Маленький скандал - Кэбот Патриция - Страница 15

• Предыдущая
• 15/74
• Следующая

Все, кроме Фредди. Доброго, простоватого Фредди, который был рядом с ней даже в самые тяжелые минуты.

Ничто не могло поколебать его дружеского расположения к ней. Он был единственным. Единственным иа всех, кто не бросил ее, когда она по-настоящему нуждалась в поддержке.

И Фредди был единственным, кого она могла теперь переносить.

Она не могла вернуться назад. И она не вернется. Ни за какие деньги на свете.

— Я не могу, — повторила Кейт, убрав руки от лица. — Разве ты не понимаешь? Мне ведь тогда придется появляться на обедах, балах и других подобных сборищах.

Пэтси хмыкнула.

— Ну конечно, — насмешливо произнесла она, — такая судьба хуже смерти. Может, вам к тому же придется каждый вечер пить шампанское и есть икру. Да плюс к тому получать еще триста фунтов в год! Ужасные вещи требуют от девушек в наши дни!

— Ты не понимаешь, — тряхнув волосами, простонала Кейт. — Это совсем не то, что ты думаешь, Пэтси. Эти люди — маркиз и его друзья — совершенно не такие, как ты и я. Они даже не похожи на Следжей. Они ужасные. По-настоящему ужасные. Все как один. В них нет ни грана чести, ни капли человеческой порядочности. Все, о чем они думают, это лишь о себе и своих распрекрасных деньгах. Они способны разрушить жизнь человека, в нужный момент шепнув кому-нибудь что-нибудь на ухо. И не важно, правда ли то, что они говорят, или нет. Тот факт, что это уже сказано, принимается как доказательство достоверности.

— Если бы кто-нибудь дал мне три сотни фунтов в год, я бы позволила людям говорить обо мне что им вздумается. Что мне до их пересудов, когда у меня в руках триста фунтов?

— Но тебе было бы до этого дело, Пэтси. — Кейт встала и заходила по комнате. — Тебе пришлось бы обращать на это внимание, потому что это причиняет боль. Особенно когда о тебе говорят неправду.

— Причиняет боль, — вставила Пэтси, — если ты принимаешь это близко к сердцу.

Кейт остановилась и посмотрела на служанку. Пэтси легко, подумала она, верить в подобные банальности. Ей никогда не приходилось сталкиваться с такими делами, никогда за всю ее короткую жизнь. Ну может, у нее была не слишком удачная любовная интрижка… но ничего особо непоправимого. Старшая из двенадцати детей, ее родители еще живы. Пэтси легко оставаться смелой. Ей не доводилось терять то, что она любила. Ей не доводилось терять все, что она любила.

Вдруг Кейт улыбнулась. Она не могла удержаться от улыбки. Ничто не могло долго удручать ее, нынешняя ситуация тоже не была исключением.

— Какой толк грустить? — спросила она, широко разведя руки. — Даже если бы я решилась пойти на это — жить среди всего этого, — маркиз вряд ли захочет меня теперь. Я ударила его, Пэтси.

— Что вы сделали?

— Ударила его. По голове. — Кейт изобразила, как она это сделала. — Атласом. Он попытался меня поцеловать, прямо как преподобный Биллингс, самоуверенный болван!

Кейт увидела, как рот Пэтси от изумления принял форму идеального «о». Через секунду она подскочила и, схватив Кейт за руку, стала изо всех сил тянуть ее к двери.

— Еще не слишком поздно, — бормотала служанка. — Может, он еще внизу. Идите и просите прощения.

— Просить прощения? Мне? Пэтси, ты в своем уме? Разве ты не слышала, что я тебе рассказывала? Он попытался…

— У меня для вас есть три слова, мисс Кейт, — отчеканила Пэтси. — Три сотни фунтов. Понимаете меня? А теперь идите вниз и извиняйтесь. Если нужно будет, то и на коленях. Но сделайте это!

— Пэтси! — Кейт топнула ногой. — Лорд Уингейт не из тех людей, кто способен простить девушку, которая треснула его по голове. — Ее улыбка стала еще шире. — Но если бы ты видела его лицо, когда я… Хотя не вижу ничего смешного в том, чтобы потерять триста фунтов.

— Не могу больше ни о чем думать, — согласилась служанка. — Особенно как представлю, сколько времени можно жить на триста фунтов и даже не ударять при этом палец о палец.

