Мастер сновидений - Ниоткудина Алинна - Страница 58

Ночь и день прошли спокойно. Если не считать того, что поднявшийся днем принесший дождь северный ветер принес с собой и паутину. Еле видимая вчера паутина за один день приблизилась к острову почти вплотную.

«Вот же зараза» думал Сантеро «держаться ей не за что, а висит в воздухе как плотная занавеска на не видимом карнизе. И много ее сегодня что–то…». Весь остров, без единого просвета, на высоту пяти семи локтей был огорожен паутиной. Паутина опутала остров, как опутывает свое тело южная танцовщица в несколько слоев. Она висела почти неподвижно и только по тому, как увеличивалась, или уменьшалась, плоска воды можно было догадаться о ее движении. «Ветра нет, а она двигается, как живая». Словно прочитав его мысли паутина отдвинулась немного от остова, но стала еще гуще.

Два дня они наблюдали за паутиной. Промежутков в ней не было и решено было никуда не идти, пока паутину не унесет ветер. Паутина то приближалась к острову почти вплотную, то отдалялась, словно играя. Ночью на ней переливались и играли красочные огни, словно стараясь приманить людей к себе поближе. Первую ночь все не спали и наблюдали невиданное представление. Потом всем это надоело, и словно почувствовав это представления прекратились.

На третью ночь на острове Сантеро разбудил внутренний периметр. В отблесках затухающего костерка он увидел отходящую от лагеря и идущую уже за пределами внутреннего охранного периметра фигуру. «Магичка в кустики побежала, и рюкзак с собой зачем–то потащила…». Он продолжал наблюдать… Часовых сегодня не выставляли, все было тихо и решили обойтись двойным периметром внутренним и внешним. Через несколько минут зазвенел и внешний периметр, тут Сантеро понял, что что–то случилось. Наплевав на собственный запрет на магию подвесил впереди себя магический огонек и, не разбудив никого из команды, бросился на поиски магички. Асса быстро шла по топи на север от острова, взгляд ее был пуст, а движения как у заводной куклы. «Эта дура не активировала специальный амулет от мороков и наведенных снов и топает вперед во сне. " Сантеро искренне пытался догнать магиню, но она шла вперед не замечая или лихо перешагивая через препятствия, мешок с вещами болтался на одном плече и сильно раскачивался из стороны в сторону. Вот она входит в первый полог паутины, вот скрывается в ней совсем, паутина мягко опутывает ее, все ее искра жизни погасла. Сантеро встал как вкопанный. «Все это конец…» Конец его карьере, если он не вытащит хотя бы тело, а что толку в теле, разве что предъявить остальным членам команды, до базы его все равно не дотащить. Но инстинкт самосохранения — великая вещь, пока Сантеро все это обдумывал, ноги сами стали пятиться назад, подальше от лохмотьев шевелящейся впереди паутины. Он плохо помнил, как вернулся в лагерь, асса Лейн тоже проснулся и наблюдал с острова за метаниями командира.

— Вы все сделали правильно, я тоже проснулся и все видел. Асса сама виновата, что не активировала амулет.

— Я должен был проследить за глупой девчонкой… Я должен был поставить двухстороннюю защиту, чтобы она не могла выйти наружу. А я решил, что одностороннего хватит, что он прочнее…

— Не переживайте, дальше, чем сейчас не загонят, дальше некуда. Она подписала бумаги, что с инструкцией ознакомлена. Не ваша вина, что она ее нарушила. Выпейте вот это и идите спать, вам надо отдохнуть, а я подежурю.

Утром остров все еще был окружен полотнами паутины, ее еще больше нанесло утренним ветром, или кто–то планомерно окружил лагерь, чтобы никто не ушел, пришлось ждать, когда тот же ветер отнесет паутину в сторону, или пока будет снята осада. О других «или» думать не хотелось…

Ночью Сантеро опять разбудил звон внешнего периметра, проснулись все. В свете магического фонаря стало видно странное нечто, похожее на кокон из паутины, лежавшее на краю защитного периметра. Кто–то из солдат предложил спалить это и дело с концом, но асса Лейн потихоньку ткнул в это мечом. Это застонало и слегка задергалось… Голос показался всем знакомым. Под толстым слоем грязи и паутины нашлась асса Торкана — живая, но без сознания или крепко спящая, рюкзака, что она везде таскала с собой, при ней не было. Утром паутины вокруг остова как не бывало…

