которая, как выяснилось, сестра Эггарса. Его действительное имя — Дин Эггарс Крэнстон, — Тристан провел рукой по грубой щетине на подбородке. — Ну, в общем, с ней связались. Говорят, она нисколько не была удивлена, услышав про «подвиги» братца. Похоже, она ждала от него чего-нибудь подобного. Сказала, что брат всегда казался ей слегка помешанным.

— Да уж, не то слово, — согласился Веллер.

— Его сестрица сообщила, что Эггарс в детстве натерпелся горя от разных любовников его матери. Один из них, кажется, его изнасиловал… Их мать работала танцовщицей в каком-то третьесортном баре. Похоже, она была алкоголичкой.

— Дальше.

— Мисс Крэнстон призналась, что сама росла слабым нервным ребенком, часто болела и видела, как доставалось ее брату, — Тристан начал комкать разговор, желая поскорее освободить телефон. Он хотел как можно скорее вернуться к Аманде.

— Ну, в двух словах, Эггарс, похоже, превратил свою сестру в идола. Она стала заниматься в театральной студии, и Эггарс последовал за ней: с этого, кажется, и началась его карьера танцовщика. Он называл ее своей маленькой Мадонной. Но в один прекрасный день, когда ей было уже двадцать, а ему двадцать два, он застал ее в постели с каким-то парнем. Он здорово избил ее. Чуть не убил. Потом сам принес ее в больницу. Когда она поправилась, то он убедил себя, что она делала это против своей воли. Но, хотя он был готов все забыть и простить ее, у нее не было столь же благородного порыва. Она сказала, что навсегда порывает с ним, и не желает иметь с ним ничего общего в дальнейшем. Она сменила две танцевальные труппы, когда он поступал туда же, чтобы быть рядом с ней, и, в конце концов, просто бесследно исчезла. Эггарс никогда не оставлял попыток связаться с ней каким угодно образом. Он забрасывал ее письмами через мать.

— Да, патологическая страсть к родной сестре! Вот откуда истоки его преступлений.

Эггарс загубил столько человеческих жизней, что Веллер, в общем-то, совершенно не испытывал сочувствия к этому типу даже узнав о его психологических травмах. Он перешел к цели своего звонка.

— Короче, сколько тебе надо времени, чтобы завершить все формальности?

Тристан задумался, теребя рукой волосы на голове. По изменению тона голоса Веллера стало ясно, что он ждет его обратно в Сиэтл, но Тристан не спешил с возвращением.

— Трудно пока сказать. Слишком много аналогичных убийств. Не думаю, что за ним числится лишь четыре убийства. Я разослал запросы по другим городам. Из Атлантик-Сити уже ответили.

— Поручи это еще кому-нибудь, — железным тоном приказал Веллер. — Ты мне нужен здесь.

— Я не могу вернуться сейчас, у меня здесь девушка… Аманда Чарльз. Я не могу оставить ее сейчас.

Веллер ругнулся про себя на Тристана.

— Две недели, Маклофлин, — помедлив, сказал Веллер. — Две недели, и чтобы ты был здесь, как штык! — в трубке раздались частые гудки.

Тристан медленно положил трубку на рычаг. Он опять коснулся щетины на щеке.

Две недели! Надо побриться и идти к Аманде. У него не так много времени.

Аманда отказалась от завтрака. Сказала, что больничная еда ей противна. К тому же она совсем не голодна.

Она впала в какое-то странное оцепенение. Частично ее состояние можно было объяснить действием двух белых таблеток, которые ей дала утром медсестра. Что-то успокоительное… Но ее апатия объяснялась чем-то еще. Она считала трещины на потолке, отказываясь думать о чем бы то ни было.

Аманда на секунду оторвалась от созерцания потолка, когда открылась дверь, и тут же нахмурилась. Маклофлин робко стоял на пороге с маленьким букетиком фиалок, которые выглядели так нелепо в его огромной руке.

— Как ты себя чувствуешь, детка? Он подошел к кровати.

— Прекрасно.

