Завтрашние мечты - Кэлмен Хизер - Страница 13

• Предыдущая
• 13/82
• Следующая

Кровь прилила к лицу Сета, и он покраснел еще сильнее. Заметила ли она его возбужденное состояние? Он непроизвольно застонал. Да как же она могла не заметить? Ведь она сидела прямо на его твердой мужской плоти.

Сет потряс головой. Не стоит больше думать об этом, ничего хорошего это не принесет. Нужно постараться в будущем держать себя в руках. Возможно, не следует отказываться от предложений девушек из салона и растратить свою сексуальную энергию в обществе одной из них. По крайней мере тогда он сможет сосредоточиться на более трудной проблеме — как совладать со своими чувствами.

Он потер подбородок, размышляя над идеей. В ней есть рациональное зерно. Нет, она просто блестящая. Он сегодня же вечером приступит к осуществлению плана. Надо пригласить одну из девушек разделить с ним ужин, от которого отказалась Пенелопа, и позволить ей удовлетворить его плотский голод.

Впервые после встречи с Пенелопой на губах Сета заиграла довольная улыбка. Завтра вечером Пенелопа Пэрриш может сидеть хоть на голых коленях у него, он не ощутит такого сильного приступа страсти.

Впервые за весь вечер Пенелопа осталась одна. Она медленно подняла голову и взглянула в зеркало на свое заплаканное лицо.

Черные полоски растекавшейся поверх румян туши напоминали боевую раскраску индейцев. Красная помада, аккуратно нанесенная на губы перед представлением, теперь размазалась по подбородку и была похожа на кровь, струящуюся из открытой раны.

«А ведь это действительно могла быть кровь, если бы Сет не пришел мне на помощь», — подумала Пенелопа. Расстроенная, она отвернулась от зеркала и принялась снимать грим.

Это обыденное, повседневное занятие обычно успокаивало ее. Но в этот вечер, когда она яростно терла лицо, знакомый запах крема показался каким-то странным, он смущал ее.

Задумавшись, она поднесла поближе к носу банку с кремом и понюхала.

«Миндаль, глицерин и что еще?»

Ее брови нахмурились. Она уже встречалась с этим соблазнительным запахом раньше, где-то в другой жизни, давным-давно и за тысячу миль от облезлой уборной салона Шекспира. Зачарованная, она закрыла глаза и снова вдохнула этот запах. Подобно бальзаму для исстрадавшейся души, этот приятный лесной аромат обволакивал ее, навевая воспоминания о прежних счастливых временах. «Бостон… Я не хочу вспоминать Бостон», — воспротивилось ее сердце, хорошо знакомое с горькими последствиями таких воспоминаний. Но разум Пенелопы не прислушался к голосу сердца и погрузился в счастливое прошлое.

Ее мысли вернулись почти на три года назад, в тот вечер, когда она с триумфом дебютировала в Бостонском театре. Назад, в тот незабываемый миг, когда Сет сделал ей предложение.

Грубый стол, за которым она сейчас сидела, превратился в изысканный туалетный столик. Обшарпанные стены, заклеенные обрывками газет и афишами, вдруг оказались обтянутыми красивым желтым шелком. Везде стояли букеты цветов. Позади нее, отражаясь в зеркале, появился Сет Тайлер. Его светлые волосы казались золотистыми на фоне строгого черного костюма.

Сердце Пенелопы радостно забилось при виде Сета, счастье переполняло ее. Для нее свет сошелся клином на этом мужчине с его живым умом и несгибаемой силой духа.

Встав позади стула, на котором сидела Пенелопа, он наклонился к ее уху. «Выходи за меня», — страстно прошептал Сет. Он стал покрывать поцелуями ее шею, пылко демонстрируя свои чувства.

Тихий стон вырвался у Пенелопы, когда она выгнулась под его губами. Его прерывистое дыхание наполнило ее страстью. И когда он медленно провел языком по ее обнаженному плечу, горячая волна разлилась по ее телу, воспламеняя все ее существо.

«Сет…» — выдохнула она, бессильно протестуя против его любовной атаки. Но его губы скользнули ниже, к округлой груди, и она уступила его обольстительным порывам.

«Скажи „да“, принцесса. — Он шаловливо покусывал нежное кружево, которое украшало вырез платья. — Скажи, что ты будешь моей навсегда».

Ее дыхание сделалось прерывистым, а тело неожиданно затрепетало. Она инстинктивно прижалась спиной к его животу, с нетерпением впитывая его пылкую страсть, которая вызывала в ней восторг.

