Целомудрие и соблазн - Кэбот Патриция - Страница 40

• Предыдущая
• 40/85
• Следующая

Растерянно моргая, она смотрела на него едва дыша, содрогаясь и всхлипывая. Боже, что с ней творится? Ее легким опять не хватает воздуха! И тут в ее бедро уперлось нечто твердое, скрытое внутри его брюк.

«Так вот на что это похоже, — промелькнула в голове смутная мысль. — Наверное, то же самое было между Херстом и Жаки. Да, это многое объясняет».

И в этот момент кто-то окликнул ее по имени, стоя у выхода на террасу. Кэролайн уперлась обеими руками в твердую грудь своего кавалера и толкнула что было сил. Брейден, слишком увлеченный поцелуями и объятиями, никак не ожидал такого подвоха. Он лишь чудом не слетел со скамьи, прямо на горшок с гортензиями, и только в последний момент сумел удержаться от падения.

— Что… — удивленно начал он, но тут же замолк, поскольку и сам заметил маркиза Уинчилси, направлявшегося в их сторону и звавшего леди Кэролайн с возраставшим нетерпением.

— Ах, вот ты где! — с облегчением проговорил заботливый жених. — Мы с твоей матушкой сбились с ног, пока искали тебя, дорогая!

Кэролайн вскинула на Херста взгляд, полный раскаяния и вины, но было слишком темно, и он ничего не заметил. Сумерки скрыли и предательский румянец, заливший ее нежные щечки, и грудь, судорожно вздымавшуюся от частых неровных вздохов, как будто она только что пересекла бегом весь сад.

— С чего это тебе приспичило торчать в саду? — не скрывая раздражения, вопросил Херст, подходя вплотную. — Черт побери, я весь вечер только и делаю, что гоняюсь за тобой! Куда тебя утащил этот…

Тут он вдруг заметил Брейдена, который стоял, выпрямившись во весь свой немалый рост, и следил за маркизом, скрестив руки на груди и придав лицу непроницаемое выражение.

— Ох, извините, — вырвалось у Херста. Разочарование в его голосе было настолько откровенным, что Кэролайн наверняка прыснула бы со смеху, если бы ее не преследовала мысль о том, что мог бы увидеть Херст, явись он на пару секунд раньше. — Так это вы!

— Он самый, — сухо промолвил Брейден. Он снова и снова задавал себе вопрос: чем этот назойливый паразит мог привлечь такую девушку, как Кэролайн? Похоже, ему все-таки придется заняться им всерьез, чтобы отделаться от него как можно скорее.

Кэролайн тем временем прокашлялась и произнесла:

— Херст… мистер Грэнвилл и я… мы с ним просто… просто…

— Обсуждали политическую ситуацию во Франции, — невозмутимо закончил Брейден.

Бело-розовая физиономия красавца Херста скривилась, выражая крайнее недоумение. И это было очень кстати, потому что сам маркиз превратился для Брейдена в досадное недоразумение.

— Во Франции? — тупо переспросил Херст.

— Совершенно верно, — кивнул Брейден. — Они избрали уникальный способ…

— Военных действий против пруссаков, — с воодушевлением подхватила Кэролайн. — Честное слово, это же настоящая революция в военной тактике! Как вовремя они решили воспользоваться этими новыми ружьями!

— Новыми ружьями? — Херст ошалело потряс головой. Он совершенно ничего не понимал. — Значит, вы двое торчали здесь все это время и обсуждали новые ружья?!

— Ну да, а что же еще? Ведь всем известно, что мистер Грэнвилл признанный эксперт в данном вопросе. — Кэролайн продела руку под локоть своего жениха. — Мама наверняка уже устала и хочет уехать домой. Ты ведь поэтому искал меня, Херст? Потому что мама устала?

— Э… да, — растерянно промямлил он. — Да, только поэтому.

— Вот и хорошо. — Кэролайн заставила его согнуть руку, чтобы иметь возможность на нее опереться. — Ну что ж, мистер Грэнвилл, пожалуй, нам пора попрощаться.

В ответ он лишь молча посмотрел на нее.

Кэролайн подумала, что в определенном смысле этот его взгляд еще хуже, чем самые грубые слова. Потому что это был взгляд, абсолютно лишенный выражения. И тем не менее этот взгляд внезапно разбудил в душе Кэролайн то же самое чувство, которое так поразило ее, когда она смотрела на него на балу у леди Эшфорт.

