Меж двух миров - Лаудэн Дороти - Страница 19

• Предыдущая
• 19/37
• Следующая

Солдат поколебался, а затем просто отвернулся и зашагал прочь.

Колин, Мэтью и священник разом наполнили ковши водой и протянули их через забор. Напротив священника стоял шаман Танцующее Облако. Но он отказался от предложенной воды.

— Благодарю вас. Только сперва напоите детей, — сказал он и стал смотреть, с какой жадностью пьет стоящая рядом с ним маленькая девочка.

Затем он снова взглянул на священника.

— Я молился духам. Я хотел узнать от них, в чем мой народ провинился и чем заслужил это. Но духи мне не ответили.

Джонсону было тяжело выдержать взгляд темных глаз шамана. И если прежде он делил людей на индейцев и белых, то теперь видел перед собой просто пленного человека, который, невзирая на нечеловеческое обращение, сохранял свое личное достоинство.

— Вы не знаете, где доктор Майк? — спросил он. — Кастер говорит, что, как только она появится здесь, он всех вас отпустит.

— Я не знаю, где доктор Майк, — ответил Танцующее Облако. — А слово генерала немногого стоит.

Священник опустил голову.

— Тогда я буду молиться моему Богу, чтобы Салли нашел ее.

— Когда доктор Майк помогла нам в первый раз, я поверил, что духи индейцев и Бог белых — это одно и то же, — спокойно сказал Танцующее Облако. — И я разуверюсь в этом только в том случае, если ваш Бог допустит, чтобы шайоны погибли от руки Кастера.

Как только взошло солнце, Салли продолжил свой путь сквозь чащобу. Теперь он, ведомый своей овчаркой, наконец добрался до лагеря диких индейцев. Но нашел там только женщин и детей. Ни одного взрослого мужчины на месте не оказалось.

Салли пытался заговорить с индейцами, но не получал ответа. Женщины хранили молчание, и лица их оставались непроницаемыми. В конце концов он понял, что расспрашивать их бессмысленно.

Он подозвал свою собаку и уже собирался покинуть лагерь. Но позади одного из вигвамов его поймала за рукав одна старуха и знаком показала ему, чтобы он ее не выдал. Она указала ему направление, и Салли догадался, что в ту сторону надо идти, чтобы настигнуть неверных и их заложницу. Затем старая женщина вложила в его ладонь какой-то предмет и прикрыла глаза. Салли взглянул на этот предмет и сразу же узнал его. Это было ожерелье, которое с детства носил Идущий по Облакам, сын Танцующего Облака. И он понял, что хотела сказать ему этим старая индианка. Это ожерелье должно было послужить для Салли предостережением, что Одноглазый уничтожает всякого, кто встает на его пути. Тем поспешнее Салли двинулся в указанном старухой направлении.

Он оставил лагерь неверных уже далеко позади, как вдруг внимание его привлек приглушенный крик боли. Без всякого сомнения, это был крик женщины. Салли пробежал немного вперед и спрятался в кустах.

Теперь он увидел неверных. Они связали Микаэле руки, и один из них грубо тащил ее за собой. Сострадание и ярость охватили его. Видимо, Микаэла попыталась бежать, и поэтому индейцы отняли у нее обувь.

Если бы Салли послушался своего инстинкта, он бы тотчас же вскочил и бросился освобождать Микаэлу из рук дикарей. Но здравомыслие подсказывало ему, что в одиночку у него ничего не получится. Он должен дождаться, когда стемнеет. И сколько он крадучись шел за индейцами, столько ему пришлось стиснув зубы смотреть на мучения Микаэлы.

Между тем в городе продолжалась будничная жизнь. По утрам Брайен как взрослый принимался за работу в салуне Хэнка, выметал сор из углов и складывал дрова в поленницы.

На площади перед церковью время от времени останавливались горожане, чтобы посмотреть на ход строительства, которое с усердием вели солдаты Кастера. Стояли там на некотором отдалении и Джейк Сликер с Лореном Бреем, скрестив на груди руки и обсуждая тонкости плотницкой работы. В это время подъехал верхом генерал Кастер. Но не успел он спешиться, как из церкви пулей вылетел священник и бросился к генералу.

— А, святой отец, — снисходительно приветствовал его Кастер. — До меня уже дошел слух, что вы непременно хотели со мной поговорить.