Ей не хотелось, чтобы он приходил. Когда он оказывался рядом, взамен апатии она начинала испытывать тревогу. Она не хочет ничего чувствовать, а его присутствие вызывало в памяти события того страшного дня. Аманда опять уставилась в потолок.

Легкая складка свела вместе брови Тристана. Он надеялся, что глубокий ночной сон восстановит ее душевное равновесие, и она станет прежней Амандой. Он положил букет на тумбочку.

— Это тебе, дорогая.

Она едва взглянула на цветы.

— Спасибо.

Тристан пытался унять разочарование. Он поставил цветы в стакан и налил в него воды.

— Когда тебя выпустят отсюда?

— После ленча, — ответила она безучастно, не глядя на него. Она подумала о том, как бы поделикатнее попросить его освободить ее квартиру. Когда она выйдет отсюда, ей хотелось бы просто поехать домой и остаться одной. Ей так не хотелось совершать над собой каких-либо усилий и обсуждать с кем бы то ни было события недавнего прошлого.

— Звонил мой капитан из Сиэтла, — немного помолчав сказал Тристан. Аманда не отвечала, и он начал еще больше беспокоиться. Ее молчание ранило его. Надеясь хоть немного встряхнуть ее, он продолжил:

— Он считает, что мне следует вернуться в Сиэтл.

«Ну возмутись, Мэнди. Пожалуйста. Попроси меня остаться», — он так надеялся, что она произнесет эти слова.

Аманда почувствовала боль в душе, но постаралась подавить ее.

— Я думаю, это хорошо, — согласилась она безучастно. — Я в любом случае хотела просить тебя освободить квартиру. Это облегчает дело.

Тристан почувствовал себя так, как если бы из него вырвали сердце.

— Это не облегчает ничего!

Он схватил ее за плечи и заглянул в глаза. Но она взирала на него спокойно, без всяких эмоций. Она вообще никак не реагировала на него, просто сидела и терпеливо ждала, когда он уйдет. Губы его побелели, и во рту пересохло. Он медленно выпрямился.

— Я люблю тебя, — сказал он и осознал, что говорит умоляющим тоном. Это была совсем необычная вещь для него, но насту§пил момент, когда нельзя было принимать в расчет свою гордость. — Я хочу жениться на тебе.

Аманда покачала головой.

— Нет.

Тристан обнял ее и стал жадно целовать в губы, так что голова ее откинулась на подушки. Но губы оставались холодными. Наконец, он отпрянул и, тяжело дыша, посмотрел на нее. Его щеки горели, в горле пересохло. Он чувствовал, что вот-вот расплачется — состояние, которое он испытывал последний раз, наверное, в восемь или девять лет.

— Ты в безопасности, Аманда Роуз, — он говорил убедительно, надеясь, что выраженная в его словах истина, наконец, дойдет до нее. — Дин Эггарс мертв, и он никогда никому не причинит вреда.

Она смотрела на него с безразличием, и поскольку он не делал никаких попыток уйти, она вздохнула.

— Уйди, Маклофлин. Пожалуйста.

Тристан тоже вздохнул и отступил.

— А, ладно. Я уеду, — его взгляд, направленный на нее, был полон горечи и опасения. — Но все же, если ты обнаружишь, что тебе одиноко, я бы хотел, чтобы ты нашла меня. Я оставлю адрес и буду ждать тебя так долго, сколько потребуется.

Он отступил к двери, остановился на секунду, потом ушел.

Аманда вернулась к подсчетам трещин на потолке. Когда Ронда приедет за ней, думала она, она попросит ее остановиться по дороге, чтобы купить новую ночную рубашку. Что-нибудь кружевное.

Ронда увидела, что Аманда сидит в своей белой кружевной ночной рубашке и смотрит телевизор. Она смотрела какое-то дурацкое игровое шоу, игровое шоу, помилуй, Господи! И это Аманда, которая вообще не выносила телевизора и включала его только для того, чтобы узнать новости. А теперь она смотрела эту ерунду.

• Предыдущая
• 61/64
• Следующая