Поцелуйте невесту, милорд! - Кэбот Патриция - Страница 37

• Предыдущая
• 37/57
• Следующая

Но не успела она вымолвить и слова, как дверь позади нее распахнулась, впустив в комнату порыв свежего морского воздуха.

Ядовитая реплика, повисшая у Фионы на кончике языка, тихо скончалась в ту самую секунду, когда она обернулась. Ибо на пороге, заслоняя своими широкими плечами почти весь дверной проем, стоял граф собственной персоной, такой же неотразимый, как несколько часов назад, когда она его в последний раз видела.

— Мисс Бейн, — сказал он довольно любезно, кивнув Фионе. Затем его светло-ореховые глаза скользнули мимо нее, словно, как не без досады отметила Фиона, она не была самой хорошенькой девушкой в комнате. — Эмма, если ты готова, — проговорил он, — я хотел бы отвезти тебя домой.

Ах, с какой истинно мужской мощью прозвучали эти слова! У Фионы даже мурашки пробежали по спине. Как бы ей хотелось, чтобы этот высокий, красивый граф ворвался к ней в комнату, чтобы сообщить, что пришел отвезти ее, Фиону, домой! Уж она-то не стала бы заливаться краской, как Эмма.

— Я еще не закончила, — произнесла новобрачная вежливым, но прохладным тоном, не имевшим ничего общего с глубоким унынием, читавшимся на ее лице и в голосе всего лишь несколько секунд назад, — проверять работы учеников.

Лорд Денем вместо того, чтобы пнуть ногой ближайшую скамью, как, Фиона не сомневалась, поступил бы любой из местных мужчин, если бы с ним разговаривали подобным тоном, всего лишь закрыл дверь и прислонился к ней спиной, скрестив на груди руки.

— В таком случае я подожду, — сказал он с едва заметной улыбкой, — пока ты закончишь.

Эмма, вместо того чтобы отшвырнуть свои дурацкие грифельные доски и броситься в объятия графа, как поступила бы на ее месте Фиона, взяла следующую доску и погрузилась в ее изучение.

Чаша терпения достопочтенной мисс Фионы Бейн переполнилась. Она всегда считала, что Эмма поступила очень глупо, выйдя замуж за Стюарта Честертона. При всей своей бесспорной привлекательности Стюарт, на вкус Фионы, слишком много разглагольствовал на религиозные темы. К тому же он был простым викарием. Какая женщина в здравом уме выйдет замуж за викария? Даже преподобный Пек ждал, пока получит собственный приход, прежде чем жениться на благонравной, но невыносимо нудной миссис Пек.

Впрочем, теперь Эмме удалось подцепить мужчину не только блестящего и знатного, но и, по-видимому, равнодушного к религии. Подумать только, ей никогда больше не придется вышивать подушки для благотворительных базаров, если она того не пожелает!

И как она себя ведет? Как будто ее муж какое-то чудовище. Как будто… как будто тот вздор, который несла Мэри, правда. Будто бы эти двое действительно знали друг друга в прошлой жизни. С той лишь разницей, что они были не любовниками, а… врагами.

Но это же просто смешно! Как можно испытывать что-либо, кроме обожания, по отношению к графу Денему — с его светло-бежевыми бриджами, высокими крахмальными воротничками и правильной английской речью без намека на шотландский выговор. Выговор, который Фиона глубоко презирала и проводила немало часов перед зеркалом, пытаясь от него избавиться.

Нет, она Просто не в силах стоять и смотреть на эту вопиющую несправедливость. Это разбивает ее сердце. Какая досада! По всем канонам, человеческим и Божьим, Эмма, имевшая дерзость предпочесть ее обществу, как с горечью припомнила Фиона, компанию этой проныры Клары Маклеллан, не должна была отхватить такой куш. Существуй на свете элементарная справедливость, ей бы это с рук не сошло.

Лорд Денем придержал для нее дверь. Фиона вышла наружу и, вдохнув свежий вечерний воздух, ощутила очередной укол сожаления. Ибо, проходя мимо графа, она уловила слабый, но безошибочный запах мыла.

Подумать только, он даже принимает ванну!

И ее ревность к Эмме Ван Корт Честертон Марбери стала поистине бесконечной.

К счастью, достопочтенная мисс Бейн не присутствовала в ту минуту, когда спустя полчаса Джеймс придержал дверь, пропуская Эмму перед собой. Поскольку от зрелища, открывшегося по ту сторону двери, голубые глаза мисс Бейн позеленели бы от зависти.

