Свет и тень - Кэмп Кэндис - Страница 36

• Предыдущая
• 36/72
• Следующая

— А почему бы тебе, — снова повернулся Джейсон к няне, — не вернуться к себе? Поспала бы немного, а я сегодня подежурю у постели Синди, а?

Старушка заколебалась. Было видно, что уходить ей не хотелось, но и возражать его светлости духу не хватало. Каролин никак не улыбалась перспектива провести ночь в обществе Джейсона.

— Нет-нет, пускай Бонни остается, — едва слышно проговорила она.

Сомервилл обернулся к супруге: на лице его уже вновь играла холодная и отчужденная полуулыбка.

— Конечно, дорогая! Все будет так, как ты захочешь. Я загляну завтра утром, узнаю, как ты…

Едва он скрылся, Бонни принялась суетиться вокруг Каролин. Она подоткнула одеяло и прикрыла плечи больной.

— Слава Богу, мисс, вы замолвили словечко! Я не отважилась бы ему перечить, но и оставлять вас наедине с этим чудовищем выше моих сил. Это правда!

Каролин вдруг захотелось в голос разрыдаться, но она сдержалась и вскоре уснула, но сон был тяжелый, свинцовый — точно в бездну провалилась.

Доктор приходил каждый день и в свой третий визит вручил Бонни другой какой-то флакончик, наполненный жидкостью густо-алого цвета. Новое снадобье также имело снотворный эффект и отчасти снимало боль, однако общего самочувствия опять-таки не улучшало. Каролин по-прежнему мучили рези в желудке, приступы дурноты и головокружения. Теперь бедняга больше спала, но по пробуждении чувствовала себя разбитой, как если бы накануне выпила слишком много вина.

Джейсон навещал супругу по несколько раз на дню. Он приходил, стоял возле ее постели, наблюдал за больной, потом нервно бегал по комнате из угла в угол. И как ни странно, это его докучное мельтешение успокаивало Каролин, она могла сколь угодно долго взирать на то, как он меряет комнату своими гигантскими шагами. Когда лекарь явился и исчез в четвертый раз, Сомервилла наконец прорвало.

— Мне кажется, — воскликнул он, — что этот кретин вовсе даже и не понимает, что с тобой происходит, Синди! Нет никакого улучшения, никакого! Ты чувствуешь, что тебе становится легче?

Каролин была слишком слаба, чтобы отвечать, она просто отрицательно покачала головой.

— Вот и я говорю, что никакого улучшения! — Джейсон стукнул себя кулаком по ладони. — Я не позволю тебе умереть!

Он приблизился к постели и взял обе ее руки. Взгляд его был мрачен и угрюм.

— Ты понимаешь меня? Я не дам тебе умереть! Я немедленно поеду в Лондон и привезу для тебя настоящего доктора. Продержишься, пока я не вернусь? Обещаешь?

Каролин вновь кивнула. Пальцы Джейсона впились в ее изрядно похудевшие плечи.

— Ты не ускользнешь от меня — вот так? — пробормотал он. — Нет? Нет, конечно же, я тебе не позволю!

Отпустив ее, он вышел из комнаты. Каролин, почувствовав странное тепло, уснула.

Сомервилл вернулся только через три дня. Привезенный им доктор не имел стеснительности Хейвуда. Он разговаривал с Джейсоном как равный. Это был крупный, хорошо одетый мужчина. В его голосе и манере держаться сквозила властность натуры.

— Добрый день, леди Браутон. Я доктор Уилкинс. Вы меня еще не забыли?

Каролин покачала головой.

— Боюсь, что сейчас мне трудно вспомнить вас.

— Я встречал вас в Лондоне шесть или семь лет тому назад. Вы, кажется, были беременны тогда…

— Ах, ну да, да…

Он повторил те же исследования глаз, носа и ушей, что и Хейвуд, потом стал осматривать живот и с такой силой ткнул его пальцами, что Каролин вскрикнула.

— Вы не заметили никакой припухлости вот здесь, в области желудка, леди Браутон?

Каролин опять покачала головой:

— Да нет, я скорее сохну, чем пухну.

Улыбка тронула губы Уилкинса. — Восхищаюсь вашим мужеством, мадам!

Внезапно его брови сдвинулись, он резко подался вперед и указал на темное пятнышко у нее на руке.

— Как давно это у вас?

— Всего день или два.

— Есть еще пятна?

— Не знаю.

