Король мошенников - Кеннел Стивен Джозеф - Страница 6

• Предыдущая
• 6/88
• Следующая

– Офицер Крупке, что вы там, внизу, видите? – осклабился Томми.

– Ничего, – сказал Тони Королло, лихорадочно соображая, успеет ли он, нырнув в шахту, ухватиться за трос или кабель и скользнуть в сторону, прежде чем Томми нажмет на спуск.

– Ничего? Посмотрите снова, так уж и ничего?.. – Тони и Бобби вытянули шеи, но наклоняться не стали. – Там, куда вы смотрите, ребята, находится район посадки. Так называемый нулевой этаж. Теперь я хочу, чтобы вы оба прямиком отправились туда. Давайте кто быстрее. Счастливого победителя ждет денежный приз. – Томми по-настоящему наслаждался. – Это называется разрешить вопрос «по-нашенски», – сказал он. – То есть отправить даму и вас, двоих геморройщиков, прямиком в шахту.

Затем он спокойно выстрелил по разу из каждого пистолета. Оба были автоматические, с глушителями, так что выстрелы походили на слабые хлопки, как будто кто-то сплюнул косточку от фрукта. Первая пуля отправила во тьму Бобби Маннинга. Он ударился о противоположную стену шахты и полетел вниз, вначале громко ударяясь о металлоконструкции, обливая кровью кирпичные стены лифтовой шахты, затем стуки затихли. Одновременно с ним пулю получил и Тони Королло, куда-то в середину спины. Он начал падать в темную шахту, но как-то ухитрился ухватиться за металлический трос. Из обширной сквозной раны на животе хлестала кровь. Ослабевшей рукой он вытащил из кобуры табельный пистолет и попытался прицелиться в Томми, но пальцы на другой руке, которая держалась за трос, начали разжиматься. Он был вынужден бросить пистолет и, повиснув теперь уже на двух руках, встретился взглядом с Томми Рина. В этот момент на дно шахты упал Бобби Маннинг. Звук был глухой, неотчетливый, как будто в кирпичную стену кинули снежком.

– Неплохо, неплохо, – похвалил Томми полицейского, который истекал кровью, а потом выстрелил из «орла войны в пустыне» с глушителем, на этот раз попав ему в рот. Голова Тони Королло откинулась назад, и он оторвался от троса. Осколки зубов отлетели вперед и оросили дождем пурпурный ковер в коридоре. Затем он тоже, кувыркаясь, полетел в шахту.

Стоявший на цокольном этаже Тексако Филлипс слышал, как оба тела шлепнулись со всплеском в пастообразную лужу из масла и грязи, которая собралась на дне шахты лифта. Он поднял свой чемодан с разными щетками, губками, отбеливателями и переносными пылесосами и нажал кнопку лифта. Через несколько секунд он уже поднимался к Томми.

Когда Томми вошел, она была в ванной комнате. Сидела на унитазе, подкалывая булавками кромку нового золотисто-коричневого платья.

Кэрол подняла глаза. Губы ее задрожали.

– Кто вы? Что вы здесь делаете?

– Забочусь о своем брате, а в придачу еще и неплохо развлекаюсь, – ответил Томми.

После чего он застрелил ее прямо здесь, в ярко освещенной ванной комнате. Частицы ее плоти изверглись в ванную. Стена покрылась мелкими брызгами смеси ее головного мозга и спинномозговой жидкости.

Фургончик, управляемый Демо, быстро отъехал от здания, взвизгнув шинами.

– Не жги резину. Поезжай медленнее, – подал голос Томми с заднего сиденья. Демо замедлил ход. – Поезжай по этому адресу. – Томми протянул Расте бумажку.

– Так мы наварили бабки или нет?

– Ты задаешь слишком много вопросов. Если будешь продолжать в том же духе, то станешь, сука, мертвым ниггером, которого взяли напрокат, – прорычал Томми.

Тексако видел, как напряглись плечи Демо, но тот продолжал ехать на небольшой скорости через город по адресу, который дал ему Томми.

Они прибыли к запертым воротам кладбища старых автомобилей в Хобокене.[6] Как только машина остановилась, Томми вынул ключ. Тексако открыл ворота, и они въехали. Томми посмотрел на Демо и улыбнулся.

– Скажи честно, тебя достало, когда я назвал тебя взятым напрокат ниггером?

Раста повернулся на сиденье и посмотрел в глаза Томми. То, что он в них увидел, заставило его скорректировать ответ.

– Работа сделана, братан. И нечего нам теперь цапаться.

