Вчерашние розы - Кэлмен Хизер - Страница 45

• Предыдущая
• 45/76
• Следующая

— Не так, леди Миссионерка? — Джейк обнял ее за талию и прижал к своей груди. — Ты сделала все слишком хорошо. Еще несколько минут — и мои брюки снова были бы запачканы, а мне и так пришлось долго объяснять Хо Яну, откуда это пятно.

Хелли почувствовала, как у нее от интимности этой беседы зарделись щеки. Все так неприлично… и снова…

Поцеловав девушку в макушку, Джейк прислонил голову к ее плечу и проворковал:

— Неужели вы не знаете, что делаете с мужчинами, любимая? Наверняка у тебя были поклонники?

— Нет.

Джейк недоверчиво мотнул головой:

— Ты просто меня дразнишь.

— Конечно же, нет, — огрызнулась Хелли, указывая на себя рукой. — Ты только посмотри на меня!

— Что я и делаю. — Теплый тон голоса не оставлял сомнения в значении его слов.

— Тогда, если ты не видишь почему, я думаю, тебе следует завести очки.

— С моим зрением все в порядке, леди Миссионерка. Это ты нуждаешься в очках, если не можешь рассмотреть себя в зеркале.

Он взял ее за подбородок и, нахмурившись, спросил: — Что заставляет тебя думать, будто ты некрасива? Хелли хохотнула:

— Я похожа на мать. Так говорили в Филадельфии все, а отец повторял, что никогда не видел такой бледной парочки, как я и моя мама.

— Тогда твой отец либо слепой дурак, либо подонок, заслуживающий пули в лоб.

Хелли пожала плечами и отвернулась. Но Джейк заставил ее снова повернуться к нему.

— Ты никогда не рассказывала мне о своей семье.

Хелли вздохнула:

— А что рассказывать. Я единственный ребенок. Мать в прошлом году умерла от желтой лихорадки, а отец и сейчас живет в Филадельфии.

— Что за человек твой отец, если он позволил тебе поехать в Сан-Фраициско без денег и без друзей?

Хелли отвернулась. Как больно! Она впервые заговорила об этом с чужим человеком. Но ведь это Джейк Парриш — человек, которого она любит и надеется, что он поймет ее чувства.

— Нет, он не слепой дурак. Он был рад избавиться от меня.

Хелли старалась говорить спокойно, но ей не удавалось избежать горьких ноток.

— Понимаешь ли, моя мама заразилась летом 1864-го. В то ужасное время умерли многие наши друзья и соседи. Я только окончила медицинский колледж и честно верила, что могу всех их спасти. Я считала, что могу сыграть роль Бога.

Она прильнула к груди Джейка. Он услышал в ее словах боль и крепче прижал к себе девушку. Хелли же закрыла глаза и продолжала:

— Все было ужасно… так много людей умерло. А в то время, что я помогала другим, мне сказали, что мама умерла совершенно одна. — Хелли всхлипнула. — И это было хуже всего, я должна была быть с ней. Никто не должен умирать в одиночестве.

Ей было больно вспоминать смерть матери. Так больно, что она впервые говорила об этом кому-либо. Но лежа в его объятиях, Хелли нашла в себе силы высказать все, что накопилось у нее на душе. Она и сама не понимала почему, но была уверена, что Джейк поймет ее правильно.

— Твоя мать, должно быть, была замечательной женщиной, если вырастила такую дочь, — тихо проговорил Джейк, поглаживая ее волосы.

— Да. — Хелли хлюпнула носом и полезла за носовым платком, который ей дал Джейк. — Она не только была популярной в обществе, но и обладала деловой хваткой. Ведь, если бы… не ее здравый смысл, отец давно обанкротил бы Синклер-Майнз.

— Синклер? — Джейк еще раз глянул на профиль Хелли. — Так твоя мать Джорджина Гардинер? Как это я раньше не заметил сходства.

Хелли удивленно хмыкнула:

— Так ты знал мою маму?

— Я однажды с ней встречался. Это было десять лет назад, как раз, когда мои родители погибли при пожаре. Я был молод и напуган свалившейся на меня ответственностью за огромную империю Парришей и воспитание Пенелопы.

Мне пришлось поехать в Филадельфию заключить контракт на железо для новой пароходной линии, которую планировал построить мой отец. Всем известно, что Синклер-Майнз имеет лучшие в стране сталелитейные заводы. Поэтому первым человеком, с которым я связался, была твоя мать.