Она до сих пор не могла сказать с уверенностью, что же это за чувство. Жалость? Но разве можно испытывать жалость к великому Брейдену Грэнвиллу?

Что за смешная мысль! Уж кто-кто, а Брейден Грэнвилл меньше всего нуждается в жалости.

А может, это не так? В конце концов, он оказался белой вороной, чужим среди чужих. Он стал слишком богат, чтобы оставаться в трущобах. Но его богатство было обретено совсем недавно, и это мешает ему быть принятым в тех слоях общества, в которых с такой легкостью теперь вращается она сама.

— Сегодня, — ядовито зашипела ей на ухо мать, как только Херст привел ее в бальный зал, — был последний раз, когда ты разговаривала с этим типом! Больше ни слова с ним! Никогда. Ты хорошо меня поняла? Это же не лезет ни в какие ворота: такой мужчина, как он, и такая девушка, как ты… почти замужняя женщина! Наедине!!! В саду! Темной ночью! Господи помилуй, да я в жизни не слышала ни о чем подобном! Что может подумать о тебе маркиз? А хозяева бала, Дейлримпли? Какой позор! Выбрать для своих похождений сад тех самых людей, к которым с таким благоволением относится его высочество принц Уэльский… Да как ты могла?!

— Успокойся, мамуля, — попросила Кэролайн. — Ты привлекаешь к нам лишнее внимание!

— Меня… это… не волнует! — Когда ее мать гневалась, губы ее таинственным образом исчезали с лица: так сильно она их поджимала. Вот и в данный момент их совершенно не было видно. — Ты никогда больше не будешь танцевать с ним, Кэролайн! Ни танцевать, ни разговаривать, ни даже видеть ближе, чем на расстоянии десять футов! И если это повторится, то я… я отправлю тебя в деревню до самой свадьбы. А чтобы у тебя не возникало сомнений, что я не шучу, для начала ты проведешь завтра весь день у себя в спальне, под замком!

На этом леди Бартлетт сочла свой материнский долг исполненным и испытала законное удовлетворение от хорошо проделанной работы. Изящно зевнув, она произнесла совсем другим тоном:

— Господи, как поздно! Где же Питерс?

Кэролайн была совершенно подавлена огромным количеством событий, перевернувших вверх дном ее размеренную, устоявшуюся жизнь на протяжении каких-то жалких двадцати четырех часов. И сейчас ей не терпелось избавиться от тесного корсета и плюхнуться в горячую ванну, где никто не помешает ей разобраться в странных ощущениях, порожденных прикосновением мозолистых рук Брейдена Грэнвилла к самым интимным частям ее тела. Ну, может быть, и не совсем к самым интимным, но несомненно к тем местам, которые никто и никогда до сих пор не трогал. Пока Брейден Грэнвилл без малейших колебаний не забрался к ней под корсет.

И она позволила ему это сделать! Вот что шокировало ее сильнее всего. Она сидела у него на коленях, как кукла, и позволяла ему делать все, что он хочет!

И ей это нравилось!

Ох, да что же это с ней творится? Брейден Грэнвилл — записной ходок и охотник за юбками. Об этом все знают. Брейден Грэнвилл известен как человек, подверженный необузданным порочным страстям. И она просто не имеет морального права наслаждаться ласками такого человека.

И все же…

И все же он был чрезвычайно добр к ней там, в саду, и не пожалел времени, чтобы выслушать печальную историю Томми. Мало того, он вполне искренне ей сочувствовал. И он, похоже, действительно был заинтересован — заинтересован ею, Кэролайн!

— Кэролайн.

Она подняла голову и увидела, что маркиз Уинчилси не спускает с нее необычно внимательного и серьезного взгляда, сидя на своем месте в экипаже.

— Ты не заболела, Кэролайн? — Кроткие голубые глаза маркиза, такие непохожие на темные, пронизывающие глаза Брейдена Грэнвилла, были полны трогательной заботы.

— Я? — Кэролайн растерянно захлопала ресницами.

— Да, ты. За всю дорогу я не услышал от тебя ни звука.

Она вздохнула.

— Я совершенно здорова. А ты везешь меня домой?

— Конечно, я везу тебя домой! — удивился маркиз. — А куда еще я мог бы тебя отвезти?

И правда — куда? Уж определенно не в его апартаменты, чтобы соблазнить и лишить чести, как поступают все уважающие себя маркизы из ее романов.

• Предыдущая
• 40/85
• Следующая