Дом Эммы совершенно преобразился. Разбитый лиможский сервиз, конечно, не появился вдруг, как по мановению волшебной палочки. Даже Джеймс Марбери, привычный к тому, что его поручения беспрекословно выполняются, не мог бы приказать осколкам фарфора воссоединиться.

Но стол, застланный скатертью, столь безупречно белой, что Эмма сразу догадалась, что ею никогда не пользовались, был накрыт на две персоны великолепным сервизом с монограммами графа. Тарелки, блюда, чашки, блюдца, чайники — все было из кремового фарфора, и каждый предмет украшал красно-золотой герб графа Денема. В отблесках пламени сверкали хрустальные бокалы, мерцало узорчатое серебро. В высоком графине искрилось рубиновое вино, белые завитки свежего масла, казалось, ожидали, когда их намажут на золотистые, хрустящие рогалики, еще теплые после духовки.

Но это было еще не все. Далеко не все. Медные сковороды, подвешенные на крючьях к потолочным балкам, сияли как никогда прежде. Собственно, Эмма даже не представляла, что они способны так сиять, такими закопченными они ей достались, побывав в употреблении у миссис Пек. В камине пылало приветливое пламя, которое против обыкновения не дымило. Видимо, кто-то — конечно же, не лорд Денем — привел в порядок дымоход, отличавшийся капризным нравом. Над огнем кипел котелок, наполняя крохотный дом восхитительными ароматами, совершенно непохожими на обычный запах отсыревшей собачьей шерсти.

Камердинер лорда Денема, помешивавший содержимое котелка, при их появлении поднял голову и сказал, отложив в сторону деревянную ложку:

— Добрый вечер, леди Денем. Могу я взять вашу накидку?

Застыв на месте, Эмма с трудом верила своим глазам. Хотя чему она так удивляется? В конце концов, лорд Денем известен своим пристрастием к хорошей еде и вину. И в конце концов, это их свадебный ужин. В самом деле, не могут же они есть отдельно именно в этот вечер из всех вечеров? Разумеется, нет, если хотят убедить судью Риордана, да и всех остальных, что их брак будет продолжаться и после того, как Эмма получит свои десять тысяч фунтов.

Но надраенные до зеркального блеска сковородки? Прочищенный дымоход? Великолепный фарфор, с которым лорд Денем, по-видимому, путешествовал и который не поленился доставить по ухабистой дороге в ее дом?

Нет, такого она не ожидала. Право, это чересчур.

— Ч-что… — неуверенно произнесла Эмма, не зная, как отнестись к происходящему. Конечно, это всего лишь Робертс, которого она знала почти столько же, сколько Джеймса, и сам Джеймс, занятый в данную минуту тем, что закрывал за ними дверь. Джеймс, ставший ее мужем, хорошо это или плохо, или, как сказал судья Риордан, в радости и в горе.

К счастью, Джеймс взял инициативу в свои руки.

— Подними голову, Эмма, — скомандовал он, ловко развязал ленты шляпки и, сняв ее с головы Эммы, передал вместе с накидкой Робертсу. — Ты, должно быть, очень устала, — сказал он, мягко подтолкнув ее к стулу, стоявшему перед одним из приборов. — Садись. Выпей это.

Он налил немного вина в хрустальный бокал и протянул ей. Эмма поднесла бокал к губам и выпила содержимое, не ощущая вкуса. Впрочем, зная графа, она не сомневалась, что это изысканное и немыслимо дорогое вино. Ее мысли продолжали крутиться вокруг сковородок и дымохода. Сколько же времени им понадобилось, чтобы навести такой блеск? Наверняка Джеймс помогал. Не мог же Робертс совершить все эти чудеса в одиночку.

— А теперь, Эмма, — сказал Джеймс, пока его камердинер накладывал на ее тарелку нечто, похожее на жареную картошку миссис Мактавиш, — мы с тобой должны серьезно поговорить.

Эмма уставилась на горку дымящегося картофеля на своей тарелке. Запах был восхитительным.

— Тебе не понравится то, что я собираюсь сказать, — начал Джеймс, — но тут уж ничего не поделаешь. Я знаю, как ты привязана к своим ученикам. Но боюсь, тебе придется сделать небольшой перерыв в занятиях. Выслушай меня, пожалуйста, прежде чем возражать.

• Предыдущая
• 37/57
• Следующая