Услышав о смерти моих родителей, она взяла меня под свое крыло и носилась со мной как наседка. Очень похоже на то, что стремишься делать и ты.

Хелли издала нечто среднее между смешком и рыданием:

— Это потому, что она, сталкиваясь с красивыми мужчинами, была такой же, как и я, дурой.

— Она называла меня хорошеньким, — подзадоривал ее Джейк, радуясь, что она наконец улыбнулась. — И даже пригласила на обед и хвасталась своей восхитительной дочерью. Когда она говорила о тебе, глаза у нее блестели, совсем как у тебя во время операции.

— Или наложения швов, — ухмыльнулась о ответ Хелли, а Джейк притворно застонал от боли.

— Но все же не столь сильно, — засмеялся он. — Как бы то ни было, когда она говорила, я позавидовал твоему отцу. Мне хотелось, чтобы она была не замужем, а я мог бы ухаживать за ней. В твоей маме было все: ум, чувствительность, доброта и красота. Так что в одном твой отец прав — ты похожа на свою невероятную мать.

Хелли повернулась и теперь смотрела прямо на Джейка. Обвив его шею руками, она прошептала:

— Знаешь, мистер Парриш? Я действительно тебя люблю.

Джейк внезапно задохнулся.

— Боже мой, Хелли! Ты пахнешь хуже, чем пристань в жаркий день, Откуда этот запах?

Она? Дурно пахнет? Хелли была ошарашена и собиралась уже напомнить этому парню, что грубо говорить такие вещи, но вовремя вспомнила, что упала на груду сгнивших рыбьих кишок. Взглянув на себя, она заметила ужасные пятна на подоле юбки. Хелли нахмурилась. После того как она целый день дышала этим запахом, она привыкла к нему.

Стараясь вырваться из его объятий, Хелли пробормотала:

— А ты бы, интересно, как пах, угодив в гнилые рыбьи внутренности да еще когда нет возможности даже умыться?!

Видя, как Джейк несколько раз глотнул чистого воздуха, она добавила себе под нос:

— Конечно же, он чувствителен к запахам, ведь он даже не потеет.

— Мне сдается, я очень здорово попотел сегодня утром. Или ты уже забыла нашу встречу в гостиной?

— Разумеется, нет, — простонала Хелли. — Как, кажется мне, и Лавиния Донахью, а к настоящему времени и весь Сан-Франциско.

— Сплетники быстро прикусят языки, как только Давининя проговорится, что ты моя невеста. Она почти такая же, как и ее сестрица, когда дело доходит до смачной сплетни.

— Сестра?

— Я говорю о Лавинии, хотя они и не афишируют, что они сестры. Плохая кровь.

Хелли покачала головой:

— Не могу сказать, что не одобряю Давинию. Она искоса взглянула на Джейка.

— Но, Джейк, а что скажут люди, когда мы заявим, что свадьбы не будет.

— А почему мы должны это делать?

У Хелли на несколько секунд остановилось сердце.

— Но не хочешь же ты сказать, что действительно собираешься на мне жениться?

Джейк пожал плечами и лениво улыбнулся ей. Она просто не могла противостоять этой улыбке. Как бы она была рада выйти за него замуж и видеть его всю оставшуюся жизнь!

Прикусив губу, Хелли осмелилась:

— Просто в голове не укладывается, чего ради ты хочешь взять меня в жены? Ведь ты знаешь, что не обязан этого делать.

— Знаю, леди Миссионерка, — промурлыкал Джейк. — Но уж так получилось, что мне нравится женщина, которая заставила меня попотеть.

Сильный раскат грома расколол тишину ночи.

Хелли вцепилась в атласное одеяло. Она не боялась грозы, нет, не боялась, но…

Она вздрагивала оттого, что стекла в окнах дребезжали при сильных порывах ветра. Была испугана. Да, это будет правильно.

«Повтори себе много раз и поверишь», — говорил ей откуда-то из глубин подсознания внутренний голос.

«Я верю!» Но весь этот внутренний спор рассыпался на кусочки, как только молнии озаряли комнату феерическим голубоватым светом.

— О Боже! — едва выдохнула Хелли. Кажется, в комнате кто-то есть. Она всматривалась в угол, откуда Доносились неясные шорохи, но ничего не увидела сквозь маску темноты. Молнии следовали одна за другой, как и сопровождающие их раскаты грома. Хелли зажала уши. В тишине дома шум усиливался и резонировал в огромных коридорах.

• Предыдущая
• 45/76
• Следующая