Тайна нищего со шрамом - Кэри Мэри Вирджиния - Страница 12

• Предыдущая
• 12/25
• Следующая

— Подозреваю, что все хотят быть актерами, — сказал он. — Но грим бывает таким страшным. Я на прошлой неделе видел фильм, где один парень стащил из храма идола, и его прокляли.

— Таких фильмов очень много, — сказала девушка. — Наверное, когда взошла полная луна, он превратился в репу, или что-нибудь в этом духе.

— Он превратился в змею, — засмеялся Юп, — но сохранил внешность человека.

— А, — сказала девушка, — кажется, он назывался «Нашествие человека-кобры». Они платили за этот фильм по тридцать семь центов в час, и это не так плохо. Я знаю парня, который делал грим человека-змеи. Арнольд Хеккибай. Он классный специалист. На днях его берут в большой фильм и потом, вероятно, выдвинут на премию Академии искусств.

— А вам приходилось делать какой-нибудь особенный грим? — спросил Юп. — Я имею в виду, человека, похожего на летучую мышь, или оборотня?

— Мне приходилось несколько раз делать дюдей старше, чем они есть на самом деле, — сказала девушка. — Такой грим отнимает больше времени, чем обычный, но, в общем, это несложно. А оборотней или монстров я никогда не делала.

— А монстров делать трудно? — спросил Юп. — Или шрамы. Помните фильм про музей восковых фигур? Там главный злодей был весь в шрамах.

Девушка пожала плечами.

— Это вопрос времени, — сказала она. — Если есть время, можно сделать что угодно. Нельзя только сделать пожилых молодыми. Молодого состарить можно, но если актер действительно стар, тут уж ничего не поделаешь. Конечно, им можно немного помочь. Многие актеры делают подтяжку лица, красят волосы, оператор снимает их не совсем в фокусе, но в конце концов они все равно становятся слишком старыми, чтобы играть молодых романтиков.

Стакан Юпитера был уже почти пуст. Он просил принести ему воды, чтобы иметь повод посидеть и поговорить, и теперь решил, что уже достаточно узнал об этой девушке. Допив залпом все, что оставалось в стакане, он поставил его на маленький столик.

— Большое спасибо, — сказал он.

— Вот и хорошо, — ответила девушка. — Хочешь еще что-нибудь?

— Нет, спасибо. Я скажу мистеру Креншоу, что встретил вас. Может, и вы встретитесь с ним на каком-нибудь фильме.

— С отцом твоего друга? — спросила она. — Который занимается спецэффектами? Это было бы здорово.

— Как вас ему назвать?

— Грасиела Монтойя, — сказала девушка, — но все зовут меня Грейси.

— Окей, — ответил Юп. — Еще раз спасибо за воду.

Он вышел за ворота и, довольный результатами беседы и тем, как изобразил тупого мальчишку, направился к приюту. Но завернув на Далтон-авеню, он остановился и обиженно хмыкнул.

Ни Ганса, ни Пита, ни грузовика не было. Они уехали, и Юпу придется добираться в Роки-Бич своими силами.

— Проклятье! — громко сказал он и двинулся в сторону Уилшира, где ему предстояло сесть на автобус. Пока он ехал домой, в его голове родилась новая идея.

Юпитер сидел в штабе за столом и смотрел на Боба и Пита. Дело было после завтрака, и он только что закончил рассказ о своем разговоре с Грасиелой Монтойя.

— А вдруг, — спросил Юп, — слепой нищий — это женщина?

Боб несколько мгновений поразмышлял об этом и покачал головой.

— Нет, я так не думаю.

— Разве это невозможно? — спросил Юп. — Она гример и, по-видимому, очень дружна с мистером Боунстеллом. Похоже, Пит, ты прав. Грейси Монтойя — это связующее звено между нищим, грабителями и той компанией с лодочной станции Дениколы.

— Она не могла быть слепым нищим, — настаивал Боб. — У нищего были усы. Я стоял на автобусной остановке совсем рядом с ним и хорошо видел его лицо. Он не брился несколько дней. У твоей гримерши есть усы?

— Эх, — разочарованно протянул Юп. — Но все равно, эта девушка могла выпытать у Боунстелла необходимую информацию и передать ее грабителям, один из которых мог быть слепым нищим. А шрам…

— Шрам не настоящий, — сказал Боб.