– Хера с два нечего! Что ты, сука, наделал, ты соображаешь? Пришел, сел в мой фургончик, закапал все сиденья, мать твою, куриным жиром. Короче, нагадил. Ты же, падла, чем занимаешься, а? Куришь ганью,[7] танцуешь разные вуду, узколобый придурок! Да тебя надо закопать по шею в свинячье говно и поливать сверху ослиными ссаками.

Раста смотрел на Томми, не веря тому, что слышит.

– Ну, теперь я на тебя так наехал, что, наверное, не могу повернуться спиной. Верно?

Демо ничего не ответил.

– Вот так-то, – продолжил Томми. – Ты пришел и нагрузил меня кучей гребаных проблем. Ты понял, что я сказал? Теперь мне придется либо все время следить, чтобы не повернуться к тебе задом, либо прямо сейчас замочить тебя к гребаной матери.

Следуя этой замечательной логике, он выстрелил из «ЗИГ-зауэра» прямо в спинку сиденья. Ямайца швырнуло вперед. На лобовое стекло брызнула кровь и покрыла пятнами фотографию какой-то знаменитости, висевшую над его головой.

Томми с интересом смотрел на Демо.

– Знаешь, а ведь ты можешь мне кое-чем помочь, – сказал он умирающему ямайцу. – Это была пушка системы «Краут». Так вот, теперь пришла очередь еврейского пистолета. – Он дважды выстрелил в спинку сиденья из «орла войны в пустыне». Тело Демо Уильямса задергалось на сиденье. – Ну скажи мне, Демо, потому что будь я проклят, но сам в этом до сих пор не могу разобраться. У какого из них лучшие стрелковые качества?

Потом Томми собрал стреляные гильзы и вылез из машины. Посмотрел на Тексако, который стоял, поеживаясь на прохладном ночном воздухе.

– Гребаный парень оказался тарелкой из «Макдоналдса», точно как я тебе и говорил.

Тексако все еще не мог врубиться.

– Одноразовая посуда, усек? – добавил Томми.

Тексако Филлипс кивнул. Его слегка знобило. Томми Рина душевнобольной, в этом сомнений не было.

В полдень во Флориде всегда жарко, а в тот день солнце, казалось, особенно беспощадно поджаривало подержанные машины на стоянке «Автомобильной фермы» – так назвал свою авторемонтную мастерскую-магазин некий Боб, – которая занимала добрых пол-акра на окраине Корал-Гейблса. Могучие тепловые волны прокатывались по крышам «бимеров» и «восьмерок-бентли», стоящих рядами, сияющих после покраски, – правда, всего за пятьдесят долларов, но это не важно, – и бессовестно умоляющих клиентов, согласно тексту на небольших плакатиках, подсунутых под дворники, «купи меня» или «забери меня отсюда домой». Выцветшие пластиковые треугольные флажки, голубые и красные, вяло свисали с проволочных оттяжек, не шелохнувшись в застоялом жарком воздухе, похожие на сдувшиеся воздушные шарики после вечеринки по случаю дня рождения.

Бино Бейтс грустно вздохнул. Время сегодня тянулось особенно медленно – с утра в мастерскую обратились всего несколько клиентов, да и то с проколами шин и мелкими поломками. Выглядел сейчас Бино несколько по-иному. Он знал, что Джо Рина продолжает за ним охотиться, поэтому ему пришлось отрастить усы и покрасить волосы, причем и то и другое приходилось периодически осветлять. После инцидента с клюшкой для гольфа номер девять на автостоянке у «Кантри-клуба» в Гринборо прошло шесть месяцев, но он еще не полностью оправился от полученных травм. Удивительно, но жестокие побои не испортили его внешность. Он по-прежнему выглядел красавцем, только, быть может, приобрел более закаленный вид и хмурился чаще обычного. Бино приходилось скрываться не только от братьев Рина. На прошлой неделе по телевизору во время вечерней передачи бюллетеня «Десять самых опасных преступников, разыскиваемых в Америке» ему преподнесли очередной сюрприз.

Бино сидел у себя в номере мотеля, за который платил четырнадцать долларов в сутки, скармливал Плуту Роджеру четвертьфунтовый чизбургер, и тут совершенно неожиданно на экране телевизора появилась его физиономия. Темно-коричневый фокстерьер поднял голову, навострил уши и, сердито гавкнув, уставился на изображение хозяина, выставленное на всеобщее обозрение. Время от времени он недовольно рычал, как будто знал, что все это отвратительная лажа. Бино ласково посмотрел на пса. Ну где еще в мире вы найдете такого преданного подельника?

• Предыдущая
• 6/88
• Следующая