Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна - Страница 118

— Ах, вот ты где … — обратился он к полковнику. — Ну и мне налей заодно. Надо так понимать, что тебе уже доложили, вместе со всеми остальными сплетнями.

— А как же. — Сейн выпил и сразу налил еще.

— Не части. А что там еще в сплетнях есть интересного? — Полковник поморщился, и выпил еще… но старый друг не отставал — Ты остальное даже не прочитал… Что там Анна делает?

Полковник нехотя потянулся к лежащим на столе, свернутым в трубочку бумагам. Полистал, почитал, и удивленно посмотрел на Тадиринга.

— Тут жалоба на ассу Анну…

— Да? И от кого?

— От смиз Граббы. Она жалуется на ассу… тут написано, что она … ты только представь себе это! Сделала ассе замечание о ее «не надлежащем виде», а в ответ услышала «оскорбления на неизвестном языке». Если смиз язык неизвестен, почему она решила, что это оскорбления? А вот тут пояснения, что асса Анна еще назвала ее «старой перечницей» и «хиврей крашеной». Тадиринг, а что такое «хивря»?

— Не знаю. А из–за чего возник конфликт?

— Тут пояснения сержанта. «Асса Анна в сопровождении молодого человека», интересно кого это? — И сейн стал крутить бумагу с разных сторон, так словно на обратной стороне могло быть написано имя сопровождающего ассы. — Так, «молодого человека зашла в лавку в неподобающей одежде и с демоном». Ну, дальше все понятно. Наша поборница нравов наверняка высказала ассе все, что она по этому поводу думает, и получила в ответ. Наконец–то кто–то решился поставить смиз Граббу, нашу «совесть», на место. Тадиринг, а в чем Анна была одета? Ты не знаешь? Здесь не написано…

— Знаю, об этом весь город говорит. После того, как асса в своем наряде прошлась по Каравачу, даже про тебя и служанку стали говорить меньше. А на ярмарке раскупили почти все наряды, похожие на одежду Анны.

— Так что на ней было?

— Ты не поверишь … — Тадиринг замолчал, выдерживая паузу. — Она ходила по городу в свадебном наряде орочьей девушки, обуви гномов и шляпе наших крестьянок. Надо сказать, что для стоящей на улице жары, наряд получился очень удобным. Я так думаю, что на днях, если жара не спадет, в подобном виде будет расхаживать половина местных девиц, тех, что посмелее.

Сейн молча налил еще рому и также молча выпил.

— Ты закусывал бы что ли… Полковник, а ты со служанкой уже беседовал?

— А? Нет, еще нет, а ты считаешь надо?

— Ну, надо же узнать, чей ребенок скоро будет бегать по заднему двору твоей усадьбы. Может это было насилие и страже стоит вмешаться?

Сейн, думая чем–то своем, выглянул в коридор и велел денщику позвать Кайте. Кайте тихо вошла, и скромно поклонилась:

— Сейн, вы меня звали? — Но вместо сейна беседу со служанкой решил провести асса Тадиринг.

— Деточка, подойди сюда поближе, у меня, старого мага, есть к тебе несколько вопросов. — Тадиринг подмигнул полковнику и показал глазами на дверь. Сейн тихо вышел и закрыл за собой дверь. Кайте молча ждала…

— Кайте, деточка, ты знаешь, что из–за тебя сейн, попал в очень неприятное положение?

— Нет. — Кайте посмотрела на старого мага наивно и удивленно. У старого мага шевельнулась надежда, может все слухи про беременность — выдумки, уж слишком честные глаза у этой девочки. Нет, к сожалению не выдумки, поверхностного магического взгляда было достаточно, чтобы заметить, аура Кайте характерно «поплыла».

— Кайте, ты только не пугайся. Ты присядь, я с тобой поговорить хочу, — и Тадиринг указал ей на стул. Кайте присела на краешек, готовая тут же вскочить, и бежать выполнять пожелание гостя ее хозяина.

— Значит так, давай договоримся, перед магом Тайной стражи, тем более таким старым как я, как перед лекарем: не врать, и не стесняться. Тем более я все равно все увижу. Я нисколечко не хочу тебя обидеть, я хочу тебе помочь… Мы с тобой договорились?

— Да, — Кайте покачала головой.

— Вот и ладно… Сколько уже тебя не посещал Марис?

Девушка всхлипнула, стала прятать глаза.

— Ну…ну…не надо, я это вижу, и не только я. Ты думаешь, что если ты молчишь, то и ничего не заметно? Для опытных людей еще как заметно.