Голос Пэтси вновь сорвался на визг, но в этот момент Кейт вдруг схватила ее за руку и сильно сжала.

— Ах, — прошептала она побелевшими губами. В ее голосе больше не было ни капли юмора. — О Господи, Пэтси!

Пэтси, поморщившись от боли, сказала почти спокойным голосом:

— Передумали насчет бесчувственного богача, да? Я так и знала.

— Я не подумала, — прошептала Кейт. — Я не подумала… Я совсем о ней забыла. Но три сотни фунтов! Триста фунтов смогут поддержать ее довольно долгое время…

Пэтси не имела никакого представления, о чем говорит Кейт. Ей было достаточно, что та наконец образумилась.

— И, — привела веский аргумент Пэтси, — у него, такого богача, наверняка много атласов. Вы сможете каждый раз, когда он опять возьмется за свое, бросать в него новым атласом. В том случае, если он не понял намека.

Кейт почувствовала, как холодная рука сжала ей сердце.

— Как ты думаешь, он еще не ушел? — спросила она пересохшими от волнения губами.

— Есть только один способ это узнать, — улыбнулась Пэтси.

Они с таким шумом выскочили из комнаты, что Леди Бэбби, которая было снова забралась на стол, распушила хвост, отчего он стал втрое толще обычного, и рассерженно зашипела, прежде чем улечься на оставленных Кейт бумагах.

Маркиз Уингейт и в самом деле еще не ушел. Он стоял в прихожей, выписывая чек для преподобного Биллингса — этого потребовал мистер Следж в виде компенсации за разбитое окно. Берка до глубины души возмутило то, что ему приходится выписывать этот чек — тем более что выставленная сумма вдвое превышала стоимость стекла, — но что он мог поделать? Он готов был совершить непростительную дерзость — похитить у соседа служанку. И он не посмел усугубить оскорбление отказом платить за то, что разбил вполне преднамеренно.

Положение осложнялось тем, что Следжи не имели ни малейшего представления, как он разбил окно, или даже о том, с чего это ему вообще пришло в голову посетить их. О мисс Мейхью они думали не больше, чем о ком-либо вне Папуа — Новой Гвинеи. Это касалось и их собственных детей, которые гурьбой ввалились в переднюю, когда он ставил подпись на чеке, и не удостоились ничего, кроме окрика: «Вытирайте ноги». Никто не потеребил их вихры и даже не сказал: «Перестань стегать брата плеткой».

В результате Берку самому пришлось отнять плетку у одного из мальчиков, пока тот никого серьезно не поранил. Его строгое замечание: «Ты ведь можешь выбить брату глаз» — было встречено хихиканьем, и это еще раз убедило его в том, что мисс Мейхью была настоящим ангелом. Как иначе ей удалось бы так хорошо управляться с этими зверенышами Следжей?

Ангелом или ведьмой. Он начинал подозревать последнее, потому что первое вряд ли оставило бы ему на память пульсирующую боль в голове, от которой он сейчас так страдает.

И тут, словно одной мысли о мисс Мейхью было достаточно, чтобы она материализовалась из воздуха, он увидел ее на лестнице. Похоже, больше никто ее не заметил. Мистер Следж, беспрестанно бубнил о варварском обращении с собаками на набившем оскомину острове, одно упоминание о котором уже готово было привести Берка в бешенство, в то время как его жена в соседней комнате говорила своим гостьям, что им нет нужды беспокоиться, так как это просто маркиз Уингейт, который частенько заезжает к ним навестить ее мужа. Дворецкий мрачно проследовал мимо них с совком, в котором лежали осколки цветного оконного стекла, а дети в это время пинали друг друга перепачканными в грязи сапогами для верховой езды.

И все же через весь этот, шум Берку удалось разобрать голос мисс Мейхью, прозвучавший с лестницы — ближе она к нему подобраться просто не имела возможности, поскольку все столпились в передней:

— Лорд Уингейт, я с радостью пойду к вам работать, если вы еще приглашаете меня.

Берка Трэхерна вполне справедливо обвиняли во многих недостатках, но в глупости его никто заподозрить не мог. Он не имел ни малейшего представления, что могло заставить мисс Мейхью передумать, хотя у него появилось подозрение, что рыженькая девчонка в одежде служанки имеет к этому какое-то отношение, судя по тому, как энергично она подталкивала мисс Мейхью в спину.

• Предыдущая
• 15/74
• Следующая