— Да, сэр, — подтвердил священник, прилагая усилия к тому, чтобы выдержать взгляд холодных глаз Кастера. — Я хотел наконец сказать вам: то, что вы здесь затеваете с шайонами, не получит благословения нашего Господа Бога.

Кастер спрыгнул с коня и подчеркнуто медленно повернулся.

— Да что вы говорите! А знаете, ваше преподобие, это очень трогательно, что вы так печетесь о моей душе, — продолжал генерал, и казалось, что он с наслаждением обсасывает свои насмешливые слова, словно леденцы. — Но мы же с вами еще не на Страшном Суде. А пока мы туда не угодили, я отчитываюсь не перед Богом и не перед вами, а исключительно перед нашим правительством. — Глаза его холодно блеснули, и в углах губ обозначились высокомерные складки. — Если к завтрашнему полудню здесь не появится доктор Куин, я начну казнь.

— А что, если она уже вообще не появится? Если дикари ее уже, может быть, убили? — Глаза его преподобия расширились от ужаса. У него в голове не укладывалось, как человек может быть таким хладнокровным.

— Тогда и подавно, — заверил его генерал. — Не может индеец безнаказанно убить белую женщину.

С этими словами он приподнял пальцем поля своей шляпы и оставил священника там, где он был.

Никогда еще день не казался Салли таким бесконечно долгим. Но наконец-то на землю опустились сумерки. Собственно, он рассчитывал на то, что неверные пустятся в обратный путь к своему лагерю, но, к его удивлению, они расположились на ночлег на берегу реки и разожгли костер.

Теперь настал момент подать Микаэле сигнал. Салли спрятался за кустами, вытянул губы и крикнул лесной неясытью.

Микаэла подняла голову и оглянулась. Салли снова издал условный крик. Она на мгновение замерла, а потом отвернулась в другую сторону, чтобы не привлекать к этому сигналу внимания индейцев.

— Я… э-э… мне нужно… — крикнула она дикарям, которые сидели в некотором отдалении от нее.

Индейцы, видимо, поняли, в чем состоит ее просьба. Проводить Микаэлу поднялся Одноглазый.

У молодой женщины заледенела в жилах кровь. И как она об этом не подумала? Можно было не сомневаться, что у него на уме.

Когда они дошли до берега реки, она неуверенно остановилась. И поскольку она не приступала к тому, ради чего попросилась, Одноглазый шагнул к ней. Он взялся за пояс ее юбки и попытался его расстегнуть, одновременно ища ее губы своими.

Микаэла подавила крик и оттолкнула Одноглазого. Этого момента только и ждал Салли. Он набросился на противника и швырнул его на землю. Несколько минут они перекатывались по земле, сцепившись в ожесточенной борьбе, пока Салли наконец не вышел из этой схватки победителем, усевшись верхом на грудь индейца, обмякшего в беспамятстве.

Удостоверившись, что Одноглазый лежит без чувств, Салли встал. Он развязал путы Микаэлы, взял обессиленную женщину на руки и понес, бесшумно продираясь в темноте через кусты.

Они долго двигались вперед, перешли вброд реку, пересекли долину и добрались до подножия скал, где остановились на ночлег.

Микаэла из последних сил выпуталась из своей изодранной в клочья и перепачканной юбки, подстелила ее под себя и заснула.

Когда она проснулась, солнце уже взошло. Микаэла огляделась.

— Салли? — тревожно окликнула она.

— Я здесь! — Салли показался из-за выступа скалы. Он был по пояс обнажен, и под его загорелой кожей играли мускулы. — Как ты себя чувствуешь?

Микаэла кивнула:

— Все в порядке.

Но голос ее звучал изможденно. Она хотела встать, но, как только ее израненные ступни коснулись земли, лицо исказилось от боли и она снова упала.

Салли подбежал, взял в руки ее окровавленную ступню, но Микаэла непроизвольно отдернула ее.

— Я понесу тебя, — сказал Салли. Микаэла отрицательно покачала головой.

— Тогда они догонят нас задолго до того, как мы доберемся до Колорадо-Спрингс.

Салли вздохнул.

— Тебе надо немного подкрепиться, — сказал он. — Я насобирал немного ягод и нашел соты диких пчел. Это лучше, чем ничего.

• Предыдущая
• 19/37
• Следующая