— Два своих круга, — прошептала Кайте. «Да, очень похоже», — отметил для себя Тадиринг.

— Тогда вопрос, который обычно следует за первым. Следовательно, кто–то посетил тебя. Ты не назовешь мне его?

— Нет, — и Кайте закрыла лицо руками.

— Надеюсь насилия над тобой не было? Ты, конечно, можешь не отвечать, но если оно было, то это уже дело Тайной стражи.

— Нет. — Это «нет» было уже возмущенным. — Никакого насилия не было.

— Кайте, детка! Я же тебя не ругаю. Кто я такой, чтобы тебя осуждать? Думаешь, я ничего не понимаю? Весна, молодая трава… цветы распускаются,… Андао пригрел…. Я хотел узнать, кому это так повезло. Ну ладно, ладно…, — за разговором Тадиринг осторожно ее просматривал. Он мог узнать все против ее воли, взломать ее не составило бы труда магу его уровня. Но Кайте бы это почувствовала, и дальше все было бы сродни допросу, а девушка не совершила ничего дурного. Тадиринг разглядел на ниточке, свисающей с ее сердца переливающийся клубочек, уже выращивающий лучики собственной ауры.

«Вот ты где, малыш. Может мы с тобой поговорим? Может я узнаю, чей ты? " Но малыш размером с горный орех не пожелал общаться, он перестал играть цветами и «свернулся» как недовольный ежик, в один миг став серо–стального цвета и ощетинившись такими же лучиками. «Хм, да ты никак ведьмаченок, раз меня уже «видишь». Ну, здравствуй, коллега будущий, покажись седому магу.» Тадиринг осторожно подкрадывался к «ежику», надеясь «развернуть» его. Но стоило магу коснуться слоев малыша, как пришлось срочно выйти из магического зрения, это примерно, если в обычном зрении в глаза бросили горсть дорожной пыли. И даже «проморгавшись» в магическом диапазоне Тадиринг уже не смог просматривать Кайте, его истинное зрение туманилось и искажалось.

«Иш–ты, еще не родился, а чего вытворяет, и себя и мамочку прикрыл. Серьезный конкурент скоро у нас в Караваче проклюнется», — думал Тадиринг, — «а упрям–то, как…». Здесь что–то показалось магу щемяще знакомым, он мучительно припоминал, казалось, вот он уже видит этот образ, но картинка развеивалась…

Кайте что–то почувствовала или заметила, в принципе женщина должна чувствовать разницу между «простым» ребенком и будущим магом, но к счастью у Кайте не было возможности сравнивать. «Это даже хорошо, она не будет пугаться, она будет терпеть, считая, что так и должно быть», — успокаивал себя Тадиринг.

— Что–то не так, асса Тадиринг?

— Нет ничего, я просто взглянул на малыша… по–своему.

— И что?

— Да, ничего. Не переживай, все у вас с малышом нормально. Проблема в другом, деточка. Понимаешь, о таких вещах следует предупреждать своих работодателей.

— Но я сама не знала,… не понимала, — в голосе Кайте послышались слезы.

— Верю, верю, ты еще совсем молоденькая, и некому было тебе объяснять. А вот некоторые опытные особы все понимают, ведь у тебя сейчас есть проблемы, например… с едой.

Кайте молча покачала головой.

— Ну, так вот, милая моя девочка, кто–то, кому заняться нечем, растрепал твою тайну в самом людном месте Каравача, на базаре. А базарный народ любит такие истории, просто хлебом не корми. Я же не зря спросил, кому так повезло. Всеми было решено, что хозяину этого дома, — наконец–то выговорил Тадиринг.

Кайте ойкнула, вскочила и хотела убежать, но маг успел встать и удержать ее. Он усадил рыдающую девушку в свое кресло, вышел в коридор и, докричавшись до денщика, велел принести свежей воды. Молодой Беренгер выполнил заказ со скоростью скакового варга. Тадиринг дождался его в коридоре, не раскрывая дверей, избегая лишних вопросов по поводу Кайте.

Ах, эти девичьи слезы, эти вздрагивающие плечики, эти вырвавшиеся на свободу косы…. Кружка, принесенная Беренгером, была явно велика, дрожащие руки Кайте ее бы не удержали, Тадиринг нашел для нее стаканчик поменьше. Девушка еще всхлипывала, но могла говорить:

— Как же теперь? Что же мне делать, асса Тадиринг? Я так виновата перед сейном Калларингом, я должна уйти из его дома, но мне некуда…