Целомудрие и соблазн - Кэбот Патриция - Страница 63

• Предыдущая
• 63/85
• Следующая

И тогда с хриплым рыданием она оттолкнула Брейдена что было сил и закричала:

— Отпустите меня!

Брейден подумал, что сделал ей больно — хотя и не представлял, каким образом, — и моментально подчинился. Но по тому, как проворно она вскочила на ноги, ему стало ясно, что с Кэролайн не случилось ничего страшного — во всяком случае, в физическом плане.

— О Господи, — запричитала она, дрожащими руками приводя в порядок свою одежду. — О Господи, Господи, Господи…

Брейден вынужден был сесть на качели, чтобы справиться с головокружением. Его сердце чуть не выпрыгивало из груди, он дышал глубоко и часто, как спортсмен после тяжелого забега. И как главное напоминание о совершенной им промашке, в паху болезненно пульсировал переполненный кровью член.

Таким путем он никогда ее не получит. Как угодно, только не так. Но додуматься до этого следовало раньше.

Задыхаясь, он всматривался в ее лицо в сгущавшихся сумерках. Солнце давно скрылось за горизонтом, но над садом плыла молодая луна, превратившая ночное небо в волшебный синий бархат.

Он понимал, что сделает этим только хуже, но слова сами вырвались из его груди.

— Он вас не любит, — сказал он. — И вы тоже не любите его. Так почему же…

— Я уже сказала вам почему! — Она шагнула вперед и для пущей убедительности сопроводила слово «сказала» отчаянным тычком кулака ему в плечо. Удар был не настолько силен, чтобы причинить ему боль, но все же это помогло Брейдену отвлечься от проблем с неутоленным желанием.

— Да, конечно, — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Томми!

— Вот именно — Томми! А кроме того… — Она сердито встряхнула головой, и этого было достаточно, чтобы из ее прически разом вывалились все шпильки, и тяжелые волосы рассыпались по плечам. Конечно, не могло быть и речи о том, чтобы сказать ему правду. О том, что она только что поняла. Это было бы слишком унизительно. Но пусть он знает хотя бы часть правды! — Кроме того, я сегодня видела леди Жаклин… Брейден кубарем слетел с качелей, в один миг оказавшись на ногах.

— И что? — нетерпеливо вскричал он. — Что она вам наговорила?

— Она считает… — пролепетала Кэролайн, обращаясь к собственным туфелькам, поскольку встретиться с ним взглядом было выше ее сил. — Она считает…

Он приказал себе не впадать в панику. Нормальному человеку не дано угадать, что могло прийти в голову Жаки. Эта женщина была способна на любую ложь. Но слишком чудовищный поклеп наверняка отвратил бы от него такую чистую душу, как Кэролайн. Девушка вообще не захотела бы иметь с ним дело — не говоря уже о том, что случилось только что на этих качелях.

— Скажите, что она вам наговорила? — повторил он.

— Она сказала… Ах, Брейден… Разве вам и так не ясно? Если мы сделаем это… ну, в общем, мы станем не лучше, чем она!

Он с облегчением перевел дух. Вина. Ее мучает чувство вины. Жаклин ничего ей не сказала. Кэролайн сама взвалила на себя вину за них обоих.

— Ну так что же? — пожал он плечами. — Милая, напрасно вы из-за этого переживаете! Что бы она ни сказала — ею двигала самая обычная ревность. Она наверняка заметила, как я на вас смотрю. И не могла не догадаться…

Кэролайн в отчаянии отвернулась и заломила руки.

— Да как вы не понимаете? — возмутилась она. — Кем после этого стану я? Ужасной, чудовищной притворщицей! Мы с вами ведем себя ничуть не лучше, чем Жаклин и… и ее любовник! А может, даже хуже, потому что Жаклин и… тот мужчина наверняка влюблены друг в друга. Может быть, они идут на поводу у необузданной, безумной страсти, с которой невозможно бороться!

— А мы?.. — Он вопросительно поднял бровь.

— Мы всего лишь играем в игры, — буркнула она, обращаясь к зеленой лужайке.

— Стало быть, по-вашему, это не более чем игра? — задумчиво протянул он.

«Только не для меня!» Эти слова так и рвались с ее языка. Но язвительные высказывания леди Жаклин были еще слишком свежи в памяти. Игра, забава. Для него это не более чем захватывающая игра. А Кэролайн оказалась слишком наивна, слишком неопытна, чтобы догадаться об этом раньше. Она позволила себе поверить ему и влюбиться и теперь навеки останется с разбитым сердцем.