— Да? — усмехнулся Юп. — Ты что-нибудь откопал в библиотеке?

— Думаю, да, — ответил Боб. На коленях у него лежала манильская сумка, он достал из нее несколько журналов.

— Меса дЮро — это интересная маленькая страна, — начал он. — Всего пятнадцать тысяч квадратных миль и меньше четырех миллионов населения, но сколько проблем!

Боб открыл один из журналов в том месте, где была заложена закладка.

— Вот здесь, в обозрении «Мир и Политика», три года назад был опубликован краткий исторический очерк об этой стране. Как и следовало ожидать, когда-то она была испанской колонией. Затем в тысяча восемьсот пятнадцатом году землевладельцы прогнали испанское правительство и провозгласили независимость. Они избрали своего президента и свое правительство.

— Отлично, — сказал Пит, — но какое это имеет отношение к слепому нищему и ограблению банка?

— Может, никакого, — ответил Боб. — Это лишь общие сведения. Дальше. В тысяча восемьсот семьдесят втором году произошла революция. Люди стали убивать друг друга и продолжают делать это до сих пор.

Пит и Юп одновременно ахнули.

— Революция началась в тысяча восемьсот семьдесят втором году и все еще идет? — воскликнул Пит. — Ты смеешься над нами?

— И да, и нет, — ответил Боб. — Их революция была чем-то вроде Французской революции или революции в России тысяча девятьсот семнадцатого года. Землевладельцы в Меса дЮро — те, что выгнали испанское правительство, — разбогатели за счет труда бедного населения, большинство которого — потомки индейцев, владевших когда-то этой землей. Потом индеец по имени Хуан Корее создал из своих земляков организацию. Он ездил по стране и произносил речи, в которых отстаивал равенство для всех. Землевладельцам это не понравилось, и они бросили его в тюрьму.

— Ты что-то говорил о революции, — напомнил Юп.

— Заточение Корее в тюрьму и стало ее началом, — объяснил Боб. — Корее был очень популярен у простых людей. Они пришли в ярость, взяли штурмом столицу, освободили Корее, а президента Артуро Родригеса повесили прямо на дереве. Сын президента Анастасио Родригес возглавил сопротивление. Началось ужасное кровопролитие, правительство менялось несколько раз, но в конце концов президентом стал Корее, а Редригес сбежал в Мехико.

На этом все могло бы и кончиться, — продолжал Боб, — но не тут-то было. Родригес обосновался в Мехико и повел себя как король в изгнании. Но землевладельцы, оставшиеся в Меса дЮро, были не в восторге, потому что бедняки теперь получили право голоса и заставили богатеев платить высокие налоги.

— Это их, наверное, сильно разозлило, — сказал Пит.

— Еще бы, — ответил Боб. — Так или иначе, но землевладельцы стали поговаривать о старых добрых временах, когда президентом был Артуро Родригес, и как было бы хорошо вернуть назад его сына. Они назвали себя «Солдатами республики» и взяли себе синий флаг с золотыми дубовыми листьями. Это был флаг «Старой республики», которая существовала при Родригесе. Новое правительство, которое возглавил Хуан Корсо, взяло зеленый флаг с гербом в середине.

Юпитер нахмурился.

— Все это было больше ста лет назад, — заметил он. — Какое это может иметь отношение к нашему клиенту? Только не говори мне, что землевладельцы все еще хотят вернуть сына бывшего президента. Он давно умер!

— Конечно, он умер, — отозвался Боб, — но сегодня в Мехико живет его правнук, Филип Родригес. Этот Филип только и ждет случая вернуться в Меса дЮро и встать во главе правительства. У него много шпионов, которые докладывают ему, что происходит на родине, которую он никогда не видел!

— О, продолжай! — воскликнул Пит.

— Я знаю, что это звучит невероятно, — сказал Боб, — но это чистая правда. В «Мире и Политике» пишут, что конфликт в Меса дЮро — это конфликт сословий. На чью сторону встанет человек, зависит от его происхождения. Потомки прежних землевладельцев поддерживают «Солдат республики». Эта партия разрешена, и ее члены называют себя республиканцами. Они, конечно, совсем не похожи на наших республиканцев. По воскресениям у них митинги, на которых они произносят речи о том, как хорошо было когда-то. Они даже ухитряются в каждое правительство выдвигать своих представителей.

• Предыдущая
• 12/25
• Следующая