Уилкинс внимательно осмотрел другую руку, горло, лицо и, обнаружив второе пятно, остановился. Морщина между бровей сделалась еще глубже. Он внимательно обследовал ногти Каролин.

— Если не возражаете, я срежу фрагмент вашего ногтя или прядь волос.

— Что?.. Ах да, хорошо, если это так необходимо.

Джейсон нахмурился:

— Зачем это вам, доктор?

— Не терплю говорить о чем-либо, когда не сделаны все необходимые исследования…

— Черт бы вас побрал! Я не буду в претензии к вам, если предварительный диагноз не подтвердится! Но… но что вы подозреваете?

Уилкинс вздохнул:

— Честно говоря, все это похоже на хроническое отравление мышьяком.

В комнате воцарилась тишина. Слова доктора проникли в затуманенное сознание Каролин, и она предприняла попытку сесть.

— Нет ничего удивительного в том, что ваш деревенский врач не распознал этого, — сказал Уилкинс Джейсону. — Что же касается меня, то я довольно часто наблюдал эту болезнь у знатных дам. Они, знаете ли, используют мышьяк для кожи, чтобы придать ей нежный вид. Они употребляют понемногу каждый день. Для того чтобы взять и умереть, малых количеств, конечно, недостаточно, но нередко случается и передозировка. От передозировки, впрочем, тоже не сразу умирают, хотя я видал и такое. Чаще же всего от этого некогда совершенно здоровые дамы превращаются в тяжело больных. Однако регулярное применение мышьяка на протяжении длительного времени неизбежно смертельно! Разгневанный, Джейсон набросился на Каролин:

— Я же говорил тебе прекратить это! И даже забирал бутылку и прятал в своем кабинете. У тебя что, совсем нет мозгов? Или тщеславие непомерное?!

— Но я… я не… никогда не принимала ничего подобного, — слабо запротестовала Каролин.

— Нет смысла лгать, Синтия. Скажи, ты взяла бутылку из моего письменного стола, да?

— Нет, оставь меня, пожалуйста, в покое!

— Послушайте, лорд Браутон, — вмешался Уилкинс, — мышьяк не так-то уж трудно приобрести. Его можно найти практически в любом садовом сарае. Вы же знаете, он применяется для того, чтобы травить крыс…

— Бонни, обыщи комнату, — приказал Джейсон. — Найти ее запас, где бы он ни был, и отдать мне немедленно!

— Ах, если бы кто-нибудь мог отвезти меня к местному фармацевту, — недвусмысленно завздыхал доктор, — я бы провел необходимое исследование, а уж потом поставил бы окончательный диагноз.

— Да, конечно!

В тишине врач отрезал у Каролин небольшую прядь волос, и затем Джейсон вывел его из комнаты.

Каролин, обессилев, закрыла глаза и прислушалась к шуму, производимому Бонни, которая шарила по комнате в поисках неких запасов мышьяка. Все происходящее не могло быть правдой. Замечательный лондонский терапевт ошибался. Она знавала женщин, которые применяли небольшие количества мышьяка для своей кожи, но сама никогда не практиковала подобные косметические процедуры. Итак, отравление мышьяком… Каролин содрогнулась: внезапно ей стало страшно! Джейсон думает, что она сделала это собственноручно, но ведь это не так! Следовательно, кто-то добавляет ей в пишу яд! Кто-то вознамерился прикончить ее!!

Джейсон возвратился, но Бонни вынуждена была признаться, что ее поиски не увенчались успехом. Тогда он сам начал обыскивать комнату, открывал всевозможные ящики, выворачивал их содержимое, копался в белье и даже осмотрел всю обувь и все шляпные картонки. Как и следовало ожидать, Соммервилл наконец сдался.

— Ну куда ты спрятала его, Синтия? Проще будет, если ты сама скажешь мне.

— Я не прятала. Я ничего не прятала.

Голова Каролин разламывалась от чудовищной боли, из глаз тихо бежали слезы.

— Я ничего не прятала, — повторила девушка, — потому что ничего и не применяла.

— И ты думаешь, что я тебе поверю? А может, тебе кажется, что все это дело рук злокозненной поварихи?

— Не обязательно поварихи. Сыпать мышьяк в пищу может кто угодно.

— Но кто?! Кому в этом доме понадобилось вдруг свести тебя в могилу?

Каролин открыла глаза и посмотрела на Сомервилла.

• Предыдущая
• 36/72
• Следующая