Через десятидневье, абсолютно измученные, но все живые, поставив рекорд по движению по топям, они вышли к Последнему и встретили там ожидавший их патруль. Асса по прежнему была без сознания и ее тащили на носилках по очереди. Как удалось определить ассе Лейну, на ней было несколько укусов пауков и просто чудо, что она все еще была жива. Жизнь в ней поддерживало странное плетение, тянущееся от одного из браслетов на руке и опутывающего все тело девушки как … паутина. Браслет был красивый, сплетенный из множества разноцветных шелковых ниточек и невероятно прочный. Сантеро мог поклясться, что раньше такого браслета на ней не было, еще в топях он попытался срезать его, но асса начала кричать и биться, а нож, которым он пытался срезать браслет, затупился, и он решил ничего не трогать, пусть умники в академии снимают. Еще через семь дней они были уже в Караваче, и магиню отправили на лечение в столицу…

«Ну что ж, хорошо… хорошо, что все закончилось. Напишем кучу рапортов и объяснительных, и будем надеяться, что все на этом и закончится. Надо будет узнать, как там фифа, пришла ли в себя… или померла. Не вряд ли померла, в столице такие маги–целители, что и мертвого поднимут. Оклемается… Интересно, что же с ней случилось? "

Новый глава воровской гильдии мэтр Пуэбло сидел в трактире и пил горькую. Пить он не любил и не умел, но то, что горе лучше всего залить это он знал, заесть было бы конечно лучше, но столько съесть, даже при его аппетите, он бы не смог. А как хорошо все начиналось…

Этот пьяница Олирко приехал с водного курорта за два дня до выборов и, под предлогом почтенного возраста и проблем со здоровьем, снял свою кандидатуру. Такого подарка Пуэбло от него ну никак не ожидал. Остальные кандидаты не имели большой поддержки, и Пуэбло был избран новым главой гильдии почти единогласно.

Вместе с золотым перстнем главы ему вручили письмо, адресованное главе гильдии. Пуэбло, конечно же, его тут же распечатал и побежал на встречу. Как можно отказать во встрече ТАКОМУ ЧЕЛОВЕКУ! Встретились, мило поговорили, Пуэбло получил от него потрясающий заказ, перед ним и гильдией открылись такие перспективы! Правда, его слегка пожурили за то, что откликнулся на приглашение слишком поздно, но тогда Пуэбло пропустил это замечание мимо ушей. А ведь стоило еще тогда задуматься, что письмо–то получил еще Олирко, а ему передали конверт не вскрытым. Пуэбло только теперь вспомнил о знаменитой интуиции бывшего шефа, тот словно своим большим красным носом чувствовал неприятности, и так его подставил, так подставил… И ведь не подкопаешься … сам виноват, сам встретился с клиентом, сам оговорил сказочные условия, сам согласился на заказ, сам раструбил на всех углах о выгодном дельце, приписал себе все заслуги в получении такого выгодного заказа, и в результате — оказался виновен в том, что гильдии, по сути, больше не существует. Все, нет больше «ночных теней», были и все вышли, тени то правда остались, но только тени, людей больше нет. Все, все кто полезли в дома предложенные заказчиком не вернулись…, а какие специалисты, какие у них были великолепные амулеты для снятия защит и поиска, и снятия прочих охранных систем и планы домов тоже были.

Теперь–то Пуэбло понял, что надо было насторожиться еще тогда, когда пропала первая команда, посланная им в захудалое поместье где–то на окраине Союза. С ним после дела через амулет связи, выданный среди прочего заказчиком, связался старший в команде и странным голосом сообщил, что, дескать, все в порядке ничего для заказчика не нашли, но себе много всего взяли, огромную кучу всякого ценного и теперь празднуют, и вот как отметят, продадут большую часть тяжелого барахла перекупщикам, так и вернутся. Пуэбло тогда обрадовался, дурачок, и послал еще две команды по двум другим адресам, тоже где–то далеко от столицы. Те тоже через некоторое время связались с ним и сообщили, что все в позолоте и празднуют.