Бедняжке едва хватило сил посмотреть на него и не разрыдаться.

— А как по-вашему, — спросила она, — это следует называть? Разве мы с вами… любим друг друга как безумные?

— А разве нет?

Вопрос прозвучал очень тихо, и в первый момент Кэролайн показалось, что она ослышалась. Как будто кроны деревьев у них над головами прошелестели этот вопрос, а не его низкий, раскатистый бас.

И тем не менее это говорил он. Безусловно, это мог быть только он. Она видела это по тому, с каким жадным нетерпением Брейден ждал ее ответа. Она видела это по тому, как он подобрался всем телом, словно готовясь к прыжку. Словно ждал одного ее слова, чтобы кинуться вперед, схватить ее в охапку и заставить почувствовать… почувствовать себя… Кем же он хотел заставить ее себя почувствовать?

И вдруг ей стало страшно. Так страшно Кэролайн не было ни разу в жизни. Ибо достаточно было трех коротких слов «А разве нет?», чтобы ее мир, и без того утративший с его помощью свою незыблемость, закачался и рухнул, лишив ее возможности отличить верх от низа, день от ночи и добро от зла…

Но вдруг мир снова обрел устойчивость и ясность, потому что именно в этот момент Силвестер Грэнвилл вышел из библиотеки на террасу, спускавшуюся в сад.

— Брейден, мальчик мой! — позвал он. — А, вот ты где! Я сбился с ног, разыскивая тебя! До меня дошел новый слух о том, что пожалование тебе дворянства — дело решенное! Но что я вижу? Ты там не один? Кто это с тобой? Леди Жаклин?

Брейдену не хватило какой-то несчастной доли секунды, чтобы ее удержать. Он предвидел, что Кэролайн попытается убежать, и уже кинулся ей наперерез, протянув руки, чтобы схватить за плечи…

Но поймал лишь пустоту. Кэролайн, подобрав юбки чуть не до колен, умчалась прочь, в ту сторону, где на фоне стеклянной двери темнела фигура его отца.

— Ох, — причитала она на бегу, — ох, мистер Грэнвилл, это я, Кэролайн Линфорд! Не сочтите меня невежливой… мне ужасно неловко вас просить, но не могли бы вы отвезти меня домой?

— Кэролайн! — глухо окликнул Брейден. Он не верил своим глазам. Он не верил, что все кончилось, и кончилось так ужасно.

Она сделала вид, будто не слышит его, и легко взбежала по широким ступеням на террасу.

Если Силвестера Грэнвилла и удивило появление леди Кэролайн Линфорд, мчавшейся к нему во весь дух сквозь теплый вечерний воздух, он никак этого не показал. Он спокойно положил на стол свой неизменный геральдический справочник и ласково похлопал ее по руке, судорожно вцепившейся в его локоть.

— Конечно, миледи, — заверил он. — Как вам будет угодно. Но нам нет нужды искать наемный экипаж. Я более чем уверен, что кучер моего сына с удовольствием доставит вас куда надо. Вы позволите мне сопровождать вас в этой поездке?

— Да, да! — выпалила Кэролайн, кидая через плечо затравленный взгляд. Брейден уже поднимался по ступеням следом за ней, и выражение его лица не обещало ничего хорошего — так ей показалось. Она снова повернулась к Силвестеру: — А не могли бы мы отправиться немедленно? — В ее голосе прозвучало трогательное отчаяние, а тонкие пальчики еще сильнее сжали локоть старшего Грэнвилла.

— Кэролайн, — повторил Брейден, и его низкий голос раскатился по всему саду.

Однако Силвестер пришел в восторг от неожиданно свалившейся на него роли покровителя юных дам и важно заявил:

— Брейден, я должен как можно скорее доставить домой леди Кэролайн. Увидимся позже.

Но Брейден не обратил внимания на своего старика — он по-прежнему не спускал глаз с Кэролайн.

— Ты должна знать, что это еще не конец, — проговорил он очень уверенным, твердым тоном.

Если Кэролайн и расслышала его слова — она не подала и виду. По-прежнему цепляясь за локоть Силвестера, она позволила старику проводить себя через весь дом к парадной двери, куда им в два счета подали экипаж.

• Предыдущая
• 63/85
• Следующая