Снова и снова повторяя его имя, она откинулась назад и обхватила руками его талию, стремясь быть к нему еще ближе. Словно покорный раб, безропотно подчиняющийся чувственным порывам своей госпожи, он выдохнул и прижался к ее спине.

Ощущение твердой выступающей мужской плоти совсем свело ее с ума. Она забыла обо всем, кроме своей неудержимой страсти к Сету, ее руки скользнули ниже и крепко сжали его ягодицы.

«Нет, — простонал он, отодвигаясь от нее. — Не так».

Пенелопа протестующе застонала, неожиданно лишившись его прикосновений: «Сет…»

Опустившись возле нее на колени, он прижал палец к ее губам, заставив замолчать. Выражение его лица было невыразимо нежным, он стал осторожно водить пальцем по толстому слою грима на ее щеке.

«Выходи за меня», — написал он, потом заключил слова в сердечко и закрепил любовное признание страстным поцелуем. Она почувствовала его запах, характерный лесной запах, терпкий, волнующий.

Его губы медленно изогнулись в улыбке, которая властно притягивала к себе. Когда их взгляды встретились в зеркале, в его красивых глазах она заметила неприкрытое, жгучее желание. Именно тогда он прошептал…

— Это было ужасно, моя дорогая! Так ужасно!

В одно мгновение сладкие грезы Пенелопы разлетелись на тысячу горьких осколков.

— Ч-что? — заикаясь, произнесла растерявшаяся девушка.

— Да то, как эти грязные кретины набросились на тебя!

Эуфелия Хоткисс уселась на стул рядом с Пенелопой и скинула тапочки.

— Меня бросает в дрожь от одной мысли, что могло случиться, если бы твой храбрый рыцарь не спас тебя, — положив левую ступню на правое колено, она разглядывала дырку в чулке.

Пенелопа тупо уставилась на торчавший большой палец своей напарницы. Ее мысли витали еще слишком далеко, и до нее не сразу дошел смысл сказанного. «Рыцарь? Спасение?» Потом сознание прояснилось, и она нахмурилась, когда неприятные события этого вечера снова воскресли в памяти.

Эуфелия, очень расстроенная разорванным чулком, не заметила рассеянности своей подруги и продолжала тараторить:

— Он такой стройный, твой спаситель. Красив как принц. Галантный до невозможности.

Пенелопа совсем не была расположена слушать надоедливую трескотню Эффи об особях противоположного пола. Особенно когда это касалось Сета Тайлера. Снова взяв кусок ткани, чтобы снять грим, она проворчала:

— Поверь мне, Эффи, этот мужчина не такой уж галантный. — Она принялась стирать грим и снова оказалась в плену характерного запаха Сета.

Нахмурившись, Пенелопа взяла за кончик выпачканный гримом кусок ткани. Что такое?..

Внезапно она отбросила его, недовольно наморщив нос. Неудивительно, что она грезила, как безмозглая девчонка. Она вытирала лицо носовым платком Сета, и этот проклятый платок хранил его запах.

— Он не позволил себе… вольностей, а? — Эффи опустила ногу на пол, ее голубые глаза стали круглыми, как блюдца. — Ну, рассказывай! Ну? — настаивала Эффи, придвинув ближе свой стул.

«Зато я сама позволила», — горько подумала Пенелопа. Все еще глядя на носовой платок, она резко ответила:

— Я хорошо знаю этого отвратительного типа еще по Сан-Франциско. Его зовут Сет Тайлер, и его считают отъявленным негодяем.

— Сет. — Эффи вздохнула, как влюбленная школьница.

Пенелопа решила, что ей следует поскорее погасить искры романтического увлечения Эффи. Понизив голос до заговорщического шепота, она доверительно произнесла:

— Мистер Тайлер — страшный волокита. Он такой распутник, что матери в ужасе содрогаются и запирают своих дочерей в комнатах, когда он приходит в дом. Единственная причина, по которой его принимают в порядочном обществе, — это его богатство. Этот хам владеет практически половиной города.

Конечно, все, что она говорила, кроме упоминания о богатстве Сета, было абсолютной выдумкой. Не только мужчины города уважали Сета, заботливые мамаши считали его подходящей партией для своих незамужних дочерей. Но Пенелопа ничего этого не собиралась сообщать Эффи.

• Предыдущая
• 13